НЕМНОГО СВЕТА В ПОХМЕЛЬНОЙ КРОВИ (весна 2008)

* * *

Я бы выключил свет и зажег над тобою звезду.

Ангел мой меня любит и очень привязан к тебе.

Скоро цéлую жизнь к своей собственной смерти иду,

И когда-то дойду и пройду без труда по воде.

Знаешь, хочется песен, и музыки, и тишины.

Веришь, неба так мало, хотелось бы больше чуть-чуть

Там, где гением Моцарта пишутся нотами сны,

Где волнующим воздухом чувств переполнена грудь.

Ты прости мне меня. Я — такой, и другим мне не стать.

Я к тебе через время на цéлую вечность приду

Для того чтобы просто над миром спокойно летать,

Для того чтоб зажечь и наполнить сияньем звезду.

* * *

Самый главный секрет

В том, что счастье преследует нас.

Вместе встретим рассвет,

Покорив непокорный Парнас.

Хочешь неба и звезд?

Хочешь солнце? Возьми, я дарю!

Выбор радостей прост,

Он не ведом лишь календарю.

Остановим часы на мгновенье,

А лучше — на век.

Пока есть вдохновенье,

Есть свет и движение рек.

Ты расставишь в них сети,

Мы в сети наловим слова.

Мы не меньше чем дети

Имеем на глупость права.

* * *

Я привыкаю к телу и душе,

И к мыслям тем, с которыми живешь.

Нас двое в этом райском шалаше,

Он на дворец невинности похож.

Целýю нежно, обнимаю стан

И никуда сорваться не спешу.

Мне неслучайно дар поэта дан —

Тебе я много песен напишу.

Ну а пока, в эдемском шалаше,

Что на дворец нисколько не похож,

Я привыкаю к телу и душе,

И к мыслям тем, с которыми живешь.

* * *

Я узнаю из эс-эм-эс

О том, что вновь Христос воскрес,

Что за молитвами с постом

Избыток яств приходит в дом,

Что радость сел и блеск столиц —

В глазури крашеных яиц,

Что в куличах особый вкус.

Гуляй народ — воскрес Иисус!

* * *

Я не очень устал от нелегкой дороги,

Я, на миг загрустив, поиграю в слова.

Я придумал тебя, и забыл, как и многих,

Я… Хотя ты в надеждах, наверно, права.

Я не жду от тебя ни огня, ни печали,

Я не верю тебе и любви не ищу,

Я не помню, как мы наши зори встречали,

Я надеюсь на то, что себя я прощу.

* * *

По-весеннему воздух тверез,

Но пьянит предвкушение счастья.

Рвусь из города к роще берез,

Чтоб сказать: «Белоствольные, здрасьте!

Я страдал почти вечность без вас

Среди женщин красивых, но грешных.

Понимаю всё это сейчас

И спешу пережить безутешность.

Не прощайте меня, я не прочь

Быть средь вас непрощенным поэтом.

Выбираю бессонную ночь

С желтолунным чарующим светом».

Здесь, в кругу белоствольных берез,

Понимаю, что русским быть — счастье!

И от этого грустно до слез,

Низко кланяюсь: «Милые, здрасьте!

Я страдал почти вечность без вас

Среди женщин красивых, но грешных.

Понимая всё это сейчас,

Я спешу пережить безутешность».

* * *

Не получив в Париж весною виз,

Не стали мы напрасно горевать.

Всё упростив, шагнули сверху вниз,

Облюбовав двуспальную кровать.

Вложив лишь тройку денежных купюр

Услужливому дяденьке-портье,

Мы понеслись с тобой à la allure

На главный приз по скачкам в темноте.

Пьянела ночь, трещали мышцы крыш,

Луна пыталась осветить карниз…

Как хорошо, что нам закрыт Париж,

Посредством не открытых кем-то виз!

* * *

Ты краснеешь от каждого слова,

Я, напротив, с перчинкой шучу,

И с улыбкою снова и снова

Овладеть тобой нежно хочу.

На столе, на полу, на диване,

Стоя, сидя и лежа. Везде.

Мы окажемся вместе в нирване,

На неведомой людям звезде.

Ты краснеешь от каждого слова,

Ты боишься протянутых рук.

