ОТРЕЧЕНИЕ (23 ноября 2007 - 09 января 2008)
* * *
Недетское лицо любой войны —
Печальный лик заплаканной свободы.
Как мы с тобой дожили до весны,
Презрев законы матушки-природы?
Не вспомню я, и вряд ли вспомнишь ты,
Нас молодость лишила чувства меры:
Пропало ощущенье высоты,
Исчезли атрибуты прежней веры.
И не было на свете прошлых лет,
И нету пут сомнительной обузы.
Кто я? Я — гений слова, я — поэт!
Кто ты? Ты — вдохновенье в ранге музы.
* * *
Реки времени тянутся к морю,
К океану и далее — ввысь.
Мы с тобою стоим на просторе,
Наши воды и есть наша жизнь.
За приливами — всюду отливы,
И опять — долгожданный прилив.
Мы с тобою по-прежнему живы,
Я с тобою по-прежнему жив.
Реки времени тянутся к тучам,
Льют дождями на лица дорог.
Мы с тобой покорили все кручи,
Мне не важно, что я одинок.
Горлом песни выходят. Наружу
Пробивается гордый ручей.
Мы с тобою осилили стужу,
Я с тобою, как прежде, ничей.
Реки времени в землю стремятся,
Под землей чтоб создать океан.
Мы с тобой перестали бояться.
Наплевать, что не выключен кран.
* * *
Беззаботная темень ночи,
Мне не хочется света ничуть.
Я не вижу, но чувствую очи,
Гладя нежно прекрасную грудь.
Эта страсть так губительна. Всё же
Я хочу оказаться в ночи.
Возбуждение чувствую кожей,
Так давай же, кричи, не молчи!
Твои губы пленительно свежи,
Я не в силах уйти навсегда.
В темноте что-то шепчут надежды
И тревожно гудят поезда.
Время листья ссыпает в сосуды,
Измельчает сомненья в песок,
Я не раз до утра еще буду
Восхвалять красоту твоих ног.
Ты не раз оглушишь меня стоном,
Я не раз на кровати умру.
Мир расстрелян в упор Купидоном,
Стрел укусы найду поутру.
Я не вижу, не чувствую ночи…
Тот, кто ранен — тот самый живой!
Беззаботные темные очи
Утопили меня с головой.
* * *
Меня любили страстно, без упрека,
И мне прощали смертные грехи.
Когда душе безмерно одиноко,
Тогда спасают песни и стихи.
Я с женщинами был предельно краток
И искренен в желании творить.
Событьями оставлен отпечаток,
Теперь к чему смеяться и острить?
Меня пускали в спальни незнакомки —
От проституток до богатых дам.
Империя оставила обломки,
Смешав с бургундским разливной «Агдам».
Я, веря в Бога, был весьма развратен,
За покаяньем в церковь не ходил.
Но в деле заведенном — много пятен,
Не зря ж я в диссиденты угодил!
* * *
У последней черты. За последней чертой — только небо.
Смерть спускается вниз и уводит с собой не случайно.
Жребий брошен! Жаль, взятый в прицел даже грешником не был.
Эта тайна сумеет покрыть еще большую тайну.
А простит ли тебя тот, который в тебе станет Богом?
Третий — лишний, однако без третьего вязнет свобода,
От соблазна пьянеет печаль, раскрывая объятья.
Между мною и истиной прячутся смутные годы.
Где вы, сестры любви? Почему на вас черные платья?
И простит ли меня тот, который во мне станет Богом?
* * *
Все дороги — крестом. Все кресты — топором. В чистом поле
От обилия слез раньше срока пшеница взошла.
Без пяти минут — рай. Я обрел на земле свою волю,
Пусть об этом звонят в небо золотом колокола!
Видит бог — всё смогу. Я смогу, если только увидит,
Отпуская грехи, разрешит возвратиться назад.
Моя воля в миру никогда никого не обидит,
Если это не так — пусть звучит колокольный набат.
