ОПЛАКАНО? ОПЛАТИ!

06 - 16 ноября 2007)

* * *

Вертикальный взлет — лобовой удар.

Коренастый дуб — бездуховный сан.

Смирная вдова — куртизанка-ночь.

Оплакано? Оплати!

Пелена веков — молчаливый плащ.

Безымянный крест — говорящий стон.

Разговор тупой — разделенный мир.

Оплакано? Оплати!

Мы живем не так — потому живем.

Деньги любят тех, кого любит Бог.

Мир иллюзий — слеп, мир реалий — свят.

Оплакано? Оплати.

* * *

Сидишь на подоконнике в тиши

И, зажигая, словно звёзды, свечи,

Мечтаешь о бессмертии души,

Об ангелах, садящихся на плечи.

Ты хочешь, чтоб любовь, врываясь в сны,

Стихами дополняла совершенство;

Как осень не бывает без весны,

Так вечность невозможна без блаженства.

Когда-то лето сменят холода,

Когда-то ангелы назначат встречи.

………………………………………

………………………………………

Сидишь и строишь замки из «когда».

Сидишь, как звёзды, зажигая свечи.

* * *

Ищем время и место,

Чтоб остаться вне мира.

Ты играешь невесту —

Обнаженную лиру.

Я играю пиита,

Струны рвущего словом.

Позже выйдет сюита

Родником подростковым.

Мы не будем солидны,

Сбросив на пол одежды.

Всё прекрасное — видно,

Всё волшебное — между.

……………………………

……………………………

Как в гостинице скучно

Без халата и тапок!

Звезды светятся штучно,

На поверхности тряпок.

Мы играем без страха,

Наши роли понятны.

Мне погладят рубаху,

Удалят тушь и пятна.

Ты в немнущемся платье,

В сапогах цвета сажи,

Завтра встретишь в объятьях,

И чем дальше, тем гаже.

………………………………

………………………………

Мы расстанемся тихо,

Я уйду на рассвете.

………………………………

………………………………

Это вовсе не прихоть —

Так спокойнее детям.

* * *

Кто-то спешил и уже не спешит,

Крестик поставлен ему на дороге.

Бог или дьявол расправу вершит?

Думать не хочется плохо о Боге.

* * *

Буду тем же, но уже не с теми,

Буду так же, но уже не так.

Всё проходит — остается время,

Остается вечное «тик-так».

Мир вокруг меня напутал краски,

Постаревшим выбелил виски.

Я уже ищу другие ласки,

Я уже не прячусь от тоски.

Не боюсь остаться одиноким

Среди листьев, павших на траву.

Моя память не приемлет сроки,

Моя память грезит наяву.

……………………………………

……………………………………

Всё проходит — остается время,

Остается вечное «тик-так».

Буду тем же, но уже не с теми,

Буду так же, но уже не так.

* * *

Я бы многое смог,

Будь я Бог!

* * *

Мне ни к чему чужие тайны,

Я выше всяческих упреков,

Всё происходит неслучайно,

Всё, как всегда, «по воле рока».

Вы мне звонили? Понарошку

Хотели разделить минутки?

Гляжу: с брусникою лукошко,

И ваза поит незабудки.

Теперь терзаетесь загадкой?

Вам тайны знать необходимо?

Чернила выпиты тетрадкой,

А звуки? Пролетают мимо.

* * *

Уже вот осень листья разбросала,

Уже зима ворвется в город скоро.

А в Ярославле ночью сердце встало

У «Папы», у товарища майора.

Причины неизвестны. Боль утраты

Мне донимает память до рассвета.

Мы из девятой вышли все когда-то,

Теперь нас всех собрать надежды нету.

Но эта смерть забудется не скоро,

Ведь Ярославль без ротного — лишь слово.

Мой третий тост отныне — за майора,

За «Папу», дядю Толю Карташова.

* * *

Утро колет лучи на груди,

Тело чувствует поступь иголки.

Ты сквозь кожу меня разгляди,

Я не прячу рубцы и наколки.

Сколько в жизни наделано дел,

Сбился счет после первого срока.

Ты не знаешь, как я поседел,

Примеряя одежды пророка.

Ветер пламя развеет в золу,

За порогом не будет порога,

Лишь добро не противится злу,

Что, по правде, не так уж и много.

На заре кукарекнет петух,

Небо новым наполнится светом.

Вот и я — вопрошающий дух,

Вот и ты — с неразумным ответом.

