ЛОЯЛИСТ (09 октября - 04 ноября 2006)

* * *

В мою честь не сложили костры

На придуманной Лысой горе.

Как понять: я живу вне игры

Или всё же допущен к игре?

Продолжают меня искушать

Зыбью, хлябью, трясиной болот.

Ничего я не буду решать

И тем паче разыгрывать слот.

Я не верю в могущество зла,

Мир на силы в бессилье деля.

За спиною два белых крыла,

Под ногами — сырая земля.

Заждались там меня, заждались,

Это чувствую каждой строкой.

Ничего нет прекрасней, чем высь,

Чем страна, где небесный покой.

В мире ангелов выберу сам,

За кого на земле отвечать.

Вы не верьте спешащим часам

И на душу не ставьте печать.

Всё непросто, нет просто игры,

Ничего невозможного нет,

Даже если вас встретят костры,

Не пугайтесь — в них прячется свет.

* * *

Ночь отворила окно,

Титрами вышли стихи,

И закрутилось кино

Про чистоту и грехи.

Я не сумел удержать

Листья на ветках берез,

И не успел убежать,

И оказался тверез.

Кто-то сказал «подключен»,

Кто-то сказал «сатана».

…………………………..

…………………………..

Я описал вещий сон,

И получилась весна.

* * *

Спасибо за неначатый роман,

За невозможность с Вами быть на «ты»,

За то, что не скрипел для нас диван,

За то, что нас не развели мосты,

За то, что не легла меж нами ложь,

И что не звали к Вам зайти на чай,

Что не вонзили в сердце острый нож,

Что не кололи словом невзначай.

Спасибо за несделанный звонок

Среди других несделанных в ночи,

За то, что я бываю одинок,

За то, что не давали мне ключи,

За то, что не горел я и не гас,

Ревнуя, изменяя, но любя,

За новый год, что встречу я без Вас,

А можно проще — встречу без тебя.

* * *

За что мне тебя не любить?

За что мне тебя упрекать?

Могло ли всё это не быть?

Должна ль ты себя обрекать

На муки, лишенья, беду,

Что прячутся где-то в углу?

Себя нелогично веду

И в вену втыкаю иглу,

В ней рифм веселящий раствор.

Что будет? — Не знаю, поверь.

Уже оглашен приговор —

Он весь состоит из потерь.

Амнистии может не быть,

Нет смысла спасенье искать.

За что мне тебя не любить?

За что мне тебя упрекать?

* * *

Отпускаю себя и горжусь

Тем, что многое сделать могу:

Без причин и без страха дерусь

(Я — угроза любому врагу).

Я себя никому не продам,

Правда, просто готов подарить.

Я достоин внимания дам,

Я способен им «дать прикурить»,

И зажечь сумасшествием дни,

И ночами сводить их с ума.

Сможешь так же? — Попробуй, рискни,

Но учти — на пороге зима.

Всё получится, если желать

Солнцу — мира, земле — красоты.

Разгоревшись, не бойся пылать,

Ведь пылаешь стихами не ты.

И не я прогораю в огне,

А волшебная музыка крыл.

Что сейчас происходит во мне?

Я себя по-иному раскрыл.

Не боюсь ничего, даже смерть

Мне сегодня не так уж страшна,

Ведь страшней для меня круговерть

И отсутствие вещего сна.

Но не хочется Бога гневить,

Ибо Бога в себе берегу.

Чем тебя я могу удивить?

Тем, что многое сделать могу.

* * *

К твоим ногам я упаду листом,

Ты не спеши не видеть этот лист,

Не торопись мне говорить «потом».

Сегодня… Здесь… Пока я — лоялист.

Лоялен и с тобою, и с судьбой,

Меня ни в чем не нужно убеждать.

Что будет завтра? — Завтра новый бой,

К чему сегодня это «завтра» ждать?

Пойми сама, не слушай бред подруг,

Они не знают даже мелочей.

Я замыкаю наш порочный круг

И устремляюсь в синь твоих очей.

Я светел, я душой и телом чист,

Забудь о прошлом и начни с нуля,

Перед тобой последний лоялист,

Ты для меня — и Солнце, и Земля.

* * *

Прощаю тебе себя

И всех, кто был до меня:

Кого не любила, любя,

Кого не винила, виня.

Прощаю тебе пустоту

И мелочность прожитых драм,

А в том, что люблю красоту,

Виновен, конечно же, сам.

* * *

Не кури слишком много, прошу —

Не к лицу тебе, милая, дым.

Не тобой я, а дымом дышу,

А мне хочется быть молодым…

Всё проходит, и осень прошла,

Я не буду с тобой до весны,

Ты опоры во мне не нашла,

Мои песни тебе не нужны.

Нам бы, радуясь, к солнцу лететь,

Нам бы просто друг друга любить,

Чтобы вместе и враз умереть,

Но такому, как видно, не быть.

Страсть сгорела, погасли слова,

В вазе стали сухими цветы.

И болит от забот голова,

И упреками делишься ты.

* * *

Ты — неизвестно где.

Спит опустевший пляж,

Листья плывут по воде,

Пишет художник пейзаж.

Церковь и колокола,

Ровная синь небес,

Осень в Москву пришла,

В золоте спрятался лес.

Краски мольберт хранит,

Сушат ветрá полотно,

Этот чудесный вид

С собой унести не дано.

Не суждено, но пусть

Художник допишет пейзаж,

Который, развеяв грусть,

Засыплет листвою пляж.

* * *

То улыбаюсь,

То без причин,

Падая, маюсь

Между вершин.

Левой стираю,

Правой пишу,

Преданность раю

В сердце ношу.

Колет порою

Ножичком грудь.

Больно? — Не скрою,

Мне не уснуть.

Левой стираю,

Правой пишу,

Не выбираю,

Просто дышу.

Ночь до рассвета

Будет мечтать

И нераздетой

Ляжет в кровать.

Левой стираю,

Правой пишу,

Словно играя,

Текстом грешу.

* * *

Мне так мало быть просто твоим,

Мне так мало тобой обладать.

Мы порою о важном молчим,

Мы о главном боимся сказать.

Я люблю целовать твою грудь

И вдыхать запах длинных волос,

Ты со мной о печали забудь,

Всё у нас в этой жизни всерьез.

Ты чиста, как декабрьский снег,

Как рожденная небом весна.

Я пришел, чтоб остаться навек,

Ты мне больше свободы нужна.

