ПЛАМЕНЬ МОИХ ЖЕЛАНИЙ (02—20 октября 2009)
* * *
Дождь лил, не жалея людей на ходу,
Простуженным горлом мне пел саксофон
Об осени поздней и листьях в саду,
Предательски долго молчал телефон.
Я молча в машине сидел и смотрел,
Казалось, всё это сейчас не со мной.
Закончив этюд, саксофон захрипел,
Но не было крыльев в тот миг за спиной.
Но было желанье на полном ходу
Рвануть прямо в лето, не зная преград,
И позднюю осень, и листья в саду…
Туда, где я был лет пятнадцать назад.
Туда, где не ведал простуд саксофон.
* * *
Знакомы недавно, но всё же
Искрит не по-детски, бьет током,
Проходит зарницей по коже,
И чувствую, как одиноко
Мне жить в этот вечер в столице.
Я так завожусь — не поверишь…
А в небе — беспечные птицы,
В лесу — бесшабашные звери.
У них не искрит. Им попроще.
Лишь волк в эту полночь — лунатик.
Из листьев в березовой роще
Скрою золотистый халатик,
И тапочки прямо к кровати
Твоей положу на рассвете.
Лишь чувство волною накатит,
Лишь буря проснется в поэте.
* * *
Страстью охвачен. Неоднозначен,
Чувствую — буду. Осень повсюду.
Клен пятипалый. Время устало.
Хочется снега. В небо с разбега,
В химию звука. Ядом разлука.
Новая встреча. Вечер и свечи.
И аллилуйя. Вкус поцелуя.
Неоднозначен. Страстью охвачен.
* * *
Пламень моих желаний
Жжет, выжигая душу,
Чей я покой нарушу
Силой своих незнаний?
Чувственно осень в тело
Вводит свои догадки,
В строчках моей тетрадки
Золото стало белым.
Но пламень моих желаний
Выжжет и эти строки,
Годы — мои пороки,
В святость моих незнаний
Выльют свои чернила
Страстно и безмятежно.
И пеленою нежность
Ляжет на то, что было.
* * *
Ты не первая, но почему-то
То же небо, но осень другая.
Я, до встречи считая минуты,
Не считать их тебе предлагаю…
Вот мы встретимся где-нибудь снова
Неслучайно, и, выпивши чаю,
Я скажу вместо праздного слова
Три непраздных: я очень скучаю.
Удивишься?! А что тут такого?!
* * *
Еще не сочиненные стихи
С надеждой ждут нашествия грехов.
О, где вы, мои новые грехи?
Не оставляйте душу без стихов.
* * *
Я уже наигрался в войну,
Намаячился вдоволь в прицеле,
Позови, и я рядом усну
Безоружным в согретой постели.
Я забыл про твою тишину,
Слишком долго, взрываясь, гремело,
Позови, и я рядом усну
Безоружным солдатом на белом.
А потом мы разбудим весну
Ледоходом и звоном капели.
Всё — потом, а пока я усну
Безоружным в согретой постели.
* * *
Остаемся на месте,
Удивляемся сами,
Все вопросы о чести
Снялись вместе с трусами.
Обнаженное тело
Дышит как-то иначе,
Я хотел, ты хотела…
Прочь любые задачи
И запретные темы.
Всё с нуля и сначала.
Символ звездной системы
Спрячем под одеяла.
Будем теми, кем будем,
Оставаясь на месте,
Не играем, не судим,
Не судачим о чести.
Всё по-честному, слышишь?
Всё во имя блаженства.
Ты со мной — часто дышишь,
Я с тобой — совершенство.
* * *
Разучился хмелеть,
Я не пью, не курю.
Стало сердце болеть,
Без любви не горю.
Не пишу страстных строк
В пустоту, просто так.
Я везде одинок:
Будь то свет, будь то мрак.
И не грешен, не свят
Мне отмеренный путь.
Ярко звезды горят,
Давят временем в грудь.
Но усну и проснусь
В Подмосковье с утра.
Как всегда улыбнусь:
«Торопиться пора
Жить во имя себя».
* * *
С сексуальными рисками,
Водопадами, мыслями
Мы зависли над пропастью.
Вертолетные лопасти.
Не взлетим, так поплаваем.
Звездопад с камнепадами
Нас накроет, но вынырнем,
Без случайных наркотиков
Всем романтики хочется.
Знай, я — не исключение,
Но мои приключения
На бумаге останутся,
А твои — в нашей памяти.
Одиночеству — отчество.
* * *
Романтик до мозга страстей,
Имеющий выбор и право,
Я не выбираю путей,
Я прячусь от вычурной славы.
За искренность тело отдам,
И душу открою свеченьем,
Я создан для искренних дам,
Я чувствую силу влеченья.
И, если ты хочешь, со мной
Пойдем погуляем по крыше,
Я время наполню весной,
Я крикну, и небо услышит
Романтика.
* * *
Оттого что покой берегу,
Так, как сам свой покой разумею,
Ничего тебе дать не смогу,
Да и взять ничего не сумею.
Расставание — та же печаль.