* * *

Слова любви не для любви даны,

Черствеют строки, как краюхи хлеба.

На карте снов границами весны

Всё явственнее проступает небо.

Мы рождены, чтоб растворить печаль

И раствориться в очертаньях света.

Скрывает осень краски за вуаль

Желанием оставить без ответа

Соблазн греха, порочность чистоты,

Раскаянье несделанных попыток.

На землю время сыплет с высоты

Багряную прочитанность открыток.

В них мало слов, в них — отраженье дат,

В них — прожитые в одиночке сроки,

Но для меня они — ценнейший клад,

Дающий право на любые строки.

* * *

Сплетая вязью имена во сне,

Где без разбору ночью кошки серы,

Я говорю: «Мадам, ваш образ мне

Дороже самой дорогой гетеры!

Как мы кружили, знает только Бог,

Как мы грешили! Сатане не снилось!

Сегодня пыль на простынях тревог,

Сегодня даже память запылилась.

Как я без вас большой проделал путь,

Так без меня вы съели плод свободы.

Увы, назад часов не повернуть

И не вернуть растаявшие годы.

Проходит всё. Примите мой букет,

Но не старайтесь в нем увидеть знаки.

В том, что вы есть, у вас сомнений нет?

Целую нежно! Ваш, Андрей Алякин».

* * *

Расклею по странам и весям афишу: «Устал».

Порву провода телефонов и вычищу соты.

Возьму молоток и в песок измельчу пьедестал.

На чистом листе напишу: «Увольняюсь с работы».

Суровая правда — лишь время без лжи и вранья,

И время понять, что такое «отсутствие страха».

Я просто устал быть бельмом на глазу воронья,

Я просто устал, это значит — «не струсил», а «на х...».

Напрасность терзаний и совести праведный путь,

Мораль площадей и жестокие лица закона.

Стреляйте. В упор. Я хочу поскорее уснуть.

Рисуйте рога и копыта — марайте икону.

Свое нетерпенье я больше не выдам в ответ.

Я больше не буду пытаться быть лучше и краше.

Молчание снов, тишина, небеса, силуэт…

Не троньте, всё это не ваше, не ваше, не ваше…

* * *

Теряя терпенье, не чувствуя боли и страха,

Шагнув за границу прихожей, срывая одежды,

Влекомые страстью, найдя сокровенные «между»,

Сольемся в пьянящем экстазе безумного траха!

Разорванным платьем уже с полуночным упреком

Мы будем втирать в неизвестность сбежавшее семя.

Холодным дождем, словно душем, омоется время,

Разбитый фонарь заискрится блуждающим током.

Всё было не так, но иначе — не так интересно.

Забей меня в книжку под именем «старого друга».

Ведь если любовь — это плоскость порочного круга,

То в плоскости этой нам будет и скучно, и тесно.

* * *

Всего лишь муза, каковых немало

Бывало в моей жизни между точек,

Застывших в повтореньи черных ночек,

Сумевших проскользнуть под одеяло.

Темнеет небо. Дождь танцует в луже.

Давя на газ, мир покидает лето.

Мне холодно, но главное не это —

Я без себя стихам своим не нужен.

* * *

Бритвою правлено, и не оставлено

Даже намека на сон.

Ядом приправлено, значит, отравлено,

Загнано за перегон.

Жизнь без движения, боль поражения,

Замкнутый круг пустоты.

Дань уважения, знак унижения,

Я — это больше не ты.

* * *

Ты всю ночь до рассвета

Меня неустанно женила.

Виноватое лето

Дождливая осень сменила.

Облетела листва,

К югу птицы опять улетели,

И остыли слова,

И застыли следы на постели.

Что там будет потом,

Без меня, без тебя, без ответа?

Небо вспыхнет костром,

Сняв вину с невиновного лета.

* * *

Отчаянье сил прибавит,

Направивши ствол к виску.

Лишь случай удачей правит,

Лишь случай родит тоску.

Нелепо меж черным и красным

Зеленым «зеро» легло.

Игра без любви опасна,

Игра порождает зло.

Смотрю, улыбаясь, в небо,

Мне небом — седой потолок.

Я прежде безумным не был,

Я раньше не верил в рок.

Но случай удачей правит,

Рождая в душе тоску.

Уверенных Бог не оставит,

Уверенным — ствол к виску.

* * *

Время

Допишет рано утром все мои куплеты,

И вдохновятся безымянные планеты,

И ляжет ночь между закатом и рассветом.

