«НЕ УМ» (01 сентября — 01 октября 2009)

* * *

Ты не так далеко, как могла бы, когда б захотела,

Я не так уж и близко. Ты кликнешь — я не прилечу,

Понимание жизни вторично, ведь каждое тело

Ощущает себя, превращаясь в итоге в свечу.

Кто-то светит чуть ярче, а кто-то коптит собой небо,

Мир любви и надежды слабее, чем веры пример,

Ты совсем далеко, я с тобой даже ангелом не был,

Я так близко, что встать между нами не смог Люцифер.

Так лежи и смотри, как за звездами прячется Солнце.

* * *

Не хочется думать, но в школу не мне собираться,

Не хочется верить, но Тема идет в первый класс,

Не хочется дальше, а хочется в детстве остаться,

Не хочется, чтобы всё время решало за нас.

А осень хвостом обрывает и сыплет на землю

Листву, что вчера нам являла собою весну.

Законы природы поняв, их душой не приемлю,

И хочется спать, но опять до утра не усну.

И, как не крути, детство в прошлом всегда и навеки.

* * *

Я бываю порой неоправданно резок,

А порой так волнуюсь, что душат слова.

Между мной и тобой — точка, точка, отрезок,

Стало легче сейчас, было трудно сперва.

Хочешь новых стихов — запасись откровеньем,

Ты меня раскрываешь собой в тишине,

Чистый воздух нахлынувшего вдохновенья

От меня до тебя, и обратно ко мне.

Снова стало легко — значит, кончилось лето,

Значит, осень опять, и зима и весна.

Буду рядом с тобой, буду лучшим поэтом,

Буду резок и мил за пределами сна.

А во сне? Что во сне? Ангел я, да и только…

* * *

Ставлю точку. Затем многоточия,

И постскриптумы, и послестрочия,

Возвращаюсь назад к неизвестности,

Всё от искренности и от честности.

РОМАНС

Я вспомнил Вас, поскольку вспоминал

И каждый раз проигрывал финал

Случайной встречи в парке в поздний час.

Пиджак на плечи. Страсть живая в нас.

Я Вас целую в губы не спеша,

И аллилуйю требует душа,

И радость тела с Вашим: «Боже мой,

Я так хотела не попасть домой…».

И пламень глаз… И дальше — не финал,

Я вспомнил Вас, поскольку вспоминал.

* * *

Этот город соблазнов, грехов, наслаждений,

Потому что в нем ты — плод моих сновидений.

Я придумал тебя, ты взяла и явилась,

Разве я виноват в том, что так получилось?

* * *

Не только для меня быстрее дни,

Не только у меня с собой проблемы,

И мир, в котором были мы одни,

Вмиг рассекретил скрытые дилеммы.

Сложилось так без ведома, и вновь

Смешались все понятия в стакане,

Я, как могу, храню в себе любовь,

Я двигаюсь то в регги, то в канкане...

Быстрее время, чем шальной поток,

Меня когда-то бросивший на волю,

И тяжелее с каждой нотой рок,

И ощутимей с каждым шагом боли.

Таков удел сломавших тормоза.

* * *

Благослови меня, Бог,

Путь мой по грешной земле

Полон житейских тревог.

Благослови меня, Бог.

Знаю, что часто неправ,

К ближним неправедно строг,

Благослови меня, Бог,

Искренне счастья прошу.

Я без любви одинок,

Благослови меня, Бог.

Не оставляй в тупике

Выбранных мною дорог.

Благослови меня, Бог.

Чувствую благость твою

В каждой из сложенных строк.

Благословлен тобой, Бог.

* * *

А осенью я похотлив в желаньях

Объять, обнять, свалить и овладеть.

Мне хочется разврата на свиданьях,

Я тороплюсь завлечь, прижать, раздеть.

Теченье чувств, как половодье в мае:

Безудержно, строптиво, без ума,

Я стресс с себя, как клен листву, снимаю,

А что снимаешь ты? Реши сама.

* * *

Я больше не шут:

Мне скучно, мне страшно, мне больно.

Я больше не тут,

Не там, я отныне живой.

Меня не убьют, я вряд ли уйду добровольно,

А всё потому, что я не чужой и не свой,

Я даже не шут.

