ОТВЕТНО (20—25 января 2009)

* * *

Ответно — значит вдохновенно,

И путь осилить без печали,

Адреналином внутривенно,

А не подкожно, как в начале.

Стресс-тестом балуйте бордели,

Сложив все курсы воедино.

Мне ж дорогá мечта метели

И в снах дрейфующая льдина.

Дождусь я в марте ледохода,

Есть у зимы порой капризы,

Есть и нелетная погода,

Есть бесшабашные сюрпризы.

И иногда до точки четко,

А иногда не так конкретно.

Эффектней, чем любая водка,

Пьянит любовь, коль всё ответно.

* * *

Я при жизни был крут

И порой очень резок.

Мой небесный маршрут —

Точка, точка, отрезок.

Если прямо смотреть

И при этом не часто —

Я сумел умереть,

Я не стал педерастом.

В век содомских страстей

И душевных болезней

Не боялся властей,

Жил, ведомый лишь песней.

И любил, как любил,

Щедро сыпал стихами.

Я себя не травил,

Как другие, грехами.

И не видел греха

Там, где искренни чувства.

Раздувались меха

В наковальнях искусства.

Плавил словом металл,

Озаряемый светом.

Я при жизни не стал,

Но остался поэтом.

* * *

Любовь — бодрящий кокаин,

Несущий стопроцентный кайф,

Дающий небывалый драйв

Без явно видимых причин.

Любовь — бодрящий кокаин.

Любовь — особая печаль,

В ней нет надуманной хандры

С актерским запахом игры,

Когда себя и время жаль.

Любовь — особая печаль.

Любовь — пленительный наркоз,

Он отпускает душу прочь

Искать свободно день и ночь

Волнительные дозы грез.

Любовь — пленительный наркоз.

* * *

Рвутся струны, когда душе внемлю,

Остаюсь без ума, но с рассудком.

Знаю, что унаследую землю,

На которой лафа незабудкам.

Бархатистую вижу картину —

Над цветами медовые пчелки.

Лягу средь незабудок на спину,

Из души молча выну иголки

Тех обид, что в нее навтыкали.

И забудутся быстро обиды.

Не случайно любить привыкали

Счет ведущие на суициды.

Жаль, душа умирает без боли,

Да и боль без души одинока.

Незабудки мои в чистом поле —

Тайна, ставшая явью до срока.

* * *

Всё больше смысла между строк,

Всё меньше мата в бурной речи.

Ты появилась, словно Бог,

Я не успел поставить свечи.

Но я разжег внутри пожар,

Горят бумага и чернила.

Во мне давно скрывался дар,

Жила неведомая сила.

И вот последовал рывок,

Сразило голову снарядом.

Диктует в душу строки Бог

О том, что ты со мною рядом,

О том, что ранняя весна

Гуляет с песней по планете,

Что хорошо, коль нету сна,

Что взрослые — почти что дети.

Что больше смысла между строк.

* * *

Выпадая из окон,

Пропадаю навеки.

Небо — трепетный локон

Мысли о человеке.

Солнце — музыка Баха

В баре «Старая Рига».

Под холщовой рубахой —

Огромадная фига.

Крылья сложены плотно.

Упаду и не встану.

Фельдшер смажет добротно

Йодом рваную рану.

Пушкин вместо дуэли

Даст Дантесу на пиво.

Всё, чего не хотели —

В самом деле красиво.

Ветер дует с Арбата

В Петербуржские ночи.

А я выпал куда-то,

И вернуться нет мочи.

* * *

Дождь и снег — атрибуты зимы.

Врут синоптики, искренне врут.

Но нам нравится верить, и мы

Мимо ям проложили маршрут.

Под колесами желтый песок,

Жидкость лью без конца на стекло.

Щетки бегают наискосок

Налетающей грязи назло.

Я доехать домой не спешу,

Да и ты не торопишь меня.

Хочешь новый «шедевр» напишу

О нелепостях зимнего дня:

«Дождь и снег — атрибуты зимы.

Врут синоптики, искренне врут,

Но нам нравится верить, и мы

Мимо ям проложили маршрут».

* * *

Бледный ангел сидел у окна

И смотрел, как тревожно я сплю

После выпитой бочки вина,

Зная то, что я пить не люблю.

А точнее — я пить не могу,

Ибо меры не знаю, увы.

Бледный ангел шептал: «Помогу,

Только не поднимай головы».