Я буду рядом, буду радостным при этом.

Время

Войдет в тебя, как входит жизненная сила,

Ты так хотела, ты всегда меня любила,

Я сделал всё, о чем всю ночь меня просила.

Теперь оставь в покое крест моей могилы,

время.

* * *

По краю, по самому краю,

Иду и судьбою играю

В неведомое «кто кого».

Бог любит меня одного!

И нет для печали причины,

Есть всё, чем богаты мужчины,

Есть выбор всегда: кто кого.

Бог любит меня одного.

Запели тревожные скрипки,

Судьба не прощает ошибки

В нелепой борьбе «кто кого».

Бог любит меня одного?

* * *

Только в удачу веря,

Ствол подношу к виску.

Обретение, как и потеря,

Так же приносит тоску.

* * *

Музыка Шнитке, полотна Дали

В одном полушарии мозга легли.

И я не помню, кто я, и я не знаю, кто ты.

Меня влекут в неизвестность цветные мечты.

По неразглаженной плоскости вечных небес,

Как бешеный пес, несется мой «мерседес».

Я разобьюсь. В этом смысле — сомнения нет.

Я повзрослею за давностью прожитых лет.

Ты тоже будешь другой, но это будет потом,

Когда укроется память похвальным листом.

Ты слышишь? Глохнет от смеха беспечная даль,

Там медалист-календарь пропивает медаль.

* * *

Покинь мои мысли, оставь мои сны!

Я больше не в силах таскать в себе боль.

Контуженный в голову ходом войны,

Познавший наркотики и алкоголь,

Бессонные ночи и сонные дни,

Свистящие пули, удушливый газ…

Забудь про горящие в небе огни,

Они всё едино горят не для нас.

Подробности счастья давно не важны —

Закрыты e-mail’ы и сменен пароль.

………………………………………….

………………………………………….

Покинь мои мысли, покинь мои сны,

Я больше не буду носить в себе боль!

* * *

Так и будем молчать еще тысячу лет,

Глядя перед собой и не видя себя.

Так и будем искать каждый день силуэт,

Так и будем любить, никого не любя.

Так и будем надеяться на тишину,

Светлый миг раздвоения и пустоты.

Так и будем искать среди лета весну,

Так и будем сжигать пред собою мосты.

Это вечная скорбь лижет сердце огнем,

Это время не стоит бесстрастных измен.

Ну-ка, выключим свет и, обнявшись, уснем.

И давай-ка не будем искать перемен.

Будем просто лежать еще тысячу лет,

Глядя перед собой и не видя пути.

Ничего в этом мире прекраснее нет,

Ничего, кроме счастья, уже не найти.

* * *

Светится небо, мир оживает с утра,

Ангелы кружат над головами прохожих,

Жизнь продолжается. Мне на работу пора.

Я выхожу, и ты тоже выходишь, быть может…

* * *

Я от прямых ударов не согнусь,

И этот ринг без боя не покину,

Тем более, когда мне метят в спину

Те люди, за которых я дерусь.

* * *

Утром в Париже умрет неизвестная леди.

Красный фонарь не зажжется в ночи Пляс Пигаль.

Звук барабана разбудит желанье в соседе

Срочно отправить меня к баронессе де Сталь.

* * *

На х... тебя и все думы о бл...дстве!

Я захожусь в благородном злорадстве.

Рваные волосы, спутаны мысли,

Странные вирусы в крови зависли.

На х... тебя! Неподвластна поэту,

Плоть слишком долго торчит от минета,

От кокаина, от жажды покруче,

Лишь бы не видеть нависшие тучи.

На х... тебя и твою атмосферу,

Плети, чулки, безграничную веру

В тряпки педрильского модного бренда,

Вся эта чушь — для другого бой-френда.

На х... тебя! Я тебя отовсюду

Вытру из памяти. Больше не буду

Рваться из кожи навстречу рассвету.

Нету тебя! Навсегда. Больше нету.

На х... тебя!

* * *

Пророчества сбываются,

Таро не ошибается,

Случайности случаются,

Указывая путь.

Что пройдено — прощается,

Ход мыслей упрощается,

Случайности случаются.

Прорвемся как-нибудь.

* * *

Мы выбрали путь, и стала нам жизнь по приколу!

Такие, как мы, не способны винить круговерть.

В потребности кайфа — желанный укол рок-н-ролла

И сладкая смерть.