* * *

Мне нельзя уезжать из Москвы, даже если на сутки,

Даже если дела загоняют в чужие углы,

Даже если слова и мольбы запредельны и чутки,

Даже если враги на расправу особенно злы.

Мне нельзя уезжать: я скучаю по милой и детям,

Я не сплю на чужбине. Постель для меня не мягка,

Я теряю покой. Я себя ощущаю в пустыне,

Ибо рядом со мной, и вокруг, и повсюду — тоска.

Мне нельзя уезжать: я могу умереть, не вернувшись.

* * *

Растащили меня на цитаты.

Хорошо или плохо? Прикольно.

Я мечтал о паденьи когда-то,

А теперь вспоминаю, мне больно.

Жизнь проходит и, темп набирая,

Скорость сбросить не может, однако

Я всё дальше и дальше от рая,

Я не лезу за славою в драку.

И без драк разберут на цитаты.

* * *

Она любит его, он ей верит, и точка.

Одиночным патроном заряжена строчка.

И пусть первый мужчина не стал ее мужем,

Разве это причина говорить, что жизнь хуже

Акварели на ватмане в холле отеля,

Где сливаются в белом тела и постели.

Целомудренность редко выходит из тени,

Непорочная Ева сползла на колени,

И блажит, и куражит предвкушеньем минета,

Он не муж ее даже… Скоро кончится лето,

И осенняя слякоть заменится снегом.

Камень в центре души служит ей оберегом,

Как и то, что он изгнан когда-то из рая,

Как играет судьба — так никто не играет.

Она любит его, он ей верит, и точка.

* * *

Там, где альфа с омегой учат химию снега,

Ставя эксперименты над значением фраз,

Где в усталости бега постигается нега,

Там давно всё решили и решают за нас.

И решат, если надо, и приколют награду,

И осудят, и трезво амнистируют срок.

Нет ни рая, ни ада, жизнь — всего лишь преграда

На пути в царство неба, где главенствует Бог

И где альфа с омегой учат химию снега.

* * *

В субботний день нет пробок по столице,

Застыли тучи и ветра уснули,

Мгновенью взять бы да остановиться

Для молодых супругов — Саши с Юлей.

Пусть осень сыплет золото под ноги,

Пусть это фото в памяти хранится,

В одну сошлись две разные дороги,

Совет им да любовь, как говорится.

Пусть будет всё. Пусть чувства и желанья

С возможностями совпадают всюду,

Пусть стороною обойдут страданья,

Пусть каждый миг вам преподносит чудо.

* * *

А за окошком осень сентябрит,

Как никогда не тянет на работу.

Я в джинсах, в куртке, весел и небрит,

Высвистываю бесшабашно ноту,

Которая зовется нотой «до»,

А за окошком осень тянет в блуд,

И бабье лето обнажает всё не то,

Я создан для провозглашенья смут.

Поэзия — особое искусство,

Которое не вложишь в ноту «соль»,

А за окошком осень…

* * *

Мне б портфель твой нести,

Мне б уроки срывать,

Мне б листву разгрести,

Мне б из листьев кровать,

Мне бы время вернуть,

Мне бы в школу с утра,

Мне бы глубже нырнуть,

Мне бы завтра вчера,

Но не я, но не ты,

Но не он, не она,

Но не в небо мосты,

Но не с неба до дна.

Вот такая печаль,

Вот такая тоска,

Вот такая, но жаль,

Вот такая близка

Не развязка, а крах.

* * *

В твоем взгляде не видно испуга,

Ты, как прежде, без риска не ты,

Мы, как прежде, живем друг для друга,

Это так. Это всё не понты.

Я умею быть резким и милым,

Ты со мной не бываешь резка,

Между мной и тобой всё, что было,

То, что будет — потом, а пока

В твоем взгляде не видно испуга.

* * *

Я помню то время,

Время помнит меня,

Где мы — дикое племя,

Где мы — дети огня.

Без всякой печали

Крушили бетон,

Где полночь встречали

Район на район.

А девочки наши

Нас ждали с войны,

И сны были краше,

И верилось в сны.

Звучали гитары,

Был в струнах задор,

Удар за ударом

Держу до сих пор,

И помню то время,

Что помнит меня.

