ИЗ ДУХА И ПЛОТИ (11 ноября — 2 декабря 2009)

* * *

Не так, как другие, но так, как хотелось,

В плену ностальгии плелось и вертелось,

Стихийное счастье из плоти и духа,

И было с утра от вечернего сухо.

А ночь пролетала под звездами ярко,

Свобода летала, пленила подарком

Придуманных строчек, волшебных сюжетов,

Всех будущих ночек, всех нужных ответов.

И очень хотелось не знать ностальгии,

Чтоб всё, что вертелось, забыли другие.

* * *

В сомкнутых кольцах рук,

В снятых сюжетах — смок,

Вышитый полукруг

С запада — на восток.

Мир ощущений жив,

Радости полон двор,

Созданный позитив,

Купленный приговор.

Прыгнув, разбить окно.

Ставка равна нулю.

Хочешь, пролью вино?

Хочешь, опохмелю?

Листьев не разгрести,

Мало мирских нажив,

Вот она — жизнь, прости,

Если не прав и жив.

* * *

Научи, объясни — я пойму

И останусь с тобой до утра,

Раздают боль утрат по уму,

Есть такая на небе игра.

Грустный ангел и бес-весельчак

Вечно рядом в войне за меня,

А татары подносят чак-чак,

Чем-то медным под сердцем звеня.

Ждут якуты прихода жары,

И олени пятнистые ждут,

Распадется луна на костры,

Звезды молча на снег упадут.

Есть такая игра для ума,

А для строк охлаждения нет.

Ты со мною? Решайся сама,

Аня, Аннушка, Антуанетт.

* * *

В дальний край убегают минутки,

Как спешащие прочь поезда,

Несмешными становятся шутки,

И не греет свободой звезда.

Я из духа, из плоти, из нерва,

Я из семени, пыли, золы,

Я на очередь в рай буду первым,

Я забью гвозди, словно голы.

Утешают любовь причащенья,

Отпускают грехи купола,

Мне не нужно земного прощенья,

Меня больше не держат дела.

Несмешными становятся шутки,

Я и сам несмешным становлюсь,

Собирая на память минутки,

К поездам, вдаль спешащим, стремлюсь.

* * *

Вдали от Белоруссий, Украин,

В одном из клубов рано на рассвете

Вы нюхали заморский кокаин,

Мадам, со мною вместе в туалете.

И Вам казалось — счастье через край

Перемахнуло, и слова застыли.

Мадам, я открывал за адом рай,

Вы очень трепетно меня любили.

Устало время тикать и считать,

Играл ди-джей, стуча на барабанах,

Нам было суждено вдвоем летать,

И отражаться в зеркалах и кранах.

А дальше мы расстались на земле,

Точнее, в неприглядном туалете.

Томился счет на бархатном столе,

И сны с листвой кружились по планете.

С тех пор никто не нюхал кокаин.

* * *

Я в небо шел по струнам шестиструнки,

По звукам трех аккордов в подворотне,

И падали шары в чужие лунки,

И миллионы превращались в сотни.

Всё мимо шляп из фетра на Арбате,

Художники на краски не скупились,

И были как-то беззаботней, кстати,

И все вокруг смеялись и толпились.

Я в небо шел, я рвал себя и струны,

Мне три аккорда стали главной песней,

И только жизнь быть перестала юной,

И становилась всё неинтересней.

Художники снесли в ломбард картины,

Пропив до дна таланты и мольберты,

И только я смог выбраться из тины,

И, посылая с неба вам конверты,

Надеюсь отыскать свою гитару…

* * *

На сердце раны ноют и кровят,

Но поменять судьбу смогу едва ли.

Я только перед смертью буду свят,

Мне эту роль однажды нагадали.

Я весел оттого, что нет причин

Ломать себя и верить в неудачу,

Поэтов мало средь живых мужчин,

Как мало тех, кто, осознав задачу,

Спешит вперед, не посмотрев назад,

Все пули — дуры, но не в этом дело,

Я только после смерти буду свят,

А сердце что? Всего лишь пламень тела.

Сгорит, и не останется следа

От ран, что так безудержно кровили.

* * *

Странно ангел луне улыбнулся

И исчез за неоном экрана,

Город спал, а я взял и проснулся,

Что само по себе и не странно.

В это время не спится без ласки,

Той, которая в строчках воспета,

Я смотрю в темноту без опаски,

А с особым желанием света.

