ТРИАВЕСТА (11-28 января 2008)
* * *
Смертельная Божия искра, меняя черты,
Становится больше частицы костра.
И кто из нас «я», и кто из нас «ты»?
Всё это давно за границей мечты.
Мой дерзкий ответ — всего лишь печаль,
Которой приходится всюду платить.
Спокойствия нет, и времени жаль,
Но мы продолжаем неправильно жить,
Хоть чувствуем мрак вчерашней весны.
От искры воспрянет потухший костер,
Но что-то не так, но всё это — сны,
Которых не видели мы до сих пор.
Смертельная божия искра
Побольше чем я, но меньше, чем ты,
И даже белее, чем выпавший снег.
Когда-то пора проснуться с утра
Затем, чтоб сказать: «Я — живой человек!».
* * *
Я помню твой телефон,
Но я не буду звонить.
А вдруг окажется Он?
Как я смогу объяснить,
Что мы с тобою давно
Пускали вдаль корабли,
Ходили вместе в кино,
Вращали тело Земли?
* * *
Диагноз, что поставили врачи,
Навряд ли отражает мою суть.
Пусть сквозь бинты волшебные лучи
Найдут к лучам стремящуюся грудь.
* * *
Скоро Старый Новый год,
Будем снова веселиться!
Пустим все запасы в ход,
Разукрасим зверски лица,
Привезем снегурок в дом —
С Ярославки, там со скидкой.
В ночь устроим им Содом
С садо-мазами и пыткой,
Будем нюхать кокаин,
Танцевать гопак и «мурку»,
Будет пьяный Арлекин
Примерять чужую шкурку…
А на утро — сварит хаш
И раздаст похмельным средства.
Этот праздник — только наш,
Нашей памяти наследство.
Ни в какой другой стране
Так его не отмечают,
Потому и на коне,
Потому всю жизнь скучают.
* * *
Есть в бокале вина
Потаенная сила.
Ты уже не нужна:
Я люблю то, что было.
И известный итог
Отдаляю без срока —
Красота твоих ног
Меня губит жестоко.
Я бросаю цветы,
Вдохновляя планету.
Только ты, только ты!
Никого больше нету.
В моем сердце весна
Всё вокруг осветила,
Ты уже не нужна,
Я люблю то, что было.
* * *
Всё ближе подбираюсь к сорока,
Всё чувственней по жизни становлюсь
И, направляя яхту в облака,
Ни краха, ни дефолта не боюсь.
Не мыслю больше жизни без детей,
В них — проявленье высшей чистоты.
Я избегаю ветреных страстей,
Сжигаю все ненужные мосты.
Моя работа — благодатный труд,
Мой бизнес кормит, поит и дает
Возможность создавать в семье уют,
Душа стихами плачет и поет.
Уверенней становится строка.
Стихами благодарности молюсь.
Всё ближе подбираюсь к сорока,
Всё чувственней по жизни становлюсь.
* * *
Реки времени нас разделили,
Заключили в свои берега.
Мы давно всё друг другу простили.
— Дорогá ли ты мне? — Дорогá.
Я тебя вспоминаю украдкой,
Я тебя в своих снах берегу.
Что случилось — осталось загадкой.
— Я смогу без тебя? — Не смогу.
* * *
Не знаю, как помочь, мадмуазель,
Вам стать хозяйкой новой галереи.
Я не спешу пробраться к вам в постель
Не от того, что болен иль старею.
Я просто не люблю напрасных грез,
За них потом опять страдать придется.
К тому же мне не хочется «всерьез»,
«Серьезных» тут и без меня найдется…
……………………………………………
……………………………………………
На простыню ложится акварель,
Ведь вы и есть удача в лотерее!
Целую нежно вас, мадмуазель,
Желаю стать хозяйкой галереи.
* * *
Моя ностальгия — как порох для творческих взрывов,
Душа, накопивши заряды, ждет новых порывов.
