МОЯ ГЕРОИНЯ (08 августа - 08 сентября 2008)

НЕВИННАЯ

Ты не помнишь меня? Это лестно,

Потому что я помню, и даже

Мне кричат фонари повсеместно

О моей непридуманной блажи.

Мы учились давно в «параллельных»,

Ты была королевой района

И мечтою была запредельной

В шмотках сделанных «там», за кордоном.

Вся шпана увивалась… При этом

Для тебя они плавали мелко.

Звук аккордов гремел до рассвета,

Оставалась нетронутой «целка».

Ты не помнишь меня? Это лестно,

Потому что я помню, и даже

Мне кричат фонари повсеместно

О моей непридуманной блажи.

Что случилось с тобой? Лишь догадки…

Кто был первым? Не я, это точно.

Лишь стихи зарождались в тетрадке

В неспокойном Афгане «на срочной».

Я пришел невредимым, но злобным,

Сны хранят боевые потери.

Мне встречаться с тобой неудобно,

Ибо стал я отчаянным зверем.

Рвутся струны души до рассвета,

Моя жизнь — жизнь бандита «на стрелках».

Ты прости мне, любимая, это,

Оставайся по прежнему «целкой».

Ты узнала меня? Это лестно.

Все подробности вспомнила даже.

Но кричат фонари повсеместно

О моей непридуманной блажи.

* * *

Я знаю, что хожу по краю бритвы,

Что многие хотят толкнуть с размаху…

Мои стихи — обычные молитвы,

Они как суры мусульман к Аллаху.

Любовь я проживаю каждой строчкой,

Болезненно, но я другим не буду.

Мои стихи — спасенье в «одиночках»,

Они способны к сотворенью чуда.

Прощая всех, я не прощаю много,

Судья — во мне, и он — жестокий гений.

Я признаю единство силы Бога

В молитвенных слогах стихотворений.

И знаю, что хожу по краю бритвы…

ГУСИННЫЕ ЛАПКИ

Вместе пьем чай под конфеты «Гусиные лапки»,

Там, за окном, ветер флаги республик полощет,

Я обещал тебе мир, а даю только «бабки»,

Знаешь — так проще и мне, и тебе. Много проще.

Хочешь, поедем на юг в сентябре, в бабье лето?

Там хорошо — можно выключить все телефоны.

Жаль: из всего, что могу, я могу только это,

Я не икона — мне без толку делать поклоны.

Хочешь, купи себе тур по Европе? Вот — «бабки»,

Я тороплюсь, мне пора по делам и не только…

А на столе, как и прежде, «Гусиные лапки».

Сколько их съедено? Сколько съедим еще? Сколько?!

* * *

Что-то начинается,

Что-то продолжается,

В жизни всё вращается,

Жизнь не прекращается.

Что-то заостряется,

Что-то притупляется,

В жизни всё случается,

Жизнь не прекращается.

* * *

Вагонная дрожь. Телефон — в «мертвой зоне».

Я, кажется, стал суеверным. И всё же

Есть бархат в моем театральном сезоне,

Мне — сорок, но выгляжу много моложе.

А ты молода и способна быть нежной,

Ты просто скучаешь и пишешь посланья,

Печатая буквы, как в школе, прилежно,

Меня называя «небесным созданьем».

Небесное?! Может быть. Трудно быть Богом.

Я выйду из «зоны» в открытые сети.

Вагонная дрожь по железным дорогам

Рождает во мне чувства лучшие эти.

* * *

Мимолетная страсть,

Беззаботная вспышка,

Я уеду, а ты

Ждать не станешь обратно.

Я был весел во всём, как обычный мальчишка,

Я был грешен и свят целый миг, вероятно.

Ты забудешь подробности

Прожитой сказки,

Это, впрочем, не важно,

И важно не впрочем.

Я навек сохраню твои нежные ласки,

Я навряд ли забуду эмоции ночи.

Мимолетная страсть,

Беззаботная вспышка…

* * *

Жизнь без ошибок ветрена, по сути,

С тобою мы об этом знаем точно;

Я состою из пламени и ртути,

Ты без меня, как и со мной — порочна.

Мы не на «ты»? Какая, право, жалость.

Мадмуазель, Вам ни к чему сердиться.

Мне показалось — ты мне улыбалась,

И я решил рискнуть, как говорится…

Еще одна способная стать стервой —

Везет же мне, как не везет в рулетку!

Прошу Вас, берегите ваши нервы.

Вот шоколад, попробуйте конфетку.

Я, как и Вы, свою печаль страхую,

Огонь страстей топлю в житейской мути.

К чему слова?! Вы припадите к х...ю,

Жизнь без ошибок ветрена, по сути.

* * *

Я когда-то был Гамлетом, ищущим странные страны,

Ты когда-то Офелией ночь моих снов осветила.

Ты любила меня? Может быть. Как-то странно любила,

Не от этого ль стала доступной за деньги путаной?

Я когда-то был добрым со всем существующим миром,

Ты когда-то терпела мои «заводные» причуды.

Ты терпела меня, но ручным уже точно не буду,

Потому что устал досаждать неуступчивым лирам.

Я когда-то был нервным, и ревность хранил под подушкой,

Ты когда-то хотела, чтоб я превратился в Отелло,

Ты хотела меня? Не меня, а обычное тело.