Сколько порвано струн на пути к очищению слуха!
К сожалению, в жизни добра не бывает без зла.
Пусть во имя Отца, Его Сына и Святаго Духа
Чистым золотом в небе звонят всюду колокола!
* * *
Как бы время ни сужало реки,
Смерть — всего лишь миф о человеке.
Мы живем, и будем жить, как боги,
Изменяя лики и дороги,
По которым устремятся реки,
Создавая миф о человеке.
* * *
Он не порох нюхал, а «дороги»,
Был богатым, но и он умрет.
Всех съедают боли и тревоги,
Только так и не наоборот.
Отрекаюсь!
Играю в шашки на минном поле,
Мой выход в дамки не стоит ждать.
Я не волен, но я — на воле,
Можно вдоволь попить-пожрать.
Отрекаюсь?
Глупая пуля искала висок,
Но выстрел грянул — остался дым.
Нет смысла прямо. Наискосок!
А помру-ка я молодым.
Отрекаюсь.
Спасибо, люди, за хлеб и за соль,
Я был незрячим, вкушая грех.
Осталась смерть, перед смертью — боль
Одна на всех.
Отрекаюсь.
Отрекаюсь.
Но я не каюсь,
Но я не каюсь.
Спасибо, Янка! Спасибо, Егор!
Спасибо, Сашка! Спасибо, Вова!
Огласите весь приговор,
Ухожу, чтоб вернуться снова.
Отрекаюсь.
Зарекаюсь.
Убиваюсь.
Не прощаюсь.
Всё!
Мое одиночество — моя проблема,
Мое достоинство и награда.
Кого пугала запретная тема,
Тому так и надо.
* * *
Город вымер, застыв невидимым,
Окна выцвели до рассвета.
Был любим — стал ненавидимым,
Без вопросов, зато с ответом.
Брызжу ядом, хожу царем
И играю себе со смертью
В одиночество, в одиночество.
* * *
Не ослеп, не погас, не охрип,
Просто хочется мне не хотеть.
Я и так раньше смерти погиб
И давно не боюсь умереть.
Здравствуй, милая! Пряча свой взгляд,
Ты навряд ли меня оживишь.
Антидотом на брызжущий яд
Станет снов непроглядная тишь.
Я не очень-то ведаю цель
Этой встречи за шторами лет.
Вряд ли нас успокоит постель.
Ты — чужая, сомнения нет.
Что хочу? Ничего не хочу!
Дым останется вместо огня.
Я на небо сейчас улечу.
Схорони одним взглядом меня!
* * *
Провожая год, прошу прощенья,
Если вдруг обидел невзначай.
Все долги стремятся к погашенью,
Плюс — проценты, плюс — чуть-чуть «на чай».
Жизнь скучна без ярких вспышек света,
Жизнь весьма нелепа без разлук,
Вы меня простите и за это,
И за то, что появляюсь вдруг
Строчками на выцветшей дороге,
С красками, печалящими новь.
Я себя не мыслю без тревоги,
Без тревог — немыслима любовь.
Чтоб пройти сквозь рифы и ненастья,
Важен сердца стук и пламень глаз.
Дай вам бог как можно больше счастья!
Дай вам бог! Я думаю о вас.
Провожая год, прошу прощенья,
Если вдруг обидел невзначай…
* * *
Вновь Новый год справляет новоселье,
Петардами украсив небеса.
Повсюду беззаботное веселье
С надеждою и верой в чудеса.
Вот-вот куранты на Кремлевской башне
Пробьют двенадцать. В том сомнений нет,
Что прошлым годом станет день вчерашний,
Что «Новым годом» назовут рассвет.
Каким он будет? Ни к чему вопросы!
Но дай вам бог спокойствие и тишь,
Ведь как-никак — год этот високосный,
Ведь как-никак — по гороскопу — «мышь».