И я нахожу их в морях, натыкаясь на рифы,
И я создаю для себя свои лучшие мифы.
Не верь мне, когда я пытаюсь придумать обиду,
Поверь, я навряд ли смогу потакать суициду.
Прекрасная жизнь — в отражении глаз моей страсти!
Я знаю, где спрятаться с музой от всякой напасти.
Себя открываю лишь с ней, не стесняясь порывов.
Моя ностальгия — как порох для творческих взрывов.
* * *
Знаю наперед твои привычки,
Всё в чем ты бываешь неправа,
И, как будто зажигая спички,
Говорю бесцветные слова.
Мы с тобой давным-давно знакомы,
Ни к чему ни маски нам, ни грим.
Я в квартире у тебя как дома,
Ни о чем — давай поговорим?
Так ли важно осуждать погоду?
Странно это — летом снега нет…
Снова мои песни входят в моду,
Ты не веришь в то, что я — поэт.
И никто не верит в наши чувства,
В то, что мы не спим уже давно…
Для одних я — человек искусства,
Для других — везунчик в казино.
Предложи мне чай с кусочком торта,
Я сегодня не спешу домой.
Я сегодня всё забросил к черту
Ради слов «спаситель милый мой».
* * *
Там за окном возводят небоскреб,
Я вижу грандиознейшую стройку.
Я сквозь стекло с упорством морщу лоб,
А за спиною — с капельницей койка.
Там где-то жизнь сознательно бурлит,
Кому-то, значит, это очень надо.
Всё у меня по-прежнему болит —
Я вывожу из тела капли яда.
Там скоро новоселья и пиры,
Здесь, как и прежде, сестры да лекарства.
Окном палаты делятся миры
На два неравноценно странных царства.
* * *
Тому, кто боится огня,
Лучше плавать в воде.
Словами звеня,
Я буду молиться везде
За тех, кто не смог,
И тех, кто сумел быть собой.
Прости меня, Бог,
Я сам развязал этот бой.
Прости мне меня
За то, что не верю беде.
Тому, кто боится огня,
Советую плавать в воде!
* * *
Поиграем в «Помнишь?» до утра,
Кое-что привравши безмятежно.
Нам обоим нравится игра
Слов, несущих теплоту и нежность.
Жизнь проходит, словно тает снег.
И весна не та, что на рассвете.
Как ты, ненаглядный человек?
Мы с тобой давным-давно не дети.
Нас с тобою трудно удивить,
Напугать, заставить… Безмятежно
Будет память до утра ловить
И дарить утраченную нежность.
Я звоню тебе, когда темно
На душе. И хочется свободы!
Хочется сводить тебя в кино…
…………………………………
…………………………………
У природы нет плохой погоды.
* * *
Время любит круги неспроста,
Стрелки жизнь отмеряют планете:
От распятья Иисуса Христа
До сказания о Магомете,
От истории личных потерь,
До кровавых побед Чингисхана,
От того, что творится теперь,
До того, как закроются раны.
Я смотрю на себя свысока
И не вижу ни смерти, ни краха.
Не по мне — пистолет у виска,
Не по мне — обагренная плаха,
Был я в шкуре убитого льва,
Был охотником первой общины.
Время прячет секреты в слова,
Время любит круги без причины.
Белым снегом укроется ад
От начала до самого края.
Бог вернет наше время назад,
Бог не выпустит время из рая!
* * *
Впереди — мои лучшие дни!
Позади — мои лучшие годы.
За заботу меня извини,
Я люблю тебя просто, без моды.
Мне так нравится девичий стан,
Грудь твоя и кругла, и упруга!
Я с тобою — как гордый Тристан,
Ты — как будто Изольда. По кругу
Стрелки бегая, дарят огни
Страсти самой блаженной природы!
Впереди — мои лучшие дни!
Позади — мои лучшие годы!