* * *

Не каждый мог, но каждый, кто не мог,

Вдруг оказался не последним в деле.

И тот, кто не уехал на восток,

Встречал в тоске сибирские метели.

На запад уходили поезда,

На юг, как стая, улетали самолеты,

Я сам не зарекался никогда

Лишь потому, что зарекался кто-то.

Поэт в России — больше, чем поэт,

А потому петля ему на строчку.

В прекрасном «да» хочу услышать «нет»,

Чтоб запятую заменить на точку.

P. S.

Не мне решать, за всех решает Бог,

Я лишь стараюсь оставаться в теле,

Я берегу дыханье своих строк,

Как, впрочем, и другие менестрели.

* * *

Всё вокруг миражи, даже осень в обличье монашки,

Принимая грехи на себя, смотрит в небо надежд,

Где весна «от кутюр» расставляет на площади шашки,

И вериги души не дороже красивых одежд.

Всё вокруг миражи — палантином из снега укрыты земные дороги.

Замерзает ямщик, и лошадкам не нравится путь,

Эй, чудак, подскажи, как развеять по ветру тревоги,

Я поверю тебе и в ответ подскажу что-нибудь.

* * *

Тайна сплетенных теней,

Память дождей за окном.

Веришь, мы стали сильней.

Знаешь, ты стала нежней.

Хочешь, я буду вином?

И, опьянив, как тогда,

Выйду за грани зеркал.

Веришь, я просто искал.

Знаешь, ты выше всех скал.

Хочешь, мы будем всегда

Тайной сплетенных теней?

* * *

Давай закроем все двери, и окна, и форточки,

Давай разобьем торшеры, светильники, лампочки,

Пусть две половины мира станут Вселенною.

Мы будем любить друг друга в отмеренной вечности.

Давай. Я давно пережил свое одиночество.

Давай. Ты давно намечталась и вдоволь наплакалась.

Дела и заботы без нас ни за что не расстроятся,

Пусть все подождут, быть может, когда-то обломится.

Вендетте — вендетта. Любовь за любовь. Это истина.

* * *

Солнце балует светом столицу,

Столько неба вокруг, что нет страха

В неразбуженных утренних лицах.

Вот и добрая райская птаха

Вдруг запела в районе Ордынки,

Я с улыбкой заметил — свобода,

Мне в ответ подмигнули блондинки,

Пробудилась мужская природа…

Захотелось обеих с размаху

Расстрелять страстью, брызжущей метко.

На Ордынке поющая птаха

Мне рефреном — еще б и брюнетку…

Две брюнетки сидели на лавке,

Дожидаясь, когда их замечу,

Даже ангелы делали ставки:

Кто — какую, за них не отвечу.

Птица райская с песней-нетленкой

Продолжала чудить на Ордынке —

Не хватает, мол, только шатенки

Для идиллии в этой картинке.

Оглянулся, увидел шатенок

Красоты Маргарит Михаила,

И хотела коснуться коленок

Ниже пояса спящая сила.

Я проснулся в преддверии траха,

Но исчезли куда-то девицы,

Лишь какая-то ранняя птаха

Пела в утреннем небе столицы,

Но не слышала песню Ордынка.

* * *

Из кровати в кровать,

Из постели в постель,

Отдаваясь — давать

И выцеливать цель.

Выстрел выстрелу — брат,

Рана ране — сестра.

Звезды в тыщи карат

Холоднее костра.

Твой вопрос «Почему

Нас не слушает Бог?» —

Просто дань не уму,

Он с учеными строг,

Ибо в знании скорбь.

* * *

Бывать не бывает, но хочется всё же

Себя потерять среди поздних прохожих,

Стать песнею ветра, взорвав хит-парады,

Случайной звездой за границей ограды.

Но дождь истеричен, порывист, беспечен,

Но город неоновым светом отмечен,

И хочется воздуха вдоволь напиться,

Но воздух свободы дарован лишь птицам.

* * *

Измененная форма сознания требует света,

Ухожу, в направлении ветра подняв паруса.

Я и ангелы: в сердце моем радость слóва поэта.

Нет ни рая, ни ада вокруг — есть одни небеса.

Здравствуй, Бог, я лишился ума ради встречи с тобою.