Всё проходит, и мысли о прошлом — всего лишь игрушки.

МОЯ ГЕРОИНЯ

Я не был в этом доме много лет,

Но каждый раз, садясь писать стихи,

Вновь вспоминаю милый силуэт

И все несовершенные грехи.

Она не знает… Ей не нужно знать

О том, что я домыслил и сберег.

Теперь мне поздно с нею начинать,

Не повернуть назад лавину строк.

В том прошлом, о котором нынче речь,

Всё было много проще, чем сейчас:

И время не спешило в гору течь,

И время сказкой окружало нас…

Наш детский сад давно не детский сад,

Сегодня в нем живет какой-то «князь»…

(Еще вчера он был советский «гад»,

Еще вчера им вытирали грязь.

Сегодня «князь» под устрицы вино

Сам подбирает с видом знатока,

Но не о нем поведать суждено,

Ему до фени всё наверняка.)

Итак, мы с ней росли в одном дворе,

Ходили, взявшись за руки, в детсад,

И в первый класс в беспечном сентябре

Вошли когда-то, много лет назад.

Мир знаний открывался не спеша,

Из букв и цифр слагался строй систем,

Единой школьной логикой дыша,

Доказывалась верность теорем.

И принималась сила аксиом,

Всё было лишь вчера. Но так давно…

Давно не те пейзажи за окном,

А помнится, сбегали мы в кино

На лучший фильм о жизни Клавы К.

И о любви, в которой ярок свет.

Руки касалась в темноте рука,

Искали губы на вопрос ответ.

Бежали дни в неведомую даль

И прибежали к памятной весне,

Тогда осколком грудь прожгла печаль,

Оставив рану навсегда во мне.

Я уезжал в одну из двух столиц,

В другую школу и к другим мирам,

Не прочитав назначенных страниц,

Покинул открывающийся храм.

И были письма. Письма и звонки.

Другая жизнь. Другие времена.

Материи взросления тонки…

Сменилось всё, особенно страна.

Я был солдатом на передовой,

Я заслужил награду «дезертир»,

И белый дом, и танк на мостовой,

И олигархи, и запретный мир,

Дефолты, нефть, чеченская война,

Но каждый день, садясь писать стихи,

Я чувствовал, что где-то здесь она

И все несовершенные грехи.

Мы попрощались вроде бы на миг,

А пролетело девятнадцать лет…

Всё, что хотел, я без труда достиг,

На все вопросы получил ответ.

На всё и все — конечно, это ложь.

Я так мечтал ее увидеть вновь.

С кем ты сегодня, милая, живешь?

Жива ли в глубине души любовь?

Я помню твои письма наизусть,

А ты мои, наверное, сожгла…

Поэзию явила миру грусть,

Явила свет когда-то миру мгла.

И все несовершенные грехи…

Мне чудился повсюду силуэт.

Назад в мечты вели меня стихи,

Я бросил всё, и я купил билет

На самолет. Я полетел туда,

Откуда время начинало счет.

В ночи светила яркая звезда,

И не был утомителен полет.

Мой старый двор утратил красоту,

Он меньше стал в размерах — это так.

Турник стоял, как раньше, на посту,

Ворота ждали от мячей атак.

Я до утра сидел один в тиши,

Крутила память мысленно кино,

Я чувствовал движение души,

Я чувствовал — душе не всё равно.

Я так боялся — не дай бог она

Возьмет и выйдет из подъезда вдруг.

Ведь на дворе уж осень — не весна,

И точно не замкнется этот круг.

P. S.

Был очень ранним в этот день рассвет,

Я убежал, чтобы спасти стихи,

Спасти навеки милый силуэт

И все несовершенные грехи.

* * *

Любовь за деньги? Милая, неплохо,

Лишь потому, что я похож на лоха,

Лишь потому, что в правилах игры

Тарифом обесценены миры

Моих фантазий и моих дорог.

Я мог бы в душу, а не между ног,

Я мог бы тратить время, выбрав цель,

Я мог бы, но пора… пора в постель.

* * *

Усилили годы правдивость пророчества:

«Кто любит свободу, тот — раб одиночества».

* * *

Поэзия молитвенна по сути,

Любовь к себе и к Богу — верх души,

Любой мужчина — обладатель ртути,

А женщины лишь тем и хороши,

Что разгоняют ртуть по жилам тела.

…Я жить в любви и радости стремлюсь:

Пишу стихи, в сердца пускаю стрелы,

И, попадая, не крестясь, молюсь.

……………………………………

……………………………………

Поэзия молитвенна по сути…

* * *

Пусть женщина, которою любим,

На память обо мне оставит нимб,

Ведь святостью я познавал грехи,

Мне всё простили за мои стихи.

Я был и буду яркою звездой,

Немного странной и чуть-чуть седой.

Есть у меня прекрасная страна —

Она мне мать и верная жена.

И женщина, которою любим,

Носящая над головою нимб.

* * *

Ты простилась сегодня со мной,

Я простился вчера.

Крыльев нет за твоею спиной,

Лишь одна мишура.

Не закатывай сцен,

Зал театра давно опустел.

Я устал от измен

И от женских пленительных тел.

Ты простилась сегодня со мной,

Я простился вчера.