* * *

При слове «женщина», Бог произнес с улыбкой:

«Я признаю ее своей второй ошибкой».

* * *

Кризис закончился,

Грусть отступила,

Ты всё решила

Или забыла.

Я не решился.

Правильно это —

Кончилось лето,

Прошлого нету.

Стал откровенней,

Жизнь научила,

Жизнь полечила.

Чувствуешь? — Сила.

Небо вмешалось,

Время на стрелках,

Блюда в тарелках,

Плаваешь мелко.

* * *

Маша, Наташа, Ирина, Марина,

Даша, Любаша, Альбина, Арина,

Лара, Ламара, Светлана, Гульсина,

Оля и Поля, Карина и Тина…

Я потерялся среди красоты.

Сколько имен… Под каким из них ты?

Лиза, Рената, Элен, Антонина,

Алина и Жанна, Диана и Дина…

Я неустанно гуляю по краю,

Жизнь менестреля себе выбираю

С Машей, Наташей, Ириной, Мариной,

С Дашей, Любашей, Альбиной, Ариной,

С Ларой, Ламарой, Светланой, Гульсиной,

С Олей и Полей, с Кариной и Тиной…

В списке времен вся большая страна,

Давай повторим еще раз имена:

Лиза, Рената, Элен, Антонина,

Алина и Жанна, Диана и Дина…

Простите, коль в спешке кого-то забыл,

Ведь это не значит, что я не любил,

Как Машу, Наташу, Ирину, Марину,

Как Дашу, Любашу, Альбину, Арину,

Как Лару, Ламару, Светлану, Гульсину,

Как Олю и Полю, Карину и Тину…

* * *

Где ты — там я,

Где я — там ты.

Крутись, Земля,

Рождай мечты.

Сходи с ума,

Узнай на вкус,

Кругом зима,

Но я не трус.

Я украду

Тебя у всех,

Долой беду —

Нас ждет успех.

Крутись, Земля,

Рождай мечты.

Где ты — там я.

Где я — там ты.

* * *

Бог, ты и я —

Суть бытия.

* * *

Время точит ножи

И кидает их в спину.

Все свои миражи

Я однажды покину

И останусь один

В безымянной пустыне,

Средь седин да морщин

По известной причине.

Вдруг покинут в тиши

И рассудок, и сила.

Ты за мной не спеши,

Погрусти у могилы.

Это я, милый друг,

Лег под корку планеты,

Замыкается круг,

И уходят поэты,

Чтоб вернуться назад,

Если вдруг позабудут,

Как хорош звездопад

И как выглядит чудо.

* * *

Где конечность смысла?

Где начало мысли?

Тишина зависла,

Но на крик не вышли.

Тоже мне забава —

Мерить небо взглядом:

Как ни прячь отраву,

Просочится ядом.

Льют дожди косые,

Разбухает семя.

Ходим мы босые,

В грязь вгоняя время.

Грамоты, медали —

Мертвому припарка.

Хорошо поддали,

Было очень жарко.

Дрались и валялись,

Как в хмельном веселье,

А под утро взялись,

Но пришло похмелье.

Рваная рубаха

И фонарь под глазом.

Шли бы вы к аллаху

Всей толпою разом.

Но на крик не вышли,

Тишина повисла.

Где начало мысли?

Там, где нету смысла.

* * *

Я исповедую любовь

И признаю любого Бога,

Во мне бурлит живая кровь,

Но я старею понемногу.

Уже не тот размах плеча,

Да и ходить я стал потише,

Ведь раньше, помню, сгоряча

Перелетал любые крыши.

Теперь, не замечая стен,

Я напролом иду с улыбкой,

Во мне энергия арен,

Гитара и рояль со скрипкой.

Зато теперь с собой на «ты»,

Свобода стала откровенной:

Во мне — то страсти, то мечты,

То тишь, то суета вселенной.

Я с каждой строчкой становлюсь

Искателем другого света.

Не к людям — к ангелам стремлюсь,

Презрев условности сюжета.

* * *

Октябрь, ноябрь — зима.

Сойду с белым снегом с ума.

Начну свой морозный этап

Я с лепки огромнейших баб.

И с горок на землю скачусь —

Встречай меня, милая Русь.

Февраль краткодневный — весна.

Лишенный покоя и сна,

Почувствую кожей капель,

Запомню навеки апрель

И змеем воздушным сорвусь —

Лови меня, милая Русь.

Где май — там, конечно же, лето

С потоками яркого света,

С морями и с детской игрою,

С едва выносимой жарою.

Я в тень убежать тороплюсь —

Укрой меня, милая Русь.

За августом — осень стучится.

Вокруг — перелетные птицы

Уже проложили маршруты,

До старта остались минуты.

Лишь я никуда не сорвусь —

Люблю тебя, милая Русь.

* * *

Уже не Есенин,

Еще не Высоцкий,

Лишь выйдет из тени —

И станет, как Бродский.

Его так бросает,

Ему одиноко,

Он жизни не знает,

В нем много от Блока.

Не Пушкин, но всё же

В нем нет напускного.

Он чувствует кожей

Шипы Башлачева.

Пронзает тоскою,

Он — рана, не ранка,

Порою строкою

Он круче, чем Янка.

Он — ветер свободы,

Он — пламень вселенский.

Так в давние годы

Писал Вознесенский.

Но, слушая сказки

И чувствуя лесть,

Скажу без опаски:

«Я лучше, чем есть».

* * *

Вдыхая холод золотого октября,

Я понимаю, что живу не зря,

Не зря хожу с другими наравне,

Не зря живу с собой наедине,

Не зря пересекаются пути,

Не зря ты появилась, чтоб уйти

Из рамок моего календаря.

Не зря, я знаю точно, что не зря.

* * *

Я помню Вас. Вы помните меня?

Дыханье фраз с движением огня.

В тот самый миг, когда внезапность встречи

Зажгла в душе, как в храме Бога, свечи.

Любовь — икона с золотым окладом:

Вас не было — Вы находились рядом.

Я Вас храню без видимой причины,

Я Вас хочу, во мне огонь мужчины

И россыпь фраз, исполненных огня.

Вы вздрогнули. Вы вспомнили меня.

* * *

Уже не так болею, как когда-то.

Теперь диагноз мой, как приговор.

Но ты ни в чем, поверь, не виновата,

Я счастлив, что ты помнишь до сих пор,

Как белый снег, кружась, ласкал планету

И укрывал осенние следы.

Еще вчера смеялось бабье лето,

Не предвещая никакой беды.