Я тянусь к тебе снова и снова

В предвкушенье томительных мук —

На столе, на полу, на диване,

Стоя, сидя и лежа. Везде.

Как себя ощущаешь в нирване

На неведомой людям звезде?

* * *

Рыцари, сбросив латы, ушли в разведку

И потерялись где-то в лесах Булона.

Чтобы уснуть, молча прими таблетку,

Выключи диск с «Гражданскою обороной».

Музыки нет, есть энергетика слова.

Просто усни, чтобы приснился кто-то,

Спрятавший тайну за пеленою алькова

Некто, похожий внешне на Ланцелота.

Рыцарь Артур вряд ли простит измену,

Но наплевать: жизнь без любви — ничтожна.

Море, бушуя, соль превращает в пену,

Вирусы в сердце земли введя подкожно.

Радости нет, есть предвкушение боли,

Льется печаль, словно елей по телу.

Цирк уезжает в Индию на гастроли.

Спи, моя радость, нам до них нету дела.

* * *

Немного света в похмельной крови —

И это всё, что время помнит о нас.

Плюс в эпизодах постельной любви

Какой-то явно нездоровый экстаз.

Всё это было, может быть, не со мной

И не с тобой. Всё это было давно,

Когда зима уже болела весной,

А лето с осенью снимались в кино.

Мы доживем до счастья — выбора нет,

Лишь жаль, что мне не умереть молодым.

Вдыхает небо дым твоих сигарет,

Но выдыхает неочищенный дым

С воспоминаньями постельной любви,

Не приводящей даже ветер в экстаз.

Немного солнца в похмельной крови —

И это всё, что время знает о нас.

* * *

Ветер листья срывает с берез.

Вспоминаю тебя в тишине.

Ты прекрасней фантазий и грез,

Ты нужна больше воздуха мне.

Возвращайся! Я жду у окна

Солнца самых чарующих глаз.

Ты у неба такая — одна!

Ты нужна мне всегда и сейчас.

* * *

Все сомненья мои словно нить из клубочка распутай,

Дотянись до огня. Там, где сердце стучит невпопад,

Погаси фонари тихим шепотом, хрупкой минутой,

Разукрась светло-красным застрявший в груди циферблат.

Не жалей ни о чем! Всё, что жизнь предлагает в рассрочку,

Тоже стоит беречь, ибо это не просто кредит.

Из сплетенья словес пробивается первая строчка,

А за нею — вторая, которая третью манит.

Словно в темные омуты брошу свою ностальгию

И расставлю в кроссворде понятные ветру слова.

Мы другие уже, или мы, как и прежде, другие?

Кто ты — просто невеста? А может быть, проще — вдова?

Не спеши за весной, есть и в осени страстная тайна.

Веру трудно найти, не нарушив законов игры,

Но желанье ведет и уводит с собой неслучайно,

Расстилая под ноги обветренных листьев ковры.

Просто рядом побудь, никаким холодам не сдавайся,

Чтобы плавился лед — мне достаточно видеть глаза.

Улыбайся, прошу, безо всяких причин улыбайся!

Это лучше, поверь, чем текущая с неба слеза.

* * *

Там, где небо фатой укрывает озябшие плечи,

Где луна фонарем освещает лишь грешникам путь,

Я увижу тебя и решу подарить дивный вечер,

И бессонную ночь, и зарю, и еще что-нибудь.

Мы с тобою уйдем за границы привычного ряда,

Там живут облака, там прозрачно на тысячи лет.

Дивный вечер и ночь до зари будем, милая, рядом,

Будет лунный фонарь освящать мой и твой силуэт.

Там, где небо фатой укрывает…

* * *

Ты просишь научить тебя летать,

И я поспешно крылья примеряю.

С тобой мы можем ангелами стать,

Приближенными на мгновенье к раю.

Ты в образе развратной медсестры

Со мною вместе дернешь из палаты,

И в этом нет ни фальши, ни игры,

Мы хоть и грешны, но не виноваты.

Я мысленно построил нам шалаш,

Ты мысленно зажгла мечты и свечи…

Прости мне, незнакомка, эту блажь,

Прости, но не надолго — лишь до встречи.