* * *
Я не буду делить тебя с ним,
Ты не будешь делить меня с нею,
Если хочешь, оставь себе нимб,
Ибо это намного честнее.
Всё, что было, задуют ветра
И размоет вечерний прибой.
Бьют куранты, прости, мне пора.
Остаюсь не с тобой, а с собой.
* * *
Притупляется волчий оскал,
Обнажая беспечную душу.
Кто б меня в тишине ни ласкал,
Я в себе образ твой не разрушу.
Мы расстались случайно, на миг,
Но прошли уже целые годы.
Я храню твой немеркнущий лик
В храме канувшей в лета свободы.
* * *
Разорванная в клочья пустота
И склеенное пластырем «люблю».
Воссозданная снегом чистота
С погрешностью, приближенной к нулю.
Нацелен в грудь злой фаустов снаряд,
Еще глоток — и рухнет царство лир!
Мне кто-то подмешал в лекарство яд —
Я взял и выпил этот «эликсир».
Прочувствовав, как ненавистен кляп,
Рванул с груди осточертевший крест,
Мне тяжело без деревенских баб,
Без городских мечтательных невест.
Я бью посуду в кабаках в кредит,
Читаю эпиграммы про царя,
В конце концов, никто не убедит,
Что жизнь свою я провожу зазря!
Разорванная в клочья пустота
И склеенное пластырем «люблю»,
Воссозданная снегом чистота
С погрешностью…
* * *
Ветер полощет флаги
И разметает снеги,
А на листке бумаги
Я набросал побеги
Новых весенних строчек,
Новой бессонной сказки.
Листья взойдут из точек,
Чтоб превратиться в ласки.
Губы твои и руки
Счастьем наполнят тело,
Мы разгадаем звуки,
Мы погуляем смело
По белизне бумаги
Радугой из гуаши!
Ветер полощет флаги
Над сочиненьем нашим!
* * *
Разреши мне мечтать
Рядом с небом твоей тишины.
Я умею летать,
Мои крылья лишь ветром полны!
Разреши мне хотеть
Мир твоей неземной чистоты.
Я смогу долететь,
Мои крылья из перьев мечты.
Разреши мне побыть
Только вечность в твоих облаках,
Ты не сможешь забыть
Мои крылья и свечи в руках.
* * *
Ой-ой-ой,
Ой-ой-ой,
Ой-ой-ой.
Сквозь сито времен,
Во Имя Имен просеется та,
Которая стала не той.
Ой-ой-ой.
Во Имя Имен, сквозь память времен,
Сравняю ее с пустотой —
Она уже стала не той,
Ой-ой-ой.
Прости меня, Бог, я так одинок!
Стою за последней чертой.
Ой-ой-ой.
И если б я мог (но я же не Бог),
Ее я не сделаю Той.
Ой-ой-ой.
Где небыль и быль
Стирается в пыль —
Там жизнь одержима мечтой,
Ой-ой-ой...
Мне нравится штиль, отдам всё в утиль,
Она уже стала не той.
Ой-ой-ой.
Есть сито времен, есть Имя Имен
За самой последней чертой.
Ой-ой-ой.
Во Имя Имен, сотру этот сон,
Ведь в нем она кажется Той.
Ой-ой-ой!
* * *
Я дарю белый снег,
Что зимою не так уж и мало!
Милый мой человек,
Нам с тобою грустить не пристало.
Жизнь — простая игра
С неизвестным в конце и в начале.
Страсти — были вчера,
А сегодня лишь пепел. В печали
Я дарю белый снег,
Что, наверно, уже и немного.
Милый мой человек,
Будь прощаема ласковым Богом!
Жизнь — всего лишь мечты,
Средь которых любовь и разлука.
Жаль, сегодня не ты
Мне приносишь сердечную муку.
Я дарю белый снег
Всем живущим на нашей планете.
Милый мой человек,
Мы с тобою по-прежнему дети!
Стрелы ангелов весть
От меня непременно доставят.