Еще вчера я был на пике силы,

Летал, не замечая высоты.

Сейчас стою у Ойриной могилы

И примеряю на себя кресты.

Я жизнь люблю, но время расставаться,

Всё туже неприметный узелок.

Мне тяжело, я не могу не рваться

Туда, где будем двое — я и Бог.

Здесь, на Земле, меня болезни крутят,

А я здоровый принимаю вид.

Я не шучу. Так над собой не шутят.

Зачем шутить, когда внутри болит?

* * *

Дождь, метя в стекло,

Попадает мне в душу:

Опять повезло,

Я привык и не трушу.

Сквозь грома раскаты,

В сверкании вспышек

Бегу, как когда-то

С ватагой мальчишек.

И в лужи влетаю

С разбегу, без страха,

О солнце мечтаю,

Срывая рубаху.

Я радугу взглядом

Ищу, словно сказку,

Она где-то рядом

Берет себе краску,

Ступает на сушу,

Мостом выгибаясь,

И радует душу,

В душе растворяясь.

* * *

И не болит,

И не накроет боль,

И ничего не делаю, чтоб вновь,

И ревность спит,

И позабыта роль,

И я не верю в вечную любовь,

И адрес стерт,

И телефон молчит,

И диск перезагружен век назад,

И не влечет,

И знак «кирпич» висит,

И помню, что ни в чем не виноват.

* * *

Встречайте, я вернулся, я — живой,

Я сохранил и лик, и облик свой,

Зазеленела улица листвой

И окунулась в омут с головой.

Очнулся мир от летаргии сна,

Растаяла ненужная вина,

Окончилась холодная война,

На всей планете буйная весна.

* * *

Еще есть время осень повторить,

Еще не всю листву осыпал клен.

Мне хочется с тобой поговорить

И рассказать, быть может, странный сон.

Мне снился край невиданной красы,

Там всё не так и всё почти что так,

Я там гулял, не глядя на часы,

В сопровожденьи трех больших собак.

Я видел много яблонь, груш и слив,

Я слушал песни необычных птиц,

Я не способен передать мотив —

Он не имеет рамок и границ.

Там было всё, но не было тебя,

Мне рай — не рай, а просто дивный сад.

Ведь жить нельзя, нельзя жить, не любя —

Я попросил вернуть меня назад,

Чтоб рассказать тебе свой странный сон,

Хотелось мне с тобой поговорить,

Еще не всю листву осыпал клен,

Еще есть время осень повторить.

* * *

Вновь календарь тринадцатым числом

Ввел в мою вену дозу ностальгии,

Ты далеко, и мы давно другие,

Смотрю в окно, а мысли о былом.

Когда-то всё случалось в первый раз —

Листва с небес, летевшая под ноги,

Шуршание невидимой дороги,

Огонь твоих неповторимых глаз…

Я помню всё, я не смогу забыть

Осенний, по-московски теплый вечер,

Романтику случайной первой встречи

С желанием часы остановить.

Всё пролетело, будто бы во сне,

Теперь по венам бродит ностальгия,

Но, несмотря на то, что мы другие,

Ты навсегда останешься во мне.

* * *

Мне не важно, что ты не одна,

Что ты с кем-то уже обжигалась —

Ты же веришь в романтику сна,

Ты не раз в моих снах появлялась.

Не приемля спокойную жизнь,

Ты по небу ночами летаешь,

Ты влюбись в меня, просто влюбись,

Ты же очень красиво мечтаешь.

* * *

Вкус крови во рту,

Я чувствую страх.

В холодном поту

Мне видится прах.

Как хочется жить

Не меньше, чем петь,

Натянута нить —

Боюсь умереть.

Не много успел,

Не всё испытал,

Но всё же я пел,

Но всё же летал.

* * *

Ты спи, моя любимая, и пусть

Тебе приснятся радужные сны,

В которых осень в возрасте весны,

В которых позабыта даже грусть.

В которых лето и полночный бриз,

В которых не пугает нас мороз,

В которых море разноцветных грез,

В которых не понять — где верх, где низ.

В которых нет границы для души,

В которых тело облаком летит.

Пусть мир вокруг сегодня помолчит,

Поспи, моя любимая, в тиши.

* * *

Круговращаема беда,

Она без устали готова

Из ниоткуда в никуда,

Из никуда куда-то снова.

И замкнут круг сплетеньем рук,

И не узнать, когда ударит,

Но верим мы, что после мук

Судьба нам светлое подарит.

Но знаем мы, что нет весны

Без ледохода и без сока,

Пока нам ночью снятся сны,

Нам не страшны теченья рока.

* * *

Я мог бы быть, а мог бы и не быть.

Могла бы ты? — Наверное, могла.

Я мог любить, а мог и не любить.

Зажгла бы ты? — Наверное, зажгла.

К чему гадать на кофе у окна,

Зачем искать без повода причину?

Совпавшие случайно времена

Создали необычную картину.

Я мог бы стать, а мог бы и не стать.

Сумела б ты? — Наверное, сумела.

Я мог летать, а мог и не летать.

Взлетела б ты? — Наверное, взлетела.

Поставить точку нам не хватит сил,

Не мы с тобой придумали дорогу,

Но нас Господь на путь благословил,

А значит, мы не безразличны Богу.

* * *

Впереди еще целая вечность, мне нужно ее пережить.

И грехов у меня ровно столько, насколько я сам понимаю.

В суете, словно в пьяном бреду, я без сна продолжаю кружить,

Непонятно кому, непонятно зачем, для чего я в себя принимаю

И упреки, и жалость, и нежность, и верность подруг,

И забытую память, и жажду напиться отравой.

Я кричу, я, как раненый зверь, замыкаю свой круг,

Я иду к номерам на убой за последнею славой.

* * *

Пущена первая кровь — не привыкнуть бы к вкусу,

Я слишком сильно вложился в ненужный удар.

Где та граница, и кто меня сделает трусом

Или отнимет мой странный, невидимый дар?

Время словами по ветру пускает косички,

Медленный вход, а на выходе — праведный слог.

Первая кровь — не вошли бы убийства в привычку,

Я заточаю себя в одиночество строк.

Вот и приехал — пора, проверяйте билеты,

Кто-то ответит за всё иль ответит за всех.

Слишком раним, но убийство не красит поэта,

Самоубийство — пожалуйста, это не грех.

Не осуждайте, простите, я многое переиначу,

Я докажу, что я искренен, что я не трус.