Предвосхищая торжество момента,
Желаю вам быть твердыми во всём:
И в выборах в России президента
(Как выберем, так мы и заживем),
И в вечном осмыслении печали,
И в долгом ожидании весны,
Год олимпийский пусть отдаст медали,
Они сейчас особенно нужны.
Желаю вам всего и плюс — веселья!
Пусть и для вас случатся чудеса!
А Новый год, справляя новоселье,
Петардами украсит небеса.
* * *
Скажи мне «нет», чтоб я услышал «да».
Дай шанс в ночи побыть немного богом.
Пусть светит над влюбленными звезда
И дарит счастье всем земным дорогам.
Скажи мне «нет», чтоб я нашел слова
Для нежных строк, неслышимых доселе.
Любовь давно имеет все права,
Чтоб возжигать огонь в душе и теле.
Скажи мне «нет», чтоб сны взорвали явь,
Хотя б на миг, хотя бы на мгновенье!
Своим отказом крылья мне расправь —
Я не могу летать без вдохновенья!
Скажи мне «нет», чтоб я услышал «да»!
* * *
Я прощаю тебе все измены,
Но и ты мне измены прости.
Мы с тобою по жизни — спортсмены,
Нас с тобою не просто снести
С той доски, на которой играем
Вот уже больше тысячи лет.
Тихо цели свои выбираем
И стреляем по целям дуплет.
Равен счет и равно положенье:
Те же баллы и те же голы,
Те же стрелы и те же движенья,
И от судей всё те же фолы.
Мы с тобою по жизни — спортсмены,
Наша жизнь — вечный праздничный бой!
Но измена тогда не измена,
Если это измена с тобой.
* * *
Далекие страны становятся ближе,
Планета Земля — не планета, а рай.
Я скоро тебя, милый ангел, увижу,
Ты место для встречи сама выбирай.
Я предпочитаю туда, где потише,
Туда, где до нас не достанут ветра.
Ты думаешь — крыши? Конечно же, крыши!
Уж близится полночь, родная, пора!
Из сложенных крыльев мы сложим палатку,
Под ней не страшны никакие дожди.
Мы будем всю ночь целоваться украдкой,
Но большего, милая, даже не жди.
От этого станем роднее и ближе,
От этого сладостней яблочный край.
Я вижу, я вижу, я всё это вижу:
Планета Земля — не планета, а рай!
* * *
Я не очень искусен в интригах,
И живу лишь доколе живу.
Для меня поп в России — расстрига,
И иначе я их не зову.
Все актеры, не все — хулиганы,
А в религии спрятан искус.
И иконами стали экраны,
Стали ликами хари Медуз.
Нагламурена наша свобода,
Петушней переполнен эфир.
Мода, мода, паскудная мода,
Утопающий в похоти мир.
И поэтам сегодня непросто,
Быть святым невозможно уже.
Я рассыпал слова у погоста
И пошел на амвон в неглиже.
Бог простит.
* * *
Я дарил тебе кровь,
Ты же спермы хотела.
Что такое «любовь»?
Где душа, а где тело?
В понедельник — завод,
А во вторник — с завода.
Мы с тобой ищем вход
Там, где не было входа.
В среду ляжем чуть свет,
Четвергом похмелимся.
Мира в обществе нет,
Мы напрасно стремимся
Сделать в пятницу план,
А в субботу проспаться.
Я по-прежнему пьян,
Нам пора разбежаться.
Вещи мне приготовь,
Не растрачивай время.
На диване любовь
Каплей бросила семя.
* * *
Меня еще ждут города,
Меня еще любят дороги,
Я мчусь неизвестно куда,
Я мчусь, познавая тревоги.
Без компаса трудно в лесу,
Без компаса ближе к ответу.
Я знания словом несу,
Я знания множу секретом.
Возьми и прими на порог,
Возьми и прими спозаранку.
Я просто узнал тебя, Бог,
Я просто играю в орлянку.