Хорошо, что ты есть
Там, где память страницы листает!
Тихо падает снег…
* * *
Врачи в бессильи выдали свободу.
Я вышел, в мире — солнце и мороз!
О, как люблю я русскую природу!
Как всякий русский — искренне, до слез!
Такой второй России в мире — нету!
Как ни пытайтесь — больше не найти!
Я радуюсь ее живому свету,
И ты, мой друг, напрасно не грусти.
* * *
Помню ли я о грехах,
Тех, что застыли в стихах?
Помню. Сомнения нет
Вот уже тысячу лет.
За отведенный мне срок
Пройдены тысячи строк,
Пролиты слезы и кровь —
Платой за страсть и любовь.
Знаю ли я о стихах,
Тех, что оставлю в веках?
Знаю. И бог в том судья,
Ибо создам их не я.
* * *
Бродяга-ветер флаги растрепал,
И солнце задержалось на востоке.
Растаял снег. Подарок мой пропал.
Остались лишь написанные строки.
Ты их оберегаешь от невзгод,
Они, быть может, душу согревают.
Неумолимо время держит ход,
Минуты вдаль беззвучно уплывают.
Грустишь ли ты, любимый человек?
Не говори! Я верю беззаботно,
Что завтра утром сны укроет снег
Надежно, ненавязчиво и плотно.
И мы поймем, что значит слово «Бог»,
Что нас простят, что мы не одиноки.
Лишь потому, что я тебя берег,
Лишь потому, что ты хранила строки.
* * *
Я не в праве быть злым и беспечным,
Но я в праве быть тем, кто я есть.
Для того, чтоб почувствовать вечность,
Мне даны дар поэта и честь.
Отрываю вериги от плоти
И, теряя рассудок, люблю!
Слово прочно привязано к ноте,
В океане легко кораблю.
Что потом? Отрезвление с болью,
Миг прощания в памяти строк.
Я, справляясь с предложенной ролью,
Остаюсь, как и все, одинок.
Время режет морщинами лица,
Эта участь и мне суждена.
Много разных чудес по столице,
Но меж мною и чудом — стена.
Я устал не от жизни — от пробок,
Жизнь в машине — особая жуть:
Между серостоящих коробок
Льется громокипящая ртуть.
Телефон — развлечение. Всё же
И в молчании радости нет.
Яд стихов души женские гложет,
Оставляя тревожащий след.
Прогуляемся, друг мой, беспечно —
Я уверенно чувствую твердь.
Скоро, скоро бодрящая вечность
Победит бесполезную смерть!
* * *
Клубничный вкус губной помады,
Прикосновенье рук к груди,
Шпана, с которой драться надо —
Всё это где-то позади.
Я убежал к тебе с уроков,
Чтоб пить с малиной чай в тиши.
Всё это так теперь далеко
И близко к поиску души.
Ты смотришь на меня с улыбкой,
Ты понимаешь мой секрет:
Я не считаю жизнь ошибкой,
Ведь без ошибок — жизни нет.
Забыты скучные диктанты,
Все риски сведены к нулю,
Я дорожу своим талантом,
Я как тогда тебя люблю.
Я помню вкус твоей помады
И трепет девичьей груди…
Я буду драться, если надо,
За всё, что ныне позади!
* * *
Спасибо вам за то, что мы знакомы!
Я в этой жизни дружбой дорожу.
Неслышимо, незримо, невесомо
Присутствую, и вовсе не сужу.
Слова любви для вас вплетаю в строки —
Так ярче Солнце, звезды и Луна.
Мы, к счастью, на Земле не одиноки,
Внутри звенит у всякого струна.
Из наших струн — аккордами для Бога
Мелодии, которых лучше нет!
Не знаю — мало это или много? —
Моей струне уж тридцать девять лет.
Играю с вами, и не с вами тоже,
Даю возможность в мир уйти словам
И, становясь от этого моложе,
Я говорю: «За всё спасибо вам!».