Плачет душа, я стихами над силою плачу,

Первая кровь — всё противно на запах и вкус.

* * *

Я запутался в строчках,

Я устал от борьбы.

Не поставлена точка,

Не уйти от судьбы.

Я прошел километры

Переигранных нот,

Дни пуская по ветру

И не зная, где брод.

Жизнь — веселая штука,

Если с ней не шутить.

Круговая порука

С нежеланьем простить,

То, о чем не мечталось,

Но однажды сбылось.

У меня получалось,

У тебя не моглось.

Вот и чудное время,

Вот и сделали ход,

Здравствуй, новое племя,—

Совершенный народ.

Я стоял у истоков,

Я устал от борьбы,

Я под силой потоков

Не ушел от судьбы.

* * *

Пыльное облако времени

В папке прошито фактами,

Генами спрятано в семени,

Вскрыто между антрактами.

Должен раздать я автографы

Толпам, в сортирах читающим:

Фиксируйте правду, биографы,

Биноклем приуменьшающим.

Роль композитора — главная,

Быть дирижером проще.

Свобода моя полноправная —

Лишь в гуще березовой рощи.

Встречайте аплодисментами,

Забудьте капризы погоды:

Украшен бантами и лентами,

Я — новый диктатор моды.

Я выйду между антрактами

Случайным артистом на сцену,

Чтобы засыпать фактами

И объявить вам цену.

Ну как, полетели листики?

Лишились побеги семени?

А всё оттого, что не мистики,

Что нет у вас тайны времени.

* * *

Темнота, яркий свет, темнота,

Не другая, не эта, не та.

Всё вокруг не имеет границ,

Я теряюсь средь бюстов и лиц.

Это странно — не чувствовать зла.

Ты спросила, простила, ушла.

Хочешь, пить перестану в запой?

Если хочешь — разденься и пой,

А не хочешь — танцуй у костра,

Мне так нравится эта игра.

Я играю в нее день и ночь,

Приглашаю сыграть. Ты не прочь?

Ведь игра до смешного проста:

Темнота, яркий свет, темнота.

* * *

В небесах замолчали птицы,

Чтобы я мог тебе сказать:

Без тебя мне давно не спится,

Без тебя ненавистна кровать,

И в подушке — тоска разлуки,

В одеяле — печальная весть.

Я беру фотографию в руки,

Я пытаюсь в глазах прочесть,

Как ты любишь меня. До рассвета

Буду память свою теребить,

Я люблю в тебе ангела света,

Я люблю, и я буду любить.

Что разлука? — Всего лишь мгновенье.

Век — не вечность, когда-то пройдет.

Ты услышь мое стихотворенье,

Тише, птицы, прервите полет.

* * *

Я покидаю интернет,

Как лагерь зеки,

Меня теперь в эфире нет —

Пропал навеки.

Простите искренность строки,

Души порывы.

Дай бог вам крепости руки,

И будьте живы,

Любите, радуйте, любя,

Свободой света,

А я стираю сам себя

Из интернета.

* * *

С перепадами температур

Осень мне не становится ближе,

И листва — шелест ветхих купюр,

И тяжелые тучи всё ниже.

Бабье лето ушло в никуда,

Будто б не было бабьего лета:

Холода на земле, холода,

А душа, как и прежде, раздета.

Правда, ей и мороз — не мороз,

Правда, снега она не боится,

Рвется ввысь, в мир чарующих грез,

Я ж напротив — боюсь простудиться.

Тихо кашляю в сжатый кулак,

Утро с медом и чаем встречаю.

Что-то стало с природой не так —

Это я про себя замечаю.

А душа говорит: «Постарел,

Сбрось с себя, загорись, как и прежде,

Отдохни от неначатых дел,

Поживи и в любви, и в надежде.

Всё проходит, и холод пройдет,

И весну сменит жаркое лето,

Осень следом листвой упадет…».

Так и слушаю я до рассвета,

Как прекрасно летать и кружить,

Доверяясь природе во многом.

И мне хочется, хочется жить,

И ходить босиком по дорогам.

* * *

Мы с тобой уже больше, чем мы.

Я-то знаю, о чем ты мечтаешь —

Об оконных узорах зимы

И стихах, что на них прочитаешь.

Ты мечтаешь о белых снегах

В подмосковных лесах и о сказке.

Той, в которой, как Кот в сапогах,

Я смешаю и время, и краски.

Разукрашу носы в красный цвет,

Ураганом пройду по равнине,

Передам наилучший привет

Белоруссии и Украине.

И в Казань непременно войдя,

Заменю на поэзию прозу,

Пусть качается в Волге ладья

Со Снегуркой и Дедом Морозом.

Там подарков на кругленький счет,

Там подписка знакомых журналов,

Там и виски, и кола, и лед,

И огни новогодних каналов.

Там волшебные сказки зимы,

Там под елкой — с малиной лукошко,

Там с тобою мы больше, чем мы,

Это — правда, взгляни за окошко.

* * *

На листке от руки

Две коротких строки:

«Жду, люблю, приезжай

В наш придуманный рай».

Я читаю их вслух,

Это греет мой дух,

Это — главный секрет,

Это — славный билет.

Я спешу к тебе вновь,

В мир, где только любовь,

В две коротких строки

На листке от руки.

* * *

Не пишу ни новелл, ни драм,

До трагедий еще не дорос,

Выпиваю свои двести грамм

И смеюсь над собою до слез.

Благо, с юмором нету проблем,

И стихов матершинных — тьма,

Не боюсь никаких дилемм,

Но схожу по ночам с ума.

Я смеюсь над самим собой,

И от смеха болит живот,

И в кровати мечусь, как ковбой,

Тот, который стрельбу ведет

По коровам из-за кустов

За бутылочку молока,

А затем без ненужных слов

Выпивает стакан коньяка.

Так и я, взяв тоску в прицел,

Избавляя себя от слез,

Не пишу ни драм, ни новелл,

Я до них еще не дорос.

* * *

Нарядно, прохладно, да ладно,

Всё можно, несложно, ничтожно,

Подвластно, нестрастно, несчастно,

Беззвучно, сподручно, но скучно.

* * *

Громкая музыка — не разберусь,

С кем в суматохе жестоко дерусь?

Стенка на стенку иль всё же один?

Льдом застывает в глазах кокаин.

Водка под пиво — князь-алкоголь,

Как некрасиво сыграна роль.

Вспышками света гаснет мечта,

И до рассвета — одна пустота.