Мы знаем и знали: узнают о нас поколенья.

Дойти до предела — не значит «взойти на престол».

Достойная смерть подороже любого леченья.

Живи, рок-н-ролл,

Живи, рок-н-ролл,

Живи, рок-н-ролл!

* * *

Я — не гений, но все говорят.

Мои ласки отвязны и грубы.

Допиваю предложенный яд

И целую без промаха в губы.

Что со мною? Потом расскажу,

Когда будем курить на балконе.

Может, «быстрого» для куражу?

Эх, давайте, несите нас, кони!

Вдоль по встречке, за две полосы,

Без мигалки! Кого нам бояться?!

Мы под утро, напившись росы,

Будем громко над миром смеяться.

А пока руки жадно спешат

Обнажить твое юное тело.

Я — не гений. Но люди решат:

«Его скромность не знает предела!».

* * *

Забыл сказать, что я скучаю тоже,

И в этой правде нет ни капли лести.

Мы врозь, но мы, как прежде, всюду вместе,

Ты с каждым днем мне ближе и дороже.

* * *

Меня к тебе опять принес Пегас,

Он бегает без устали по кругу.

Мы любим наше прошлое и нас,

Беспечно отравляющих друг друга.

Я вдохновляюсь запахом волос,

В тебе есть всё для полного блаженства.

Мне хорошо с тобою? Не вопрос!

Ты вновь являешь образ совершенства.

Я вновь к тебе сквозь тяготы спешу,

Не замечая пробок по столице.

Пусть всё, о чем я ночью напишу,

Тебе под утро, милая, приснится!

И ты приснишься мне в рассветный час,

Где стрелок нет, нет с циферблатом круга,

Мы любим наше прошлое и нас,

Беспечно отравляющих друг друга.

* * *

Умру, лишь доверясь огню,

Надеюсь, без боли и сразу.

Воинственно нежность храню

И память, как хрупкую вазу.

Сидишь предо мною в тиши,

В глазах твоих спрятаны свечи,

И полное небо души,

И радость нечаянной встречи.

Ты пьешь золотое вино,

Я требую черного чая.

О, как же всё было давно,

Но как по тебе я скучаю!

Признаться навряд ли смогу.

Ты чувствуешь, плавятся звуки?

Я нежность к тебе берегу

Сквозь годы ненужной разлуки,

Воинственно строчки храня

И памяти хрупкую вазу.

Ты взглядом добила меня,

Я умер нелепо, но сразу.

* * *

Ослабнет от безвременья меж стрелок тетива,

Застрянут электрички на вокзале,

Когда замолкнет музыка, останутся слова

И мы с тобою в опустевшем зале.

Забывая постепенно череду ушедших лет,

Вернемся в мир, где хочется без устали кружить.

Мы смастерим из кубиков страну, которой нет,

В которой посчастливится остатки дней дожить.

Такие мы беспечные… Кто ж в этом виноват?

Я чувствую тебя в объятьях снова

И грустное безвременье приветствую: «Виват!»,

И знаю, что до Бога будет Слово.

* * *

История — не просто хулиганство.

Сонм мучеников — семя христианства.

И время, устремляя к небу всходы,

Сбивает с толку славные народы.

* * *

Теперь есть другие задачи,

Не стоит крушить сгоряча.

И солнышко светит иначе,

И меньше хлопот у врача.

Я больше не езжу по встречке,

Хотя, как и прежде, спешу,

Как прежде, танцую от печки,

Как прежде, пою и пишу.

Пусть солнышко светит иначе,

Пусть много хлопот у врача,

Но в планах — другие задачи,

Есть время не жить сгоряча.

* * *

«Как хорош в ночи Константинополь!

Как прекрасен поутру Босфор!»,—

Говорил березке старый тополь,

В виде дров отправленный в костер.

Наша жизнь — одни протуберанцы,

Расставанья, встречам вопреки.

Мы с тобой в Стамбуле — иностранцы,

Мы с тобой поэтому близки.

Я, как тот сгоревший старый тополь,

Поддержать пытаюсь разговор:

Мол, хорош в ночи Константинополь

И блестяще смотрится Босфор.

* * *

То лирик, то циник, то нежен, то груб —

Имею различную славу

У женщин, с чьих ангельских алчущих губ

Поэта напоят отравой.

А хочется просто земной теплоты,

А хочется верить прибою

У моря, в котором есть я, и есть ты,

Есть остров, хранимый тобою.