И мчусь неизвестно куда,
И мчусь, познавая тревоги,
Меня еще ждут города,
Меня еще любят дороги.
* * *
В дом впустите Марию, а в сердце впустите любовь,
Рождество — это праздник явления миру Мессии!
Пусть отныне нигде не прольется ненужная кровь,
Пусть для Бога, как прежде, невестою станет Россия.
Я желаю добра и богатства, и счастья в тиши.
Я хочу, чтобы ангелы всем нам назначили встречи.
Рождество — это праздник для каждой отдельной души!
Вы для Девы Марии оставьте зажженными свечи.
И она неспеша в каждый дом непременно войдет,
И покажет Христу, как везде ожидают Мессию.
С Рождеством, с Рождеством, мой великий народ!
С Рождеством, с Рождеством тебя, наша Россия!
* * *
Выбираю тире между цифр рожденья и смерти.
Адрес мой без труда ты прочтешь на почтовом конверте.
Как я жил, кем я был — без эмоций опишут морщины.
Путь небесных светил — это выбор достойный мужчины.
Милый друг, улыбнись! Стрелки время гоняют по кругу,
Беззаботная жизнь — это всё, что должны мы друг другу.
За чертою тире пропадают все лучшие годы:
Кто-то вверх, кто-то вниз — такова уж людская порода.
* * *
Мои женщины любят меня
И прощают измены с тоскою.
Я — поэт, не могу без огня,
Я свой путь измеряю строкою.
Я играю словами в тиши
И со сцены сквозь шум атакую.
Мне порою так мало души,
Что я телом за тело рискую.
Кто поймет, тот простит мне любовь,
Ведь играя с судьбой до рассвета,
Проливаю нешуточно кровь,
Оставаясь на пике при этом.
Мои женщины любят меня.
* * *
Читая Пушкина, я понимаю — круто!
Хотел поэт засунуть член кому-то.
И ведь совал поэт, в окошко глядя,
И ведь давали музы, словно бл...ди.
А он всё шел, перебирая щели,
Так и дошел, бедняга, до дуэли.
В истории остался как Поэт,
А тех бл...дей остыл и прах, и след.
* * *
Сегодня модно возносить царя —
Молебны от Чукотки до Барвихи!
Однако зря, мне кажется, что зря,
Затеяно подобие шумихи.
Братоубийца Николай Второй
Был слаб душой, но главное не это:
Он — мученик, а вовсе не герой —
Обычный гражданин с лицом поэта.
Ведь ежели по признакам святой,
То пусть попы жируют с этой мути.
За проклятою царскою четой
Маячит Гришка — черт святой — Распутин.
Стакан «мадеры с кораблем» в руке
И голых баб упившиеся рожи…
Россия, ты висишь на волоске
Застывшей тушей, крайне непригожей.
Не христьянин и не язычник я,
Но дурь страны мне не передается!
Будь проклята ты, царская семья!
А без Семьи — любой святым зовется.
* * *
Полтундры я за зиму отпахал
И, в каждой юрте находя приют,
Я говорил богам: «Уруй айхал,
Как жаль, что русский я, а не якут!».
И в каждой юрте ждал меня кумыс
И строганины свежей аромат,
Играл хомус, я напивался вдрызг.
Уруй айхал! Никто не виноват
В том, что в душе я — истинный якут,
Который строк полтундры отпахал,
Чтоб, в каждой юрте находя приют,
Кричать в душе без слов «Уруй айхал!».
* * *
Когда вокруг всё тот же быт,
Всё те же скучные дела,
Всплывает тот, кто не забыт,
С которым глупость развела.
Который выпускал в окно
Воспоминанья, словно дым,
С ним больше счастья не дано,
Но он остался молодым
На черно-белом фото лет,
Ушедших в забытье времен.
Нет больше пачки сигарет.
Дым растворился. Сгинул сон.