* * *

Уже понимаю слова

И то, что за ними стоит.

Всё реже болит голова,

Всё чаще под сердцем болит.

Друзья постарели чуть-чуть,

Задор в них с трудом нахожу,

Когда давит небо на грудь,

Я в небо с улыбкой гляжу.

* * *

Великий — только Аллах,

Он — Бог в любом из имен,

И то, что скрыто в телах,

За пеленою времен

Имеет право хранить

В себе нетленную суть.

Тонка порочная нить,

Недолог выбранный путь.

Великий — только Христос,

Скрыт в его имени Бог,

Никто не ставит вопрос,

Никто не помнит дорог.

И нет в пророчествах зла,

И смысл понятен не весь,

Но мы покинем тела,

Судить нас будут не здесь.

Великий Будда велик,

Он имя Божье хранит,

Его смеющийся лик,

Запечатленный в гранит,

Дает возможность смотреть

На мир, не чувствуя боль,

Нам не дано умереть,

У нас особая роль.

Велик воистину Бог,

В любом из взятых имен,

Он и беспечен, и строг,

Он за границей времен,

Он к нам приходит с небес,

Из детских сказок и книг,

Он — постановщик чудес,

Он всемогущ и велик.

* * *

Ветхий Завет, Забур, Таврот, Инжил, Коран…

В них скрыт ответ, и яркий свет, и общность стран,

И вечный мир, и долгий пир, успех в делах,

И сур секрет, и Магомет, и сам Аллах.

* * *

Обогащаюсь светом,

Впитываю кислород

И становлюсь поэтом

Всё больше. За годом год

Влечет меня бесконечность

В неведомые края,

Туда, где покой и вечность,

Туда, где есть только я.

* * *

Ты всегда появляешься кстати, Сарасвати,

Защити от любого врага, Мать Дурга,

Приведи свое войско на крик, сын Картик,

Ты меня награди и пойми, дочь Лакшми,

Перейди звонким смехом рубеж, сын Ганеш,

Нет иного пути — путь в Шакти.

* * *

Нет ни грусти, ни страха,

Я хочу быть монахом.

Я летаю, мечтая

О красотах Китая,

И с потоками света

Рвусь к подножью Тибета,

Чтоб без страсти телесной

Внять душе Поднебесной.

* * *

Кровать для меня — не сцена,

Порыв — не приемчик сходу,

Я не назначаю цены,

Я не выхожу к народу.

Я скидываю одежды,

Я обнажаю чувства.

Увы, никакой надежды

Любовь превратить в искусство.

* * *

Однажды ты вырежешь тень из картона,

Чернильною ручкой напишешь года,

Конечно же, в этом не будет резона,

Резон, как обычно, ушел в никуда.

Но слабенький шорох услышат обои,

Мы будем неправы, коль сможем забыть,

Как нам хорошо было вместе обоим,

Как мы неустанно умели любить

Себя и весь мир на скрипучем диване,

Прелюдий и сказок незримую стать.

Мы просто тогда пребывали в нирване,

Мы просто умели над миром летать.

* * *

Нет энергии, вязнут слова,

В голове непроглядный туман,

Словно грусть заявила права

И придумала страшный обман.

Словно осень, листву раскидав,

Затянула дождями покой;

Я ей не делегировал прав,

Не делился хмельною тоской.

Что она может мне предложить

Из того, что так долго искал?

Мне до одури хочется жить,

Музу я еще не заласкал.

Да и годы — пустые слова,

Я от лет своих весел и пьян,

Перестала болеть голова,

И развеялись грусть и туман.

* * *

Обними меня крепче за плечи,

Напои душу терпким вином,

Никогда не забудутся встречи,

В поле кони стоят табуном.

Я, Пегаса найдя, оседлаю,

Пусть несет меня за облака,

Насладиться свободой желаю,

Сумасбродно и наверняка.

Ах, какая же всё же потеха —

Со стихами по миру кружить!

Никуда я еще не уехал,

Мне по-прежнему нравится жить.

* * *

Предчувствуя день своего возвращенья,

Я выкупил в кассе обратный билет,

Я скоро вернусь, ни к чему восхищенья,

Поверь же мне, повода к этому нет.

Мой поезд помчится серебряной птицей

С невидимой глазу стрелой на боку,

И сбудется всё, что должно мне присниться,

И я тебя снова к себе привлеку.

Слова не нужны, только чувства и звуки,

Прости мне, любимая, странность стихов,

Я их создавал вопреки всей науке,

Я складывал их из прощенных грехов.

Я — твой греховодник, я должен вернуться,

Я должен успеть встретить новый рассвет,

А ты постарайся пораньше проснуться,

Зажги на минуточку в комнате свет.

Я просто вернулся, к чему восхищенья?

Поверь же мне, повода может не быть.

Предчувствуя день своего возвращенья,

К тебе я вернулся, чтоб просто любить.

* * *

Не судите меня за желание

Опережать свой век,

За мимолетность свидания,

За иноходный бег,

За мое несознание,

За то, что себя гублю.

Я не люблю расставания,

Я очень встречи люблю.

Нет для меня расстояния,

Хочу умереть молодым,

Ведь старость и есть наказание,

Несущее скорби и дым.

* * *

Придуманный мир на экранах столицы

С букетами странных, ненужных цветов,

И поздние встречи, и ранние птицы,

И взгляд молчаливо стоящих крестов.

Мы верили в сказки и верили чуду,

В случайный роман на две тысячи лет,

Такое не снилось еще Голливуду

С ментоловым дымом его сигарет.

И падали листья, и вальсом кружили

Подружки-снежинки над простынью снов,

Но мы этим городом не дорожили,

Мы рвались из сомкнутых в кольца оков.

Всему свой черед, всё когда-то случится,

Случилось и с нами на радость и суд,

Придуманный мир на экранах столицы

По праву оценит один Голливуд

И выдаст нам «Оскары» за постановку,

За чудный сценарий и главную роль.

Я выйду к троллейбусу на остановку

И, выкурив пачку, приму эту боль.

* * *

Я знал не такие тревоги,

Я многим молитвам внимал,

Лежат между нами дороги,

И век до безумия мал.

Ты хочешь со мной наиграться

В свою несмешную игру.

Я тоже могу притворяться,

Но я прогоню поутру

Из дома ночные забавы,

Из сердца ненужную грусть,

За мною порочная слава,

Я странен с тобой, ну и пусть,

Сплетая телами узоры,

Пытаясь забыться в тиши,

Мы снова расстанемся скоро,

Пока же, прошу, не спеши…

* * *

Кто верил в лучшую судьбу,

Тому другой судьбы не надо.