* * *

Небо знает больше, чем земля,

Но земле на небо наплевать.

Облетают пухом тополя,

Оседают горы и поля,

Мысли на события деля,

Устает усталость уставать.

Кто ты, моя похоть, в этот раз?

Память не оценит поутру.

Хорошо — сегодня и сейчас,

В глубине твоих бездонных глаз.

Я оставлю пару странных фраз

И, одевшись, навсегда умру.

Небо знает многих, но не всех.

* * *

Порезан на «дорожки» порошок,

В твоих глазах растаяли упреки.

Пока есть кайф, я, безусловно, Бог

На западе души и на востоке.

Я, север тела превращая в юг,

Уверенно ломаю все барьеры.

Квадрат кровати — не квадрат, а круг,

Превосходящий солнце по размеру.

Я спрятал под подушкой пистолет,

На всякий случай отворил все двери.

Как жаль, что в мире сумасшедших нет,

Остались лишь рептилии и звери.

Итак, продолжим! Разорвав конверт,

Все свои страсти выпустив наружу,

Слова любви оставлю на десерт,

Ведь порошок тебе как воздух нужен.

Одна «дорожка» — холодит десну,

Вторая — кайфом заполняет очи.

Ну что ж, вперед, на новую весну,

В историю шальной, бессонной ночи.

* * *

Ты та,

без которой все краски без цвета.

Я тот,

для которого кисти — забава.

Любовь

никогда не бывает ответом.

Постель —

просто место приема отравы.

В бескрайних морях

не открыть всех америк —

Большим

кораблям уготованы скалы.

Однажды

нас выбросят волны на берег,

И души,

как парус, истреплет усталость.

Размокнут

слова, обесточатся ласки,

События

двинутся бесповоротно,

Но всё же —

неси свои лучшие краски,

Я в силах

вдохнуть свежий ветер в полотна.

* * *

Я глажу по коленкам одиночество,

Не понимая, что не понимается.

Душа моя одним вопросом мается:

Всё кончилось иль только начинается?

Но глажу по коленкам одиночество.

* * *

Ты — одна из немногих,

Кого мне забыть не дано.

Жизнь — сплошные дороги

С игрой на сукне казино.

Для меня время — птица,

Что машет устало крылом.

Между нами — границы

И сны о каком-то «былом».

Ты — одна из немногих,

Кто знает не хуже меня,

Как проходят тревоги,

Устав от пороков огня.

Для меня время — птица,

Хранящая Имя Имен.

Я не в силах влюбиться —

В тебя я, как прежде, влюблен.

Ты — одна из немногих,

Кого мне забыть не дано.

* * *

Ты можешь ни о чем не говорить,

В твоем молчаньи кроются ответы.

Ты где-то далеко и рядом где-то,

Я продолжаю строчками сорить:

«Ты можешь ни о чем не говорить».

Ты можешь ни о чем не говорить,

Проходят дни, меняются сюжеты,

Ты где-то далеко и рядом где-то,

Мне есть, за что тебя благодарить.

Ты можешь ни о чем не говорить…

* * *

Между женщин, как между орбит,

Мой проложен кармический путь.

То колотит меня, то знобит,

Чувств смятенье вплетается в грудь.

Словно звезды, бросаю слова,

Задыхаясь от вычурных строк.

Голова… Где моя голова?

Одинок. Одинок. Одинок.

Звуком космоса память скорбит,

Не уснуть до утра, не уснуть.

Между женщин, как между орбит,

Мне положен кармический путь.

P. S.

Ты простишь меня, знаю, простишь.

Только ты и прощаешь одна.

Спи спокойно, я рядом, малыш,

В необъятной галактике сна.

* * *

Город моих тревог

Спрятан за ширму лет.

Там, где ночует Бог —

Людям приснится свет.

Мне же — приснишься ты

Ангелом на заре.

Город земной мечты

Спрятан в календаре.

Город моих тревог.

* * *

Казалось, что возврата больше нет,

Казалось, я совсем забыл тебя,

Казалось, цвет затмил собою свет,

Всё лучшее под пеплом погребя.

Всего лишь искры хватит на пожар!

Воскресли все забытые грехи.

Я вновь под властью незаметных чар

Дарую миру страстные стихи.

Казалось…