* * *

Стучат часы размеренно и в такт,

Уж скоро суд, и строгость приговора,

От жизни умирают — это факт,

А без любви нет жизни — факт без спора.

Я умирал с любовью много раз,

И воскресал с любовью на рассвете.

А жизнь — что жизнь? Она дана сейчас,

И лишь она пред смертию в ответе.

ЭДИТ ПИАФ

Звездный воробушек — птица по имени «счастье»,

Голос, дарованный Богом, душа без предела,

Слабые крылья вряд ли помогут в ненастье,

Но твои песни песней спасут твое тело.

Пока ты поешь, даже грозы гремят не так строго,

Когда ты молчишь, небо серое сеет ненастья,

Звездный воробушек — голос, дарованный Богом,

Птица, с которой на землю является счастье.

* * *

Снова осень стриптизом вгоняет в тоску,

И желания большего рвут изнутри,

И скользит седина из души по виску,

Посмотри на меня. Посмотри. Посмотри.

Я хочу всё вернуть, чтоб по новой пройти,

Я не так уж и стар, если время не врет,

Мелкий дождик, с тобой мне почти по пути,

Стрелки наоборот. Стрелки на оборот.

Но, сжигая листву, осень знает предел,

За которым — зима и невыпавший снег,

Я не только душой, как и снег, поседел,

Ведь и я человек. Человек. Человек.

* * *

А влюбиться желание есть,

И по страсти скучаю я слишком,

И по той, для которой прочесть,

И для той, для которой мальчишкой

Мог бы быть еще тысячу лет.

Романтичным неведомы сроки.

А расстаться желания нет

Со свободой, с собой одиноким,

Так что, милая, рано не жди,

Да и поздно я точно не буду.

Слышишь, как непрерывны дожди,

Знай, и я никогда не забуду.

* * *

Губы, руки… Контакт.

Страсть движению в такт.

Я — не я, ты — не ты,

Все желанья просты,

Вниз и верх мимо нот,

Выход там же, где вход,

Без стыда, без ума

Ты решилась сама

На телесный контакт

И движения в такт…

* * *

Тоска меня в храме встречала

Отмеренной дозой свинца.

Я путь от конца до начала

Прошел и не принял конца.

Какие-то разные строки

Вели лабиринтами лет...

Кто были со мной одиноки —

Бросали мне розы вослед.

Но прошлое неинтересно,

В нем я и не я — всё одно,

Отснятое временем — честно,

Не снятое — просто смешно.

Тоска. В храме доски и свечи,

И скорбь, и молитвенна речь.

Не верьте... Точнее, до встречи.

Мне скучно на небе без встреч.

* * *

Летало небо, да не упало,

И было небу простора мало,

Кололи пики, тупились скалы,

С землею небо в любовь играло.

А Бог с улыбкой и акварелью

Снабжал амуров рисунком с целью,

Сверкали стрелы, и снег был алым,

Но было небу простора мало.

Смеялось солнце над небом тучным,

И было звездам без неба скучно,

А Бог вдруг вспомнил сонет о счастье,

В котором небо лишь в Божьей власти.

Остановилось небес паденье,

И все виденья сожгли мгновенья,

И всё застыло, и растворилось,

И не узналось, и не случилось.

Летало небо, да не упало…

* * *

Давай переступим условностей вязкие путы,

Давай, словно косы, по ветру распустим минуты,

Давай без оглядки на дно и со дна без оглядки,

Давай выбирать только там, где мгновения сладки.

Я буду собою с тобой, лишь с тобой до рассвета,

Ты будешь такой, от которой сияет планета,

И время в дырявых карманах останется странным.

Потерянным? Нет, не потерянным, а многогранным.

ПОРТАЛЫ

Всё, что было не мной,

Мною быть перестало.

Осень дышит весной,

Чувства — словно порталы,

Где желание быть —

Страсть, не больше, не меньше,

Я устал не любить

И любить своих женщин.

Возраст — вряд ли ответ

На вопросы, но всё же

Я живу, как поэт,

Среди встречных прохожих.

И всё есть у меня,

Но мне этого мало,

С вечной жаждой огня

Открываю порталы.

Осень ищет весну,

Я — тебя каждой строчкой,

Чтобы вместе ко дну,

И с одной одиночкой

Без стыда до суда.