Кто вел с самим собой борьбу,

Того не запугаешь адом.

Кто сам лошадок выбирал,

Тому расчистили дорогу.

Кто понарошку умирал,

Того без очереди к Богу.

* * *

Киньте камнем в меня,

Враз развейте сомненья:

Я — отнюдь не броня,

И во мне нет терпенья.

Будет резким ответ,

Будет больно до жути,

Я, сжимая кастет,

Выдам порцию ртути.

Нет, ногами не бью —

Жалко замшу ботинок.

И прибить не прибью —

Завершу поединок,

Матерщиной звеня

Вместо слов сожаленья.

Киньте камнем в меня

И развейте сомненья.

* * *

Мир покоя лишен,

В нем легко заблудиться,

Мы не помним имен,

Мы теряемся в лицах,

Но мы ищем себя

И романтику света,

Ибо только любя

Можно верить в планету,

На которой для нас

Бог придумал одежды,

Мы ползем на Парнас,

Взяв с собою надежды.

Как живешь без меня,

Неизвестная Надя?

Не хватает огня

И любви на ночь глядя?

Что ж, попробую стать

Чем-то вроде мессии

Для того, чтоб летать

Над столицей России.

Ты прости мне сюжет

Непридуманной страсти,

Мир, которого нет,

Говорит тебе «здрасьте».

Ты зажги на окне

Свои лучшие свечи,

И пусть пляшет в огне

Ожидание встречи.

* * *

Пойдем, погуляем по крышам,

На сердце буянит весна,

Ведь музыка та, что мы слышим,

Прохожим навряд ли слышна.

Сыграю на трубах ноктюрны,

Котов разгоню по углам,

Конечно же, я некультурный

И с виду, наверное, «в хлам».

Любовь бродит спиртом по венам.

Тебя не пугает, малыш,

Что ты предпочла серым стенам

Романтику неба и крыш?

* * *

Придумаю сказку,

Сыграю в игру

И новые краски

Создам поутру.

Покой разукрашу

В сплошной непокой

И скованность нашу

Размою рекой.

Ты будешь смеяться,

Я буду шутить,

В тебе растворяться,

Тебя возносить.

Мне нравится эта

Шальная игра,

Дождаться б рассвета,

Дождаться б утра…

* * *

Разворачиваю потоки

От себя и опять к себе.

Боже мой, как же мы одиноки,

Как мы слабнем в ненужной борьбе.

Мы — не листья, нам вновь не родиться,

Наша осень — отнюдь не весна,

Но тоска, что на сердце таится,

Не случайно нам Богом дана.

* * *

Куда приведет это небо?

На небе не видно дорог,

И я никогда в небе не был,

Ведь небом заведует Бог.

В нем ангелы — белые птицы —

Спешащие в даль облака.

Невидимы глазом границы,

Границы есть наверняка.

Когда-нибудь — может быть, скоро —

Я тайну узнаю в тиши,

Вдали от земных разговоров,

В галактике вечной души.

Куда приведет это небо?

Куда-нибудь да приведет,

Куда-нибудь, где раньше не был.

Когда-нибудь мне повезет.

* * *

А ты красива… Ты меня погубишь

Лишь потому, что так безумно любишь.

Зачем тебе, красивой, мука эта —

Любить, страдая, странного поэта?

А если я сорвусь, ты не осудишь?

Ну почему со мной всегда ты будешь?

Я знаю — без стихов мертва планета,

Но лишь с тобою я — источник света.

За что меня так безнадежно любишь?

И губишь,

губишь,

губишь,

губишь,

губишь.

* * *

А я скучаю… Веришь? Я скучаю,

Я ничего вокруг не замечаю,

Лишь ты придешь — возьму тебя на руки.

Я так устал, я загрустил в разлуке,

Я жду тебя, я по тебе скучаю,

Я никого вокруг не замечаю.

* * *

Сколько лет до последней минуты?

С кем я годы свои проведу?

Я сорвал с себя цепи и путы,

Своевольную жизнь я веду.

Против всех, исключая свободных,

С ними нет пока общих тревог,

Я — хранитель традиций народных,

Я с собой и с похожими строг.

На меня обижается кто-то

За слова, но себе я не лгу.

Мне не нравятся планы и ноты,

Я свободу свою берегу.

Всё имею… Ища совершенство

В бесконечном сплетении строк,

Вижу я за пределом блаженства

Мир, который при жизни далек.

Оттого и пишу, не стесняясь

Быть распятым толпой на ветру,

Я иду, я порой спотыкаюсь,

А порой помогаю костру.

Я не чувствую цепи и путы,

Я пою, если хочется петь,

Долог путь до последней минуты,

Если к ней не ползти, а лететь.

* * *

Мне не важно, что ты не Мэрлин,

Ты мне просто как данность важна,

Есть для этого много причин,

Я теряюсь в них сон ото сна.

Эта странная боль в тишине

Заставляет грустить и мечтать.

Лишь луна притаилась в окне,

До нее мне рукой не достать.

И с тобой я не буду на «ты»,

Есть для этого пара причин:

Ну, во-первых, не рушу мечты,

Во-вторых, ты уже не Мэрлин.

* * *

Не убивай во мне ребенка,

Меня пытаясь изменить.

Побудь еще чуть-чуть девчонкой,

Не рви невидимую нить

Времен, запечатленных фото,

Пусть черно-белое кино

На миг затмит собой заботы,

Пусть снова станет всё равно.

Давай друг другу улыбнемся,

И потанцуем под «винил»,

И чем-то странным увлечемся,

И в суете лишимся сил.

Я так люблю в тебе девчонку

Из школьных, радостных времен.

Не убивай во мне ребенка,

Давай продолжим этот сон.

* * *

Вызываешь во мне смятение,

Вызываешь во мне желание,

Не любить тебя — преступление,

А любить тебя — наказание.

* * *

Не видя тебя, представляю,

Представив, уснуть не могу:

Желаю, желаю, желаю

И сил своих не берегу.

И хочется прыгнуть повыше,

И хочется вылететь прочь,

И хочется ночью на крыши,

И манит безумием ночь.

Ты где? Неужели ты дома?

А где, расскажи мне, твой дом?

Всё тело пленила истома,

Я жить не могу без истом.

Желаю, желаю, желаю

И сил своих не берегу.