Улыбнись на прощанье царицей,
И тебя, и себя очень жаль,
Да и время, взлетевшее птицей,
Тоже жаль. Гаснут в парке огни,
Дождь молотит, пугая прохожих,
На меня по-другому взгляни,
И пойми, и прости, если сможешь.
* * *
С дыханием слов. С сиянием снов.
С запасом стихов. Без тяжких оков.
Иду по земле, не зная куда.
Патроны в стволе. Мишенью звезда.
И жив, и здоров, и грешен, и свят.
Без званий, чинов. Пылает мой взгляд.
За шторкой окна живет тишина.
Свобода дана. Но смерть голодна.
* * *
Ножевые ранения. Пули — навылет.
Кровь сквозь рваные раны следит на снегу,
Я свой путь был обязан закончить в могиле,
Но пока есть любовь, я уйти не могу.
Мои ангелы знают решенье задачи.
Не кончается век. Продолжается путь.
Я люблю тебя, жизнь. Больно мне — я не плачу
И не чувствую пуль, пробивающих грудь.
Ножевые раненья — пустяк и не боле.
* * *
Я был чуточку простужен,
Пил целебный грог,
Дождь бежал от лужи к луже,
Не жалея ног.
Ветер — мальчик торопливый,
Словно тетива,
Мне высвистывал мотивом
Странные слова.
Я записывал в тетрадку
С грога во хмелю:
«Моя милая мулатка,
Я тебя люблю.
Моя осень в юбке мини
И на каблуках.
Моя дама масти „вини“
В кружевных чулках».
* * *
Мне с тобой разойтись придется,
Не приблизившись даже на шаг.
Жаль, в душе моей слов не найдется,
Сердце бьется спокойно «тик-так».
Не прощаюсь, так проще намного.
Ухожу в свою светлую даль,
К своим думам, делам и тревогам,
В край, в котором с мечтами печаль.
Ухожу…
* * *
Если б я знал, если б я ведал, что дальше,
Был бы, наверно, пророком.
Время не знает о фальши,
Безвременьем жить одиноко.
Смерть? Смерти нет, это сказки
Тех, кто боится расплаты.
Жизнь — ощущение ласки,
А не печать — «виноватый».
Суд — он внутри, не снаружи,
Выгони напрочь тревогу.
Ты только радостный нужен
Светлому Господу Богу.
* * *
Я чувствую, как глажу твою грудь,
Я чувствую под кофтою соски,
Ты не молчи, скажи мне что-нибудь,
Закрой глаза, чтоб стали мы близки.
Желанием наполненный стриптиз,
Дороже всех, исполненных судьбой.
По бедрам руки опускаю вниз,
Плыву в блаженство следом за тобой.
Я оставляю только лишь чулки,
А ты на мне лишь только нимб оставь.
Сегодня небом стали потолки,
Мечты сегодня воплотились в явь.
О, как же ты прекрасна, наша жизнь!..
* * *
Почему ты молчишь? Неужели слова поредели,
И в лесу тишина, и понятны следы топора,
Нет российских берез, высоки корабельные ели,
Неужели с весной наступила прощаться пора?
Я давно не молчу, я гуляю строкой по страницам,
Мир моей тишины ради звука стихи заложил,
И на север лететь нет желанья накормленным птицам,
И с водой ключевой мир бесценных эмоций ожил.
Я прошу, не молчи, ради песен, тебе посвященных…
* * *
Ложе выстлано в небе поспешно,
Два амура снимают кино.
Нам играть с тобой чувствами грéшно,
А без чувств — совершенно грешнó.
Мажут стрелы невидимым ядом
Два амура в небесной тиши.
Выстрел в сердце, и мы уже рядом,
А вокруг — ни единой души.
Не грешнó и не грéшно, но всё же
Мы с тобой покорили Парнас,
Два амура довольны, похоже,
Пьют вино за кино и за нас.
* * *
А в теле моем столько жажды,
Что некуда жажде в нем деться,
Ты мне обещала однажды
Приехать, чтоб ночью согреться.
Я жду тебя хоть на немного,
Уж осень прошла — бабье лето,
И мало листвы на дорогах,
И позже в столице рассветы.
И жажда моя в ностальгию
Уже перешла, как ни странно.
И звезды на небе другие,
И я просыпаться стал рано.
Сгорают безмолвные свечи,
Тоска бьет по времени с тыла,
Всё жду в ночь отложенной встречи,
А ты всё не едешь… Забыла?
* * *
Время не ждет,
Ты ушла безвозвратно.
Сердце поет,
Телу приятно.
То, что ушла ты —
Вовремя, кстати.
Наши мечты
Растворились в кровати,
В яви и в были.
Будут другие,
Будут и были
Без ностальгии.
Время не ждет.
* * *
Сбросьте белые флаги,
Вот вам белые снеги,
Я поэт без бумаги,
Полон чувств и отваги.
Я умею быть первым,
Я умею быть самым.
Позабудьте про нервы.
Без стыда и рекламы.
Утопите в гуаши
Позабытые вёсны.
Всё великое — наше.
Пьем до дна эти чаши.