Чтоб из лучика сделать потоки,

Чтобы солнце вернулось в столицу,

Нет, не я, а миры одиноки,

Журавля поменяв на синицу.

Город стал темно-серым и хмурым,

Давит хмарью дурная погода,

И громадных размеров фигуры

Затмевают небесные своды.

Ничего, так бывало и прежде,

Иногда очищаются в плаче,

Я проснулся — проснулась надежда,

Всё с утра в жизни будет иначе.

* * *

Вновь секунды сложились в минуты,

А минуты часы подыскали,

Бог, возможно, простит мои путы,

Те, что к небу меня не пускали.

Я в религиях был неумелый:

Мне казалось, мы все просто дети.

Белый ангел? Такой ли он белый,

Раз его не заметно при свете?

Оседает под сердцем тревога,

Иногда смысла нет у сюжета,

Я надеюсь на Господа Бога,

Он простит мне, наверное, это.

И секунды он сложит в минуты,

Как умеет: неспешно и смело,

Всё не раз это было как будто

Там, где ангел скрывается белый.

* * *

Жизнь смотрю, как кинопленку —

Кадр за кадром сверху вниз:

Белокурая девчонка,

Поцелуй, затем — стриптиз.

Танцы в опустевшем холле,

Всё когда-то в первый раз…

Помню катер на приколе

И заплывы в стиле «брасс».

Помню радость опьяненья,

«Три семерки» из горла,

Флеш-рояль на день варенья,

Промах черного ствола.

И бильярд в столичном баре,

Дюны Юрмалы в тиши,

Дни летали на «феррари»

От себя и от души.

Помню всё, я радость эту

От невзгод закрыл стеной,

По секрету всему свету:

Это было всё со мной.

И всегда со мною будет,

И никто не скажет «нет»,

Я люблю, люблю вас, люди,

Как прозаик и поэт.

* * *

Могу пойти туда, куда хочу,

Могу занять почти любое место,

Могу зажечь и лампу, и свечу,

Могу назначить девушку невестой

На час или на время до утра,

Могу создать реальнейшую сказку,

Могу назавтра повторить вчера,

Могу цветной любую сделать краску,

Могу, но только часто не хочу,

Могу, и потому живу мечтами,

Могу, мне счастье в жизни по плечу,

Ведь плюсы я не путаю с крестами,

Идя туда, куда дойти хочу.

* * *

Когда все сцены сложатся в сюжет,

Когда слова в стихах заполнят строки,

Вдруг станет ясно — вдохновенья нет,

Мы станем, как и прежде, одиноки.

И я уйду куда-то в суету,

А ты умчишься в западные страны,

Вновь станет вольно белому листу,

Вновь заблестят огнями рестораны.

Тогда стихами сложится сюжет,

Тогда слова навек покинут сцену,

Мы знаем всё, и в том секрета нет,

Что страсть имеет собственную цену.

* * *

Катарсис там, где Гамлет был собой,

И там, где принц мой датский еще будет.

Я знаю: его любят или судят,

А он? Что он? Он слушает прибой.

Оксюморон — вот сущность бытия.

* * *

Время щедро купоны стрижет,

По Европам галопами скачет,

Береженого Бог бережет,

Только так, и никак не иначе.

Я стараюсь уже не играть

В непогоду азартные роли,

Слишком хочется не умирать,

Слишком много отведано боли.

* * *

Известно давно и знакомо

Любому — с пустою сумой

Мы в жизнь убегаем из дома,

Чтоб вечно стремиться домой.

Стареют родители в спешке,

Болит от бессонниц душа,

И хочется в дамки из пешки

Пройти, но уже не спеша.

Погоны, чины и награды

Не стоят и снега зимой,

Дороже и рая, и ада

Возможность вернуться домой,

К родителям — к папе и к маме,

В то время, откуда с сумой

Ушли добровольно мы сами,

Чтоб вечно стремиться домой.

* * *

Я смотрю на тебя в предвкушеньи

Той игры, что начну с полуслова,

Это чисто мужское решенье,

Ты готова? Уверен, готова.

Сны давно подготовили тело

К моим ласкам то нежным, то грубым,

Ты хотела? Уверен, хотела

Поцелуя искристого в губы.

Белый снег — это простынь постели,

Свет свечи ярче солнца в зените,

Мы хотели? Мы оба хотели…

Вы за крики в ночи извините,

Чутко спящие в доме соседи.