Разве этого мало?

Эх, беда не беда,

Открываю порталы.

* * *

Без любви был любим,

И носил белый нимб,

Не любил умирать,

Но умел выгорать

Силуэтом на черном испанском песке.

А она? Что она?

Вечность всюду одна.

Молча прятала нимб,

Даже если не с ним

В тихий вечер мадридский под стук кастаньет.

Правды нет на земле,

Нет ее и в раю,

Догорю и спою,

Как люблю, кем любим.

Небо — дым, мне не с ним.

* * *

Грустят, как птицы, самолеты.

Ты улетаешь иногда,

Ты возвращаешься всегда,

Такая у тебя работа.

Актриса-осень, как и ты,

Приходит, а за тем уходит,

Круговороты в вечной моде,

В них вдохновенье красоты.

А я грущу, смотря вослед

Вспорхнувшим в небо самолетам.

* * *

Прочитаешь мой сонет,

Разожжешь в душе лучину,

Смысла в нашем мире нет,

И любовь тому причиной.

И червовой станет масть,

И расступятся границы,

Нашим миром правит страсть

И желанье оступиться.

Ты мне молча скажешь «нет»,

Но, едва утихнут звуки,

Вновь придуманный сонет

Твое «да» возьмет на руки.

* * *

Каждый день стать последним может,

И последним может не стать,

То, что сердце сегодня гложет,

Завтра будет звездой блистать.

Не такая уж это скука —

Жить по полной, за разом раз.

Ты пожми мне, дружище, руку,

Мы же счастливы здесь и сейчас.

* * *

У черты. За чертой. С кем-то в белом под руку.

По земле. Над землей. И не чувствуя тела.

Встреч короткая память затмила разлуку.

Осень. Дождик. Листва вслед за ветром летела.

Я летел и не ведал, а в белом смеялся,

Время стало другим в том, что быть перестало,

Спящий город надежд где-то в прошлом остался,

А на небе иная реальность блистала.

Я белел на глазах изумленного неба,

Кто-то в белом исчез, указав мне дорогу,

Всё знакомо, хотя раньше здесь еще не был,

Но, наверное, чем-то понравился Богу.

Еще вечность полета, и станет понятно,

Ошибаюсь ли я, говоря о Всевышнем?

Всем не принятым в рай путь-дорога обратно,

Но об этом сейчас размышлять всё же лишне,

Ибо в белом опять появился с улыбкой.

СКОРБЬ

Я видел другое небо, и жизнь, что случилась вскоре,

Встречали не солью с хлебом, не ветром крестили горе.

Другой без вины — мессия, и миссия быть поэтом

Меж Лондоном и Россией. Меж тем и меж этим светом.

А скорбь мировая — малость. А скорбь, что моя — без срока,

В наследство любовь досталась, поэтому и одиноко,

И память беззвучно режет, и мысли гоню. Не верю,

И радости, жаль, всё те же. И взглядом икону мерю.

А скорбь? Скорбь со мной до смерти.

К МУЗЕ

Я не знаю, не помню, но я не скорблю,

Даже если от страха немеют колени.

Я в любой ситуации Бога люблю,

Я люблю выходить ради света из тени.

Ты прости, если я не смотрю в облака,

Даже если земля всюду выстлана пухом,

Ты в любой ситуации к Богу близка,

Ты меня, вдохновляя, святишь его духом.

Я не знаю, как жить, потому и живу,

Даже в чем-то стараюсь, а в чем-то — напротив,

Я, подняв паруса, неустанно плыву,

Я грешу, угождая влечениям плоти.

Ты прости мне меня, как прощала не раз,

Даже если слова будут тише капели.

Ты нужна мне всегда, даже здесь и сейчас,

Ты — икона души, заключенная в теле.

Я всё знаю, всё помню…

* * *

Ты мне улыбнешься, и все мои мысли

Отправятся прямо в бессонные ночи,

Где краски цветнее, где речи короче,

Где просто читается смысл между строчек.

Ты мне улыбнешься, и новой волною

Меня понесет в океанные дали,

Где наши мечты нам мечтами воздали,

Где мы за любовь без любви не страдали.

Ты мне улыбнись.