* * *
Я словами своими печаль растоплю,
И останусь с тобой на параде планет,
И навряд ли признаюсь, что очень люблю
То, чего в тебе нет, то, чего уже нет.
Ты поймешь, и без слов станешь слышать слова,
И построишь шалаш у истока реки,
И расскажешь, как часто печаль не права
Там, где будем близки, там, где были близки.
* * *
Нет ни злости, ни радости нет,
Есть желание выпить до дна
И шагнуть с этой тьмы на тот свет,
Если даже печаль холодна.
Кто я? Что я? Кем буду потом?
Да и буду ли там или нет?
От винта? Я ж задену винтом
Эту тьму, уходя на тот свет.
Дай мне, милая, выпить воды,
Как вину, в предвкушении лет.
От беды и до новой звезды,
Как от тьмы до луча на тот свет.
Злость прошла, радость стала чужда,
Денег нет на обратный билет,
И пропала навеки вражда
Тьмы с желанием встретить тот свет.
* * *
Время пропахнет семенем,
Семя пропахнет временем,
Двое в зеркальной комнате,
Мир, не лишенный слабости,
Сила в запретной сладости,
Скован размах движения
С ясностью непостижения.
Время пропахнет семенем.
* * *
Я всегда был таким озорным и задорным,
Я всегда уходил за флажки и границы,
Жизнь, увы, не дала шанса стать мне покорным,
Жизнь дала мне всё небо, доступное птицам.
Я не ангел, но часто пишу под диктовку
Двух прекрасных творений различного цвета.
Заплетаю слова стихотворностью ловко,
Не стараясь, живу жизнью чудо-поэта.
Ник Яла — только мой и народа России.
Циник, грешник, таких честных, искренних — мало...
Мы с ним вместе, примерив наряды мессии,
Избегаем прижизненного пьедестала.
Что там было и будет — известно лишь Богу,
А пока всё не просто и просто бесспорно,
Я всегда сам рубил прямо в небо дорогу,
Я всегда был таким озорным и задорным.
* * *
Я смотрю в синеву и во сне, наяву
Я пишу, как живу, и живу, как пишу,
Жизнь в простые слова уместится едва,
Там, где осень права, наземь пала листва.
И грустить смысла нет всем идущим на свет,
И вопрос, и ответ — облаков силуэт
Оживил синеву, я пишу и плыву,
Я во сне, наяву. Я живой. Я живу.
* * *
Ты соглашаешься — я рад,
К чему понты, на самом деле?
К чему ненужный маскарад,
Мы там, где нужно, повзрослели.
А где не нужно — ярок свет
И необычно ярки краски,
Ты просто Муза, я — поэт,
Мы в страсть играем без опаски.
* * *
Принимая удар,
Не стараюсь при этом закрыться,
Это плата за дар
И за жизнь в одичавшей столице.
Не жалею себя,
Но жалею нещадное время,
Ведь, по капле любя,
Можно попросту высушить семя.
* * *
Снами я, словно свечкой, свечу,
Просыпаюсь, как водится, рано.
Вспоминаю тебя и хочу
Прямо в наши желанья и планы.
Вслед за ночью приходит рассвет,
Вслед за утром — желанная встреча,
Что там будет? Пока что секрет.
Приходи, я тебя рассекречу.
* * *
Сложим в круг реальности векторы хотения,
Зададим диаметру всю величину,
Через нетерпение тропкой вожделения
Боль осилим нежностью, криком — тишину.
* * *
Я выводом своим могу гордиться:
«Во время секса можно и влюбиться».
* * *
Страсть, как куклу надувную,
Надуваю что есть силы,
То страдаю, то ревную,
Называю ее милой…
А она в ответ смеется,
Избавляя от печали…
Жаль, прощаться всё ж придется,
Жизнь с ней проживу едва ли.
* * *
Лети отсюда, белый мотылек,
Здесь слишком жжет и душно без огня,
Здесь за иконой только мрак ночи,
Здесь либо жертвы, либо палачи.
Лети отсюда в мир, где нет меня,
Лети, и ангелом небесным стань.
Ты нужен солнцу, как не нужен тут.
Лети отсюда, крылышек не рань
Углем напрасно прожитых минут,
Лети отсюда, белый мотылек.
* * *
Я тебе не прощу, как порою прощаю себе,
В моем небе всё чисто на многие тысячи лет,
Изменяя всем судьбам, своей неизменен судьбе,
Этот мир слишком прост, чтобы просто не чувствовать свет.
Так лежи и смотри раздвоение радуги грез,
Как в углах твоей памяти вечный огонь не погас,
Этот мир слишком сложен, чтоб можно в нем было всерьез,
Я тебе не прощу, как прощаю всё лучшее в нас.
* * *
И грустно, как на смех,
И, как назло, не спится.
За первородный грех —
Приходится жениться.
* * *
Услышал я от повидавшей дамы:
«Медовый месяц — двигатель рекламы».
* * *
За истину мне тайцы наваляют:
У трансвеститов трансвеститки не гуляют.
* * *
Скажу вам по злобé и злóбе:
«В разводе виноваты обе».
* * *
Давай не закатывай сцен,
Меню — предложение цен.