* * *
О, ты могла бы покорить Москву,
И Питер, и Париж, и Амстердам!
Ты — лучшая из всех знакомых дам!
Ты — лучшая из всех, кем я живу.
О, ты могла бы быть царицей муз,
Богиней снов, воительницей душ,
Но у тебя весьма ревнивый муж,
Он олигарх, и он козырный туз.
О, ты могла бы изменять со мной,
Но ты не изменяешь — нет причин,
Сводя с ума приятелей-мужчин.
Лишь красота твоя всему виной.
А ты могла бы покорить Москву
И Питер…
* * *
Знания — от потери,
Компас — одна любовь!
Я не надеюсь, я верю:
Всё возвращается вновь!
Время с другой параллели
С солнцем и с ветром в груди,
Сменит и курсы, и цели,
Сменит снега и дожди.
Мы же, лишив себя скуки,
В море отыщем волну.
И не допустим разлуки.
И не пропустим весну.
* * *
Когда все пули метят в «молоко»,
Когда с Невы невидимы мосты,
Тогда и мне покойно и легко,
Тогда меня не беспокоишь ты.
Мы разошлись, как в море корабли,
Мы не смогли найти себе приют —
Нам не хватило сказочной земли,
Нам было много найденных минут.
………………………………………
………………………………………
Стоят атланты, держат небеса,
Стоит погода. Как всегда, не та.
Когда-нибудь вернуться чудеса,
Когда-нибудь воскреснет красота.
* * *
В сердце тает апрель,
На маевку выходит июль.
Изрешечена цель
Огнедышащим трассером пуль.
Я не снайпер, но вновь
Руки тянутся — где же курок?
Выбираю любовь
И безжалостный секс между строк.
Понимаю — рискую рассудком,
Жаль, выхода нет.
Спят овчарки по будкам,
Не чувствуя дым сигарет.
И маячит апрель,
И стихами весна сентябрит.
Я сажаю на мель
Свой корабль у острова Крит.
* * *
Луна смешает карты всех колод
И сбросит в прикуп парочку тузов.
Я пробую на вкус запретный плод,
Сломав педаль и ручку тормозов.
Несусь вперед, не ведая преград,
Мне наплевать на знаки и посты,
Я никогда не поверну назад,
Мои движенья, как всегда, просты.
Мой средний палец вверх — на всё ответ.
Держитесь, суки! Прочь с дороги, прочь!
Давя педаль, включаю дальний свет
И, светел, покидаю эту ночь!
* * *
В миг, когда улетят самолеты
И когда уплывут пароходы,
В мир ворвутся незримые ноты
И взойдут бессловесные всходы.
Мы проснемся чуть раньше рассвета
И познаем все тайны Вселенной.
Наступившее вечное лето
Станет правдой отныне нетленной.
После трудных уроков познанья,
Воспитания силы и воли,
Мы с тобой пережили желанья,
Больше мы не почувствуем боли.
Наше счастье — быть с частью природы,
Ни к чему нам иные заботы.
Пусть плывут в даль от нас пароходы,
Пусть летят в даль от нас самолеты.
* * *
Шепчут ангелы в уши: «Лети!
Пусть на небе не видно дорог,
Но зато там прозрачнее слог
И божественней слово „прости“.
Отпусти сам себя, отпусти!»
Поднимаюсь, не чувствуя крыл,
По ступенькам написанных строк,
Среди них я не так одинок,
Я все рифмы свои воскресил,
И простив, сам себя отпустил.
……………………………………
……………………………………
В мире ангелов главное — мир.
* * *
Ты меня не пускай одного
В этот город разбитых зеркал,
Чтоб себя я в осколках узнал,
Чтоб собрать не пытался стекло,
Ты меня не пускай одного.
Очень просто уйти навсегда,
Очень трудно вернуться назад,
Рядом с раем находится ад.
Он печальней, чем все города,
От него не уйти никуда.
Ты меня не пускай одного.