Стуком сердца дышала душа,

Бледный ангел хранил тишину

И молился без слов не спеша,

Прикрывая крылами луну.

А за окнами ветер свистел.

Ранним утром открылось окно,

Бледный ангел в окно улетел,

Я проснулся и проклял вино.

* * *

Лишь светом брызни

На тень в конверте,

Уйду из жизни

Не в гости к смерти,

А в край, откуда

Исходит слово,

За словом — чудо

В конверте новом.

Лишь брызни светом,

Разверзни бездну,

И я поэтом

В тебе воскресну.

* * *

Если буду покорным

Под прицелом горнил,

Белый снег станет черным

От пролитых чернил.

Если буду беззвучным

Под напором огня,

Мир покажется скучным,

Словно нету меня.

* * *

Всё вокруг — чтоб не было мне скучно.

В простоте так мало пустоты.

Падают слова в стакан беззвучно,

А на дне стакана — я и ты.

Ты и я, божественно, не грубо,

Романтично, не похабно. Вновь

Словно в первый раз целую в губы,

И на слове «кровь» пишу «любовь».

Кто я? Для чего мне эти муки?

Болен иль не болен? Быть — не быть?

Только тот, кто слышит в сердце стуки,

Не способен ничего забыть.

Кто болел, тому дорога к Богу

В Судный день безмолвно к алтарю.

Сберегу и передам тревогу,

И скажу: «За всё благодарю».

«Кто любил, подсудным быть не может,—

Мне ответит, улыбаясь, Бог,—

Мир вокруг тебя меняет кожу,

Чтоб ты был один не одинок».

* * *

Не вода, но в руках удержать тяжелее.

Не огонь, но сжигает быстрее огня.

Заболев между делом, всё время болею,

И ничто не спасает от счастья меня.

Вирус бродит в крови, ускоряя потоки,

Размывая потоками трезвость ума.

Не беда, что бываю порой одиноким,

А порою таким, что зима — не зима.

Нараспашку встречаю любые морозы

И иду босиком по хрустальному льду.

Колют душу шипами болезненно розы.

Расцветают ранетки в эдемском саду.

Я открыт всем ветрам, оттого и болею,

Ревность губит, а верность спасает меня.

Не вода, но в руках удержать тяжелее.

Не огонь, но сжигает быстрее огня.

* * *

Нож — не нож, да и пуля — всего-то лишь пуля.

Не убить наповал, если не захочу.

Знаю точно — не зря предложить мне рискнули

Подержать над уснувшей планетой свечу.

Ночь хранит тишину как вселенную тайну,

Спи, любимая, спи. Я с тобой помолчу.

Нож и пуля возникли, бесспорно, случайно,

Им меня не достать, если не захочу.

* * *

Светит лунный фонарь,

Освящается связь:

Ты — царица, я — царь,

Ты — княгиня, я — князь,

Ты — богиня, я — бог,

Ты — шахиня, я — шах.

Ты смогла, и я смог

Всех послать прямо на х...,

Чтоб зажечь наш фонарь.

В ТАТЬЯНИН ДЕНЬ

В Татьянин день, в день воскресенья,

В две тысячи девятый год,

Желаю счастья и везенья,

А можно и наоборот!

Давно мы с вами не студенты,

Но, глядя в юность с высоты,

Всплывают в памяти моменты:

Семестры, сессии, «хвосты».

И получение диплома —

Не цель, а только лишь мишень.

Знакомо. Как же всё знакомо,

Особенно в Татьянин день.

* * *

Я был до тебя одинок,

Я плавил из воздуха звуки.

Давай нацелуемся впрок,

На случай внезапной разлуки.

Давай нацелуемся всласть,

Чтоб сердце не знало покоя.

Любовь — это больше, чем страсть.

Любовь — это что-то такое,

С чего начинается Бог,

С чего появляются звуки.

Я был до тебя одинок,

Я был сам с собою в разлуке.

* * *

Жаль, нельзя изменить место встречи.

На Ваганьково горы букетов,

Маяками горящие свечи,

Кони, рвущие бронзу поэта.

А в Париже? Да что там в Париже!..

Там когда-то влюблялся Мессия,

Но от этого стал только ближе,

И становится ближе России.

Не закончилась смертью эпоха,

Из динамиков вместо наследства —

Голос хриплый, знакомый до вздоха,

И слова, что заучены с детства.