«ДРУГОЙ» (29—31 августа 2009)

* * *

Прошлое нашего мира —

Камень на братской могиле,

Сила верна только силе,

Лирой придумана лира.

Жизнь — настоящее чудо,

Если она в настоящем.

Горе вам, горе хранящим,

А не лучи изумруда.

Грани запретного света

В будущем станут без смысла,

Камень оставит лишь числа

С черточкой вместо ответа,

В центре на братской могиле.

МОНОЛОГ ГАМЛЕТА

Я чувствую, что жизнь длиннее сна,

Того, который снится на рассвете,

В котором вновь с Офелией мы дети,

В котором явь событий не ясна.

И нет пруда, и яда в кубке нет,

И плод греха запретен, но не горек,

И жив еще мой беззаботный Йорик,

И во дворе полным-полно карет.

Но это — сон. Обычный, как обман.

На самом деле жизнь всегда смертельна,

Понятие свободы запредельно,

И мало рома, чтоб продлить роман

С Офелией. Она уже не та,

Уже не здесь. Но я не сожалею,

Поскольку сам психически болею

И не ищу плацебо у креста.

Быть иль не быть? Позвольте промолчать.

Я — Гамлет, я цитат не разумею,

Ношу не камень, а ношу камею,

Храню в кармане датскую печать

И много мыслей для отца — Шекспира.

Он славный малый, но и он не прав,

Поскольку, путь писателя избрав,

Меня совсем другим представил миру.

А я не просто «быть или не быть?».

МОНОЛОГ ОФЕЛИИ

Беспутный век не ведает предела

И в жернова бросает кости с мясом,

Одни плывут на дно, другие брассом,

И для души не оставляют тела.

А я ушла на дно, спасая душу,

С кругами по воде исчезла злоба,

Невинность не всегда имеет пробу,

Меня, увы, не вынесло на сушу,

Как тех, которым заплатили налом.

МОНОЛОГ ТЕНИ ОТЦА ГАМЛЕТА

Мне этот век понять не суждено.

И, слава богу, жить я в нем не буду.

Не просто блуд, а поклоненье блуду,

Всё в степень высших сфер возведено.

Шуты, фигляры, да и сам король

Давным-давно утратили масштабы,

Дороги — не дороги, а ухабы.

Я только тень, но нестерпима боль,

Когда, взглянув на свет, я вижу тьму.

МОНОЛОГ ЛАЭРТА

Как волка ни корми — он хочет есть,

Охотников убить полно, однако

Помимо водки им нужна собака,

И не одна, а столько, чтоб не счесть

Количества. Чтоб стая знала толк

И кровожадно жаждала победы.

От Гамлета в миру сплошные беды,

Он, Гамлет, он не принц, а датский волк.

И свита, лая, жаждет кровь пустить,

Но нет героя, что начнет охоту,

Загон под номера. Мешает кто-то

Вопросами «убить иль не убить?».

О совести, конечно, речи нет.

Какая совесть в мире без морали?

Когда б об души ног не вытирали,

Тогда б вопрос сменился на ответ.

Он сам умрет, смешав с годами яд,

К тому ж вокруг него одни шакалы.

Сейчас им много, вскоре станет мало.

А смерть? Что смерть? Магический обряд.

Ведь тот, кто жил, усопшим нужен миру

Гораздо больше. Веришь или нет,

Что тьма явила людям Божий свет,

А грезы снов — циничную сатиру?

Как волка ни корми — он хочет есть.

МОНОЛОГ ГОРАЦИО

Друг Гамлета — не Гамлет, только друг.

Понять сейчас тогдашнее не сложно,

Я был одним из тех, кто осторожно,

А он из тех, кого манил испуг.

Самоубийство — лучшее из зол.

Я думал так, но поступил иначе,

Чем усложнил решение задачи,

Он, упростив, решение нашел.

Сижу, смотрю и вижу пустоту…

МОНОЛОГ ГЕРТРУДЫ

А жизнь идет… В ней многое не так,

Любым потерям нету объясненья,

Любая мелочь в качестве сомненья

Способна нагнетать тревожный мрак.

Что впереди? Я знаю, встреча с ним.

Но страха нет, а есть одна тревога,

Я слишком смутно представляю Бога,

На Гамлета примерившего нимб,

Ведь коли так, я быть должна святой,

Но жизнь моя, увы, не совершенство,

В ней явственно и чувственно блаженство

И страх одной остаться за чертой,

А жизнь идет, в ней многое не так.

ВТОРОЙ МОНОЛОГ ГАМЛЕТА

Решение проблем — не та проблема,

Которая способна стать проблемой.

Печальна роза, ставшая эмблемой,

Лишь потому, что роза не эмблема,

А символ предначертанных страстей.

Как хорошо быть в эпицентре страсти

И, обладая полнотою власти,

Не признавать ничьих иных властей,

За исключеньем только власти Бога.

МОНОЛОГ МОГИЛЬЩИКА

Копать могилы — благородный труд,

Как ни крути, а будущее снизу.

Кто и когда свою получит визу

Туда, откуда новостей не ждут,

Не знаем мы. Офелия мертва,

И череп Йорика был найден здесь случайно,

Бог наверху. Там, наверху, все тайны,

И мы раскрыть сумеем их едва,

Ища ответы средь людских могил.