Не видя тебя, представляю,

Представив, уснуть не могу.

* * *

Что-то в тебе такое,

Что я не могу понять.

Лишен без тебя покоя,

С тобой не желаю менять

Устроенный быт и порядок,

Ведь я «в шоколаде» живу.

Но мистика школьных тетрадок

Терзает меня наяву.

Виденья я чувствую кожей,

И дрожь прошибает в ночи,

Ты очень, наверно, похожа,

Но лучше сиди и молчи.

Я мучаюсь странными снами,

Я часто понять не могу,

Как время глумится над нами,

Зачем я куда-то бегу?

* * *

Совсем молодая, свежа и юна,

Живешь, не страдая, но, правда, одна.

Ты песням внимаешь — я снова пишу,

Их не понимаешь, но я не прошу.

Достаточно взгляда, чтоб пела душа,

И тело в награду. Ты так хороша,

Наивна, невинна, любима до слез,

У нас беспричинно, у нас не всерьез.

* * *

От дружбы до любви — всего лишь шаг,

А от любви до дружбы — сотни лет.

Сейчас мы всё бы делали не так,

Вот только жаль — пути обратно нет.

И все упреки — бесполезный звук,

Нам ничего уже не повторить,

Нам суждено пройти дорогой мук,

Ведь мы должны друг другу всё простить

Друг другу и себе, разжав кулак,

Почувствовав ладонью нежный свет.

От дружбы до любви — всего лишь шаг,

А от любви до дружбы — сотни лет.

* * *

Вот так бывает у меня всегда —

Путь освещает и ведет звезда.

Куда ведет? — Мне важно, что ведет,

И я иду, а под ногами — лед.

Я не боюсь споткнуться и упасть,

Но я боюсь споткнуться и пропасть,

И потерять из вида миражи,

И утонуть в потоках сладкой лжи.

Спаси меня, я чувствую всегда,

Как светишь, путеводная звезда.

* * *

Белые мухи над городом кружат,

Осень отходит, приходит зима,

Утро зеркальными делает лужи,

И укрываются снегом дома.

Теплые куртки и теплые шапки,

Руки — в перчатки, шарфы — набекрень,

Дышат хоккеем дворы и площадки,

Метко снежки попадают в мишень.

Есть в этом времени степень свободы,

Степень невинности и чистоты,

Я проношу свои зимы сквозь годы,

Я наполняю словами мечты.

* * *

Ты меня научила мечтать

И любить, и надеяться свято.

Я с тобой разучился страдать

По тому, что случилось когда-то.

Я себя ни за что не виню

И не чувствую сердцем прохладу:

Просто радуюсь каждому дню,

Так, наверное, в общем, и надо.

Ты меня научила любить

Жизнь во всех проявлениях света.

Я в себе не сумею убить

Ни себя, ни тебя, ни поэта.

* * *

То рвали струны, то ломали крылья,

То не давали, то давали вновь,

То падал на колени от бессилья,

То поднимался, находя любовь.

Так и бросало из жары в морозы,

Так и ходил по миру целый век,

А поутру, презрев собой угрозы,

Лег под невинно чистый первый снег.

* * *

Вспоминаю твой смех —

Ты была лучше всех.

Оттого и была,

Что не делала зла,

Что сказала без слов,

Что осталась средь снов,

В них я помню твой смех,

Как несбывшийся грех.

* * *

Розданы карты — играем,

Фишками стол завалив,

В жизнь между адом и раем,

Вроссыпь и даже в разлив.

Что поменять в карме можем,

Страсть роковую презрев?

Дрожью проходит по коже

Призрак могущества — блеф.

Я ненавижу сомненья,

Я ничего не боюсь:

Либо придет вдохновенье,

Либо опять застрелюсь.

Страшно? — Отбросьте отвагу,

Жизнь лишь однажды дана,

Льются стихи на бумагу

Красным потоком вина.

Карты раздали — играем

Странную роль игроков,

Путь между адом и раем

Можно пройти без оков,

Если не чувствовать страха

С ветреной дамою треф.

Я посылаю всех на х..,

Я признаю только блеф.

* * *

Последняя ночь октября — не зря.

Заря не заря, и до сентября — в моря,

И будет рассвет, и будет штормить,

И жечь, и сжигать, и брать, и томить,

Но жизнь хороша, болеет душа,

Пройду не спеша, листвою шурша,

Коснусь облаков и материков

Без пут и оков. А кто я таков?

Наверное, шут в движеньи минут:

Сначала сомнут, потом помянут.

Пророчество сна — хмельная весна,

Полвека одна, полвека честна.

Срывается ввысь анкетная жизнь,

А ну-ка держись, а ну-ка проснись.

Лист календаря оторван не зря,

Пылает заря — конец октября.

* * *

Не упиваюсь, не боюсь,

К тебе за прошлым не вернусь.

Устал, как устают от драки,

Не посылай напрасно знаки,

Не склеить битого стекла,

Ты в моем сердце умерла.

* * *

Ищу любовь, как ищут дозы,

И прямо в сердце яд колю,

Чтоб, избежав житейской прозы,

Прийти к воздушному «люблю».

Меня ломает без страданий,

Без рифм, эмоций, красоты,

Без встреч ночных и расставаний,

Во мне рождаются мечты.

Я становлюсь безумно смелым,

Я не боюсь дарить себя,

Душа язык находит с телом,

Весь мир восторженно любя.

Но есть предел у всякой дозы,

И ломка требует повтор…

Я вновь в плену житейской прозы

Среди непокоренных гор,

Среди несделанных открытий,

В сетях враждебной суеты.

Куда несешься, рок событий?

Когда закончишь мучить ты?

* * *

И не к кому пойти,

И некого просить,

Я говорю: «Прости

И помоги мне жить,

Мой самый лучший Бог,

Создатель и Творец.

Не будь со мною строг,

Ты — Мать мне и Отец.

Кто я? Я — неслух-сын,

Я — грешный человек.

Ты у меня один,

И короток мой век.

Прошу тебя помочь,

Где сам я не могу,

Где день слабей, чем ночь,

Где кровью на снегу

Помечены следы,

Где за флажками — смерть,

Где с ритмами беды

Смешалась круговерть.

Прошу, не дай пропасть

Тому, кого люблю.

Ведь у тебя есть власть,

О милости молю.

Не будь со мною строг,

Я — самый блудный сын,

Ты — самый лучший Бог,

Ты у меня — один».