* * *

Мне бы вечность свою от напрасных морщин уберечь,

Мне б в запретном раю сохранить заповедную речь,

Мне бы веру спасти от нападок церковных властей,

Мне б свой крест донести, не поддавшись соблазнам страстей,

Мне бы небо укрыть от свинца в тучах спрятанных стрел,

Мне б секреты открыть, чтобы в зеркале Бог не старел,

Мне бы…

* * *

Ты не хочешь, чтоб я умирал.

Знаешь, верю. И Бога молю:

Дай всего всем, кого я люблю,

Сделай так, чтобы не умирал

Тот живой, настоящий во мне,

С ним я счастлив и не одинок,

Не спеши дать последний звонок,

Ибо жизнь очень нравится мне.

* * *

Старательно, как будто в первый раз,

Пишу о том, чего не объяснить.

Кем был до Вас? Кем буду после Вас?

И как крепка натянутая нить,

Которую зову своей судьбой?

Никто не даст единственный ответ.

Как до тебя? Как буду лишь с тобой?

И почему мне говорят — поэт?

Страдание — движение вперед,

Я словно кровью вывожу слова.

Каков он, дождь? Каков бесцветный лед?

И сущность непогоды какова?

Пишу тебе как будто в первый раз.

* * *

Я бы встретился с Моцартом, будь на то воля и сила

Изменить скорость ветра в долине невидимых лун,

Я б на скрипке сыграл, я б по звучным слогам клавесина

Стильным нотным ключом отворил тайны утренних рун.

Я бы к Пушкину в дом пригласил Белоснежку и гномов

И под елкой в снегу спрятал красного цвета мешок,

Я бы миру пропел: «Мира, радости вашему дому»,

Чтоб земные скрижали хранили тепло моих строк

Сквозь года и века для того, кто о встрече со мною

Будет так же мечтать, как о Моцарте в бытность мою.

* * *

Венчают жизни маскарад

То пламень букв, то цифр хлад,

Соединенье чувств и мыслей

Дает бесценный результат.

* * *

Опять в чулках и снова без трусов,

Мы не заметим прожитых часов,

Опять вдвоем и снова до утра,

Вся жизнь — постель и вечная игра.

Опять разлука, снова без причин

Я в мире женщин, ты в кругу мужчин.

Опять до встречи, снова целый век

И звезды — свечи, и всё небо — снег.

* * *

Не трогай лютню, будем слушать птиц

С тобой, моя жемчужина Востока.

Давай отменим строгость всех границ

Для льющегося строками потока.

Ты лучше мне Хайяма почитай,

Пусть рубаи откроют мудрость света,

Давай проводим грусть в мир птичьих стай,

Печаль души оставив без ответа.

Не трогай лютню, помолчи со мной.

Такое вряд ли снова повторится.

Хорош Восток, особенно весной,

Прекрасна ты, восточная царица

Из сказок «Тысячи и одной ночи».

* * *

Я бы небу тревоги свои завещал,

Я б земле подарил больше солнца и света,

Я не зря вдохновенно любовь защищал,

Я и сам не пойму, как дорос до поэта.

Ты, любимая, спи. Мир ненужных тревог

Пусть не впустит тебя, не возьмет в свои сети,

Ты читай, ты найдешь, может быть, среди строк

Всё, что можно найти о счастливом поэте.

Не молчанье небес для земли благодать.

* * *

Нет, не всё на земле пустота,

Нет, не всё не имеет причины,

Ты одна уникальна, ты та,

От которой немеют мужчины.

От улыбки твоей мир с ума

Сходит, словно от азбуки света,

Ты всё знаешь прекрасно сама,

Я с тобою бешусь до рассвета.

Я хочу, я спешу растворять

Черных дыр роковые пустоты,

Смерть глупа, но себя потерять

Не позволит невидимый кто-то.

* * *

Дойдя до края, я шагнул за край,

Пугали адом, обещая рай,

Но ты и я не верим в кутерьму,

Свободу мысли не загнать в тюрьму.

Открыв глаза, мы видим — мир живой,

В нем золото венчают синевой,

И зелень трав, покой даруя снам,

Дарует веру просветленным нам.

А чем пугали, то покрыла тьма,

Все беды, к сожаленью, от ума.

* * *

Ты очень любишь горький шоколад,

А я люблю кормить тебя в постели

И до, и после утренних услад,

Особенно когда вокруг метели.