* * *
Ваш гений не для вас болеет ныне,
Да и не вам он посвящает строки.
Меняются со временем святыни,
Но, впрочем, не меняются пороки.
Он вас любил так искренне и нежно!
Он вас хранил и с вами был на пике.
Теперь с другою, так же безмятежно,
Расписывает на иконах лики.
И не судите слишком строго чувства,
Любовь всегда была непостоянна.
Ваш гений посвятил себя искусству,
Но вы его создали, как ни странно.
* * *
С этой женщиной я испытал вдохновенье
И, ведомый не только желанием плоти,
И, ведомый к тому же влечением плоти,
Я всегда находил в ней источник свеченья.
С этой женщиной я познавал вдохновенье
И сырыми стихами бросал ей под ноги
Душу, рваную в клочья шальными ночами.
Тихо плавился воск, бывший прежде свечами,
Мне казалось, со мной все вселенские боги.
С этой женщиной…
* * *
Напиши мне о том, как скучала,
Как обратно совсем не ждала,
Как рассвет сигаретой встречала,
Как росли за спиной два крыла
От случайно услышанной вести,
От надежды на добрый исход.
Мы с тобой почему-то не вместе.
Расставанью исполнился год.
Что же будет? Чего не случится?
Как светила по жизни звезда?
Напиши мне, свободная птица,
Я ведь жду твои письма всегда.
* * *
Мы высекаем искры сами
В надежде на большое пламя,
Которое осветит тропы.
Но обожжет при этом жопы.
Затем семейными трусами
Всю ночь тушить мы будем пламя.
* * *
Я был жесток к себе и к тем, кто рядом,
Я отравлял себя и ближних ядом
Своей земной, пылающей любви.
Я потопил весь этот мир в крови!
Теперь, когда вокруг одни останки,
Я загоняю в город страха танки,
Способные втоптать что хочешь в грязь.
Ну, где ты? Выходи стреляться, князь!
Князь тьмы (других князей не ведал сроду)!
Пусть Бог простит и дерзость, и природу,
И химию, и физику греха.
Я наполняю новые меха!
Ведь я жесток к себе и к тем, кто рядом,
Да будет мир отравлен лучшим ядом,
Замешанном на вирусах любви!
Пусть мир утонет в собственной крови.
* * *
В полночь я перешел Рубикон
И сорвал полный банк на заре.
А затем всё поставил на кон,
Пристрастившись к веселой игре.
Флеш-рояль — как посылка с небес,
Как на бонус крапленый пятак.
Мы живем в ожиданье чудес,
Нет чудес? Значит, что-то не так.
Бог игры — самый радостный бог,
Он умеет ценить красоту,
Создавая дворцы из тревог,
Возводя в высший ранг нищету!
Деньги — грязь, но без них никуда.
Чтоб выигрывать — нужно играть!
Ожидая решенья суда,
Встала в очередь грешников рать.
Вот и я, перейдя Рубикон,
Полный банк получил на заре,
А затем всё поставил на кон
И остался навеки в игре.
* * *
Я вернулся. Расстели постель,
Принеси вино и мандарины.
До конца прочувствовав мужчину,
Расцарапай мне ногтями спину.
Я вернулся! Расстели постель.
Как ждала, расскажешь мне потом,
Всем словам сегодня я поверю.
Я ушел когда-то, хлопнув дверью.
Как не признавала ты потерю,
Как ждала, расскажешь мне потом!
………………………………………
Я вернулся. Расстели постель!
* * *
Я лишь на время прекратил игру,
Но это время затянулось слишком.
Погас огонь от странной передышки,
Ты умерла, теперь и я умру.
Так не бывает, в воду не войти
В одну и ту же нам обоим дважды
И не напиться, утоляя жажду.
Поэтому за всё меня прости.
Мы можем строить замки из песка
По разным берегам житейской скуки,
Душа болит, надежда вяжет руки,
В глазах стеклом бесцельная тоска.