* * *

Я стану ветром на губах,

Лишь разбуди во мне желанье.

Я потеряюсь в облаках,

Лишь пропадет очарованье.

Я стану сбывшейся мечтой,

Лишь чувствуя свободу рядом.

Я потеряюсь за чертой,

Лишь ты меня обидишь взглядом.

Я разукрашу в снег траву,

Лишь дай надежду на спасенье.

Я потеряюсь наяву,

Лишь не поймешь стихотворенье.

* * *

Еще есть время сознаться

И, отыскав, потеряться,

И, потерявши, признаться,

Что нам нельзя расставаться.

Когда всё это случится,

Вернутся с севера птицы,

И потеплеет в столице,

Попробуй не торопиться.

* * *

Не высушен запал,

Не сдернута чека,

И если я устал,

То это лишь пока.

Струится в окна свет,

Мрак отступил назад,

Живет во мне поэт,

Но я не виноват.

Ведь в строчках до зари

Безумствуют слова,

И там, где цифра «три»,

Я вижу цифру «два».

* * *

«Ломает» оттого, что не пропал,

Не погрузился в быт, не утонул.

Поверь, я без тебя спокойно спал,

А ты хотела, чтоб я не уснул?

Ты думала — я безнадежно слаб,

Ты думала — быть смелым не могу,

Я не могу быть воином средь баб,

Я силы для сражений берегу.

Тебя «ломает» — ты же не смогла,

Мне весело, и я бы так не смог.

Себя ты для кого-то берегла,

Но я себя ни капли не берег.

У каждой пьесы должен быть финал,

А о каком из них мечтала ты?

Я никогда интриг не понимал,

Лишь потому и воплотил мечты.

* * *

Я мечтаю тебя раздеть

Среди белого дня в номерах,

Чтоб как есть всё вблизи разглядеть,

Ощутив дрожь, желанье и страх.

Поцелуй я сорву с алых губ

И скользну по твоим волосам,

Я не буду поспешен и груб,

Я всё сделаю медленно сам.

Твоя грудь возбуждает мечты,

И фантазии полон твой стан,

В этом мире есть я, и есть ты,

Есть в гостиной громадный диван.

Я мечтаю тобой овладеть,

Я срываюсь от мыслей с ума,

А за окнами сыплется медь,

А за окнами бродит зима.

* * *

Всё расставляет время по местам,

И никому воинственно не веря,

Уверен в том, что все мы будем Там.

Меня пугает всякая потеря

Людей, к которым был несправедлив,

Еще боюсь я опоздать куда-то;

Меняются не смыслы, а мотив,

И то, что проще, говорю без мата.

Сломав барьеры, мчусь на всем ходу,

Всё меньше для меня авторитетов.

Как волк матерый, чувствую беду,

Там, за флажками, где лежат ответы

На все вопросы с горечью потерь,

Игра со смертью стоит свеч, поверьте.

Три «не» — не бойся, не проси, не верь —

Меня спасают в этой круговерти.

Всё расставляет время по местам,

А вечность всё по полочкам расставит,

Когда-нибудь я тоже буду Там,

Когда-нибудь тоска меня раздавит.

* * *

Ты не умеешь целоваться,

Но в этом есть особый шик,

В тебе есть жажда предаваться

Мечтаньям и прочтенью книг.

Мила, как юная принцесса,

Ты не по возрасту умна,

И ночью тебе служит мессу

В окне распутница-луна.

Гуляют кони по аллеям,

Средь них крылатый конь Пегас,

Ты подойди к нему смелее,

Он в облака поднимет нас.

Там на невидимых дорогах

Следы невиданных комет,

Мы прогуляемся немного —

Каких-нибудь сто тысяч лет.

Я покажу тебе планеты,

Я напою тебя водой,

Ты разузнаешь все секреты,

Чтоб быть до смерти молодой.

Мне ничего взамен не надо,

Я в этом вижу просто шик,

Иди ко мне, моя отрада,

Иди ко мне из мира книг.

* * *

Ее не берегу,

Я от нее бегу,

Я по уши в снегу,

Но только не могу.

Как будет? — Всё равно,

Другого не дано,

Зашторено окно —

Снимается кино.

И вроде не сестра,

И вроде не жена,

Красива и нежна,

И точно не нужна.

* * *

Насколько ты наивна и невинна,

Настолько ты развратна и мудра,

Ты для меня — стеклянная витрина,

Я рвусь к тебе от ночи до утра.

Мне хочется смотреть в тебя снаружи,

Лбом прислонившись к чистому стеклу.

Ты мне нужна, и я бываю нужен,

Но иногда я доверяю злу

И ревности. Мне хочется напиться

И всю витрину вдребезги разбить,

Я не могу порой остановиться,

Я по-другому не хочу любить.

И страсть во мне пылает без причины,

Я неспокоен с ночи до утра,

Ведь ты со мной наивна и невинна,

Ведь ты со мной развратна и мудра.

* * *

Стоят молчаливые горы

С вершинами за облаками,

История вышла из Торы,

Ее сотворили мозгами.

Придумали Богу иконы,

Его описали словами,

Но несовершенны законы,

Они же составлены вами.

В стада попадает не всякий,

Но всякого сýдите строго,

Хотя и молитвы, и знаки

Навряд ли вам выданы Богом.

* * *

Я каждый раз стараюсь сохранить

Себя для Бога, женщин и детей;

Увы, тонка связующая нить

Меж мной и миром всех моих страстей.

Я каждый раз ищу в себе слова,

Не мучаясь, однако, вместе с тем,

Уже иначе мыслит голова,

Когда касаюсь запрещенных тем.

Я каждый раз, вобрав в себя поток,

Рискую тем, что больше не вернусь

Из мира распаливших душу строк

В свою несуществующую Русь.

* * *

Ухожу, очарован тобой.

Помню всё, даже то, чего нет,

Ты была моей лучшей судьбой,

Ты умела делить со мной свет.

К сожалению, время не ждет,

Время, в общем-то, ждать не должно,

По страницам исписанных нот

Льется терпкого вкуса вино.

Ухожу, в этом прихоти нет,

Просто нужно решиться и встать.

До свиданья, мой главный секрет,

Я тебя не успел разгадать.

Я с тобой не успел умереть,

Смерть — начало каких-то начал,

А мне очень понравилось петь,

Ты же помнишь, как я сочинял.

И, тебя сочинив, ухожу

К той, другой, на неведомый срок.

Я свободой своей дорожу,

Дорожу тем, что я одинок.