* * *

В невидящих стеклах шикарных авто

Скольжу, отражаясь, спеша наугад,

Укрыв свою плоть в длиннополом пальто,

Храня в душе Бога. Я Богом богат.

* * *

Назад никогда не вернусь!

Не зарекаюсь — клянусь.

* * *

Выше — не бывает,

Наше небо знает.

Время, уплывая,

Машет мне рукой.

Кто-то забывает,

Кто-то начинает,

Чувства, созревая,

Рвутся в мир строкой.

На большой планете

Мы — большие дети.

Милая, поверь мне,

Разбуди рассвет.

Повторенья эти

Ярче солнца светят

С древности далекой

И до наших лет.

* * *

Уже оплачены счета

Деньгами, судьбами и кровью.

Уже распятого Христа

Утешили земной любовью.

Уже не так суров закон

В Москве, Париже, Голливуде,

Уже в музее фараон

Доступен по билетам людям.

Уже ответов не найти,

А также не задать вопросов.

Уже приходится идти,

Взяв адвокатов на допросы.

Уже пугает тишина

В гламурных залах Эрмитажа.

Уже бывала не одна,

Их имена не вспомнить даже…

(Уже…)

* * *

А руки тянутся к огню,

И я, не чувствуя ожогов,

Себя ни капли не виню

В том, что сгораю понемногу.

Мой странный мир устроен здесь,

Его понять не в силах разум,

Я счастьем переполнен весь,

И потому заметен сразу.

И руки тянутся к огню

Звездою запылавшей строчки.

…………………………………

…………………………………

Есть целый миг, и я гоню

В страну, где кровью ставят точки.

* * *

Когда мне небо — потолок,

Когда просторами мне — стены,

……………………………………

……………………………………

Я жгу себя кострами строк,

Вскрываю острой рифмой вены.

* * *

Внезапно закончу свой путь

На глупой, по сути, дуэли,

Приняв Орден Пули на грудь.

…………………………………

…………………………………

Вы поздно меня разглядели,

А я не хотел умирать —

Поэтому умер до срока.

…………………………………

…………………………………

Умение жизнью играть —

Важнейшая святость порока.

* * *

Среди муз и случайных бл...дей

Я теряю себя до утра.

В моих чувствах нет вовсе идей,

Хотя есть, безусловно, игра.

Кто сумеет меня побороть,

Привязать на века к тишине?

Где с душою сливается плоть,

Там сомненья сгорают в огне.

* * *

Ты не со мной свой начинала путь

И целовалась в губы неумело.

Другой в ночи ласкал под кофтой грудь,

Покончив с целомудренностью тела.

Другой в ночи был так нетерпелив,

Что, распаливши, выпил без остатка.

И за приливом наступил отлив,

И пожелтела школьная тетрадка.

Где ты была? Где я ходил без сна?

Об этом знают только стены дома,

Но помнит вдохновенная весна

Рифмованную лирику истомы.

Теперь нам вместе нечего терять,

И находить нам нечего, но всё же

Мне нравиться смотреть и представлять,

Как было бы, будь мы сейчас моложе.

…………………………………………

…………………………………………

Я глажу грудь и чувствую пожар,

Такая ночь родит немало песен!

Ты не стара, и я еще не стар,

Наш мир, как прежде, свят и интересен.

* * *

Тушь текла по щекам, наступала на пятки весна,

И казалось, что город навряд ли осилит потери.

Этот город застыл, как картина в квадрате окна,

Жаль, в него никогда не войти сквозь открытые двери.

Но подпрыгни и, крылья расправив, коснись мостовой,

Испугай этот город явлением с неба мессии!

На холодном асфальте услышь: «Еще дышит… Живой…».

Чудеса происходят в придуманной Богом России.

Тушь текла по щекам, а оркестр наяривал туш.

Грянул выстрел «Авроры», качнулся от пьянки Юпитер,

За сплетением тел потерялось соитие душ.

Кто мне скажет теперь: где Москва, Бологое и Питер?..

* * *

Уже никогда в телефоне не слышать: «Привет!».

Я страшные мысли гоню и никак не приемлю.

Мне трудно поверить, но факт — и тебя больше нет!

Ушла навсегда в никуда, а точнее — под землю.

Еще молода, и могла бы еще… и не раз…

Но Бог, отмеряя, к себе приглашает на встречу.

Стою у могилы. И нет утешительных фраз.

Как жить без тебя? Я тебе после смерти отвечу.