Когда-нибудь придем на землю вновь,
Чтоб наиграть очередные роли,
Вскрыв чем-нибудь и коды, и пароли,
Воздав богам и воскресив любовь.
Когда-нибудь.
* * *
Назови меня «милым»,
Назови меня «другом»,
Я почувствую силы,
Чтобы мчаться по кругу
Вслед за стрелкой без фальши
В мир чарующий! Словом,
Ты люби меня дальше
По воздушным альковам!
Мир умрет на рассвете,
Чтобы снова родиться,
Мы по-прежнему — дети,
Нам, как прежде, приснится
Рай, в котором грешили,
Сад, в который вернемся.
Это нам разрешили.
Жаль, но мы не проснемся.
И, почувствовав силы,
Не промчимся по кругу.
Назови меня «милым»,
Сохрани меня другом.
* * *
Между нами давно нет свободы,
Я давно без тебя не могу.
То живые, то мертвые воды,
То по горло в январском снегу
Вновь стою и не чувствую холод.
Жарко сердцу в телесной броне!
Молод? Знаешь, уже и не молод,
Слишком много всего не по мне.
То живые, то мертвые воды,
То огонь от огня берегу.
Между нами нет больше свободы,
Без тебя я уже не могу.
* * *
Не могу убить свои пороки,
Потому — всё время на коне,
Потому — разбрасываю строки,
Потому-то всё доступно мне.
Сущий дьявол во плоти, однако
Много ли сумели вы понять?
Я всю жизнь воюю против мрака,
Не пытаясь на других пенять.
Потому — люблю свои пороки,
Потому — всё время на коне,
Потому — разбрасываю строки,
Потому-то всё доступно мне!
* * *
Я сотру из памяти невзгоды,
Я не буду злиться без причин,
На тебя, как прежде, спрос и мода
Среди респектабельных мужчин.
Хороша, чертовка! Спора нету,
Этим и берешь меня на крюк.
Я скажу по страшному секрету —
Ты прекрасней всех знакомых сук!
И умней, и ласковей, и ближе,
Помнишь всё, и мне забыть невмочь,
Как мы рассекали по Парижу,
Поменяв местами день и ночь.
Я не лучше, я намного хуже
Стаи благородных кобелей,
Но зачем, скажи, тебе я нужен?
Не молчи, гони меня смелей!
* * *
Стираются дни отчужденья,
Обиды, печали… И вновь
Взрываю мир стихотвореньем,
Войну обращая в любовь.
Пусть солнце выходит из тени,
Ей-богу, я к свету стремлюсь!
Твои представляя колени,
Надеюсь, мечтаю, молюсь.
* * *
Там, где ходил я по воде,
Сегодня белые снега.
Стеною встали берега,
И нет следов моих нигде.
Там, где ходил я по воде.
Там, где я плавал в облаках,
Сегодня серых туч свинец,
И нет биения сердец,
И всюду притаился страх.
Там, где ходил я по воде.
* * *
Я для новых стихов оставляю себя,
И, вдыхая ветра, свою печень гублю,
И давно я живу, никого не любя,
И давно без тебя, лишь тебя и люблю.
Милый друг, как же быстро остыли слова!
Может быть, это я не твоим становлюсь?
До меня долетает дурная молва,
Но ты знаешь — я даже на это не злюсь.
Да и ты мне когда-то всё это простишь,
Хотя, может, в душе всё простила уже.
Тает где-то вдали город съехавших крыш,
Необычные звезды стоят в неглиже.
«До свиданья», «прощай», или просто — «пока!»,
«Навсегда» — это клятва и это покой.
Утыкается дулом тоска у виска,
Пропадает рассвет, там, вдали за рекой.
Ускользает на дно непривязанный груз,
И слетает покров с совершенных грехов.
Я не мог бы творить в этой жизни без муз,
С укоризной прощающих складность стихов.