И горечь шоколада губы жжет,

И поцелуй твой в губы горек тоже,

А за окошком холод стережет

Незащищенные участки кожи.

Но мы с тобой не выйдем до весны,

Ты факту этому безумно рада,

В запасе у меня цветные сны

И десять тысяч плиток шоколада.

* * *

По углам тучи слез растащи,

Дай дорогу желанию света,

И на сайтах знакомств не ищи,

Я не там, там не место поэту.

Мое место на небе средь грез,

Среди ангелов разного цвета,

Помечтай, и всё будет всерьез,

Только так ты услышишь поэта.

* * *

Я не стал олигархом, хотя и скопил миллион

Самых ярких эмоций России с эпохи застоя.

Что случилось с отчизной, похоже, скорее, на сон,

Что случится еще? Вот об этом и думать не стоит.

Я не стал бандюганом, хотя по понятьям живу,

Для меня оправдания подлость совсем не имеет,

Убивали в упор, как в знакомом кино, наяву.

Сколько будет убито? Об этом я думать не смею.

Я остался последним поэтом из призванных быть

Благородным хранителем доброго, теплого слова.

Сколько было забыто? И сколько сумеют забыть,

Если я не смогу возвратить, возродить русский снова?..

* * *

Вот и всё, скоро выпадет снег,

Всё сначала, и с нового года

Будет нового времени бег,

Будет более чистой природа.

Я из спячки проснусь вековой,

Я заставлю замерзнуть капели,

Да и ты уж не будешь вдовой

После песен, что сойки пропели.

Вот и всё. Снег на улицах свят,

И мороз — откровенное чудо,

Больше раны в душе не кровят,

Больше драться с собою не буду.

Я по-прежнему — мальчик-зима,

Беззаботно ныряю в сугробы.

Ты? Кто ты? Разбирайся сама,

Но прошу: без пристрастий и злобы.

Вот и всё.

* * *

Не стал блатным — это странно,

Не стал святым — нету смысла,

Мотаюсь с ветром по странам,

Не верю цифрам и числам.

Моя простая работа —

Быть ближе к небу и свету,

Я словом чувствую ноту

С бродягой ветром-поэтом.

Не отыскавши приюта,

Границам путая флаги,

Мы с ветром сбросили путы,

Чтоб с крыльями из бумаги

Летать над миром всё время.

* * *

Мне проще говорить об этом просто,

Сойдя на землю грешную с погоста,

Придуманного кем-то для меня,

Но тяжела напрасная броня

Ненужного, обманчивого страха.

Не буду льстить, скажу: «Идите на х...й!».

Нет времени мне шляться по погосту,

Жизнь много интересней, если просто.

* * *

Имя, данное Богу от Бога,

Дорожит, словно словом, дорóгой,

Дар, который дарован ударом,

Остается во истину даром.

Я уйду, но оставлю при этом

Всё, что чувствовал тьмою и светом.

* * *

Я тороплюсь создать момент для встречи,

В котором есть шампанское и свечи,

И розы на столе белей метели,

И номер «люкс», оплаченный в отеле.

Я отношусь к своим желаньям чутко,

Всё расписав буквально по минуткам.

Вот входишь ты в вечернем длинном платье,

Твой поцелуй, переходя в объятья,

Дает возможность дрожь почуять тела.

Я сделал то, о чем мечтать не смела…

Для счастья нужно в этот вечер мало:

Огонь свечи, шампанское в бокалах

И искренность в желаньях делать чудо,

Прости меня, но я другим не буду.

* * *

О, как ты странен, двадцать первый век,

Москва зимой забыла слово «снег»,

И солнце редко радует прохожих,

И серость за окном гнобит и гложет,

И кажется, грипп птичий и свиной —

Суд Божий над родимою страной.

* * *

Я уже написал и прожил, что нет страха

Перед тем, что наступит внезапно когда-то,

И топор заржавевший, и старая плаха —

Атрибутика для без вины виноватых.

Я виновен, и мне много легче и ближе

Сласть греха, преступление ради блаженства,

Всё, что я заслужу, получу и увижу,

Ведь не только кресты в мир несут совершенство.

* * *

Лучик солнышка наискосок

Через стекла кидает свой взгляд,

Мерно сыплется мелкий песок

В тех часах, что напротив стоят.

Жизнь нужна, чтоб проблему решить,

Как вести себя в зале суда,

Я — не время, мне нужно спешить,

Сам не знаю, зачем и куда.