ГОЛОД (07—19 мая 2009)

ГОЛОД

Город познáет голод,

Следом придет холод,

Так ли я сам молод,

Чтобы забыть голод?

А на кресте — руки,

А на земле — ноги,

Поголодай со скуки

И растопчи дороги.

Голод во всем теле,

Холод в твоем взгляде.

Кто ты на самом деле?

Кто эти все? Бл...ди?

Путаюсь, значит, молод.

Значит, хмелит солод,

Голод накормит голод

И возродит город,

И оживут лица,

Зашелестят флаги.

Голодно мне, волчица,

Даже в большом благе,

Даже не под конвоем,

Ты приходи ― повоем,

Нас же таких двое.

Зеркало врет кривое.

Тем, кто не знал голод,

Город подарит холод.

Я буду вечно молод,

Боготворя голод.

* * *

Меня подняли вновь в такую рань

Невидимые глазу вдохновенья,

И я опять шагнул за эту грань,

Где каждый вдох и выдох — откровенье.

Где я могу по времени летать

Вперед-назад, назад-вперед, как птица,

Где я могу вмиг кем угодно стать,

Меняя времена, тела и лица.

Не ангел в жизни, но святой в стихах,

Я обращаюсь напрямую к Богу.

Здесь в этом мире миром правит страх,

А там, за гранью, всё совсем не строго

Для тех, кого не ранишь, как ни рань,

Кому и вдох, и выдох — вдохновенье,

Кого поднимут, подтолкнув за грань,

Чтоб он прожил свое стихотворенье.

К ДНЮ ПОБЕДЫ

Уж нету в небе воздуха войны,

И ветеранов меньше с каждым годом,

Но чувствуется запах той весны,

Победной для советского народа.

Знать, память настоящая жива,

А коли так, то не страшны нам беды,

Салютом в небе пусть звучат слова:

«Во имя мира с праздником Победы!».

* * *

На свежем воздухе огонь особо чуден,

И в голове другие мысли копошатся.

Я отдыхаю от своих рабочих буден,

Я не хочу покоя этого лишаться.

А ты? Как ты в своем раю? Небось, скучаешь?

И завтра утром непременно мне напишешь.

Ты зря, бесспорно, это снова начинаешь.

Ты от меня ни звука больше не услышишь.

Закрыто в сердце всё на крепкие засовы,

Не просочатся в глубь души любые вести,

Мы никогда уже не будем рядом снова,

Мы ни за что теперь уже не будем вместе.

На свежем воздухе…

* * *

Скольких женщин, готовых отдаться со страстью,

Я лишил безрассудных поступков улыбкой,

Сколько раз я был щедро заласканным властью

И считал это всё лишь нелепой ошибкой.

Сколько денег прошло, не осевши в карманах,

Потому что любовь не продажна, и точка.

Сколько раз в романтично загадочных странах

Я грустил о российских своих «одиночках».

Сколько раз разговор сам в себе начинаю.

Слава богу, что Бог меня сделал мужчиной,

Сколько жизней пройдет с моим духом — не знаю,

Но покуда он жив, смерть не будет причиной

Смерти ангела А.

* * *

Слишком дерзкий, чтоб просто войти в твое тело,

Слишком робкий, чтоб душу забрать без остатка,

Я рисую в уме островá беспредела,

Разливая вино сладострастья в тетрадки.

Буква к букве… Слова мною ставятся к стенке.

Каждый выстрел роняет на землю осадки,

Хороша твоя грудь, и живот, и коленки,

Я рисую тебя за границей тетрадки.

* * *

Всё пережитое часто прощается,

Все мои «бывшие» вновь возвращаются,

Чтобы проникнуть назад в те мгновения,

Где каждый вздох даровал вдохновение.

Где было время и не было времени,

Где столько радости в пролитом семени.

Тихо Земля во Вселенной вращается,

Всё возвращается, ибо прощается.

* * *

Почему ты молчишь? Почему эта ночь без ответа?

Только звёзды и тишь, и дорожка из лунного света.

Хороша тишина в ожидании встречи, но всё же

Пишет строки весна, и ты их прочитаешь, быть может.

* * *

Я не поэт серебряного века,

И золотой, и платиновый — мимо.

И улица забыта, и аптека,

И фонари — всё кануло незримо.

Откуда я питаюсь вдохновеньем,

Известно одному, который где-то

Диктует мне мои стихотворенья,

Чтоб называла ты меня поэтом

Вне века. Вне серебряного, кстати…

* * *

Небо тучами хмурится серо,

Скоро дождик умоет столицу,

А во мне пробуждается вера

В то, что люди свободны как птицы.

Что всем встречам назначены сроки,

Что дожди встречам только подмога.

Я люблю все мирские пороки,

Ибо в них очень много от Бога.

* * *

Вас желая возжелаю,

И сгорю в огне свечою,

И завою и залаю,

И укрою мир парчою,

Чтоб в ночи увидеть сказки,

Для которых создан Богом.

Ласки, я желаю ласки,

Вопреки любым тревогам

Возжелаю Вас, желая.

* * *

Вот он я, Господи, перед тобою:

Плоть моя с кровью и дух мой с любовью.

Смутное время впишет в страницы

Жизнь, а затем прилетят с неба птицы,

Белые ангелы — сестры и братья —

В рай заберут без креста и распятья.

Рябь по воде, босиком да к прибою,

Вот он я, Господи, перед тобою.

* * *

Давай отбросим понты

И будем просто на «ты».

В дни романтических встреч

Нужна понятная речь

И на запреты запрет,

Забудем, милая, «нет».

Отныне здесь и всегда

На всё, что нравится — «да».

Есть только я и есть ты,

Давай отбросим понты.

* * *

Когда не спится, хочется напиться,

И с миром снов своих соединиться,

И в бездну всех фантазий окунуться,

И утонуть, да так, чтоб не проснуться.

* * *

Солнце заблудилось в потолках,

Я собрал все лучики в мешок,

Вдруг весна пришла ко мне в чулках,

Без белья и ввергла этим в шок,

И связала руки бечевой,

И неспешно сделала минет.

Я подумал, что-то с головой —

У меня ее, наверно, нет.

А весна продолжила игру,

Плоть мою оставив без ума.

И простилась только поутру,

Бросив в след: «Не провожай. Сама

Дверь закрою. Только не грусти.

Где любовь, там непременно шок.

Да… и солнце в небо отпусти,

Развяжи холщовый свой мешок».

Я с тех пор живу без потолков...

* * *

Соблазн таится недалече

И будоражит радость в теле,

А ты боишься нашей встречи,

Хотя и бредишь о постели.

Я тоже, думая об этом,

Тебя стихами атакую.

И мне нетрудно быть поэтом,

Всем телом жаждая такую.

* * *

Розы в простынь падут лепестками,

Шторы — плотно, чтоб всё стемнело.

Ты прикроешь лицо руками

И отдашь свое стройное тело.

Грудь твоя, затвердев сосками,

Даст сигнал направляться ниже.

Я в лице, прикрытом руками,

Радость, данную Богом, увижу.

* * *

Трата времени — тоже забава,

Благо каждому время дано.

Вверх и вниз, влево или направо,

В храм одним, а другим в казино.

Кто-то знает, что жизнь скоротечна,

И поэтому выжить спешит.

Кто-то думает ― всё будет вечно.

И грешит, и грешит, и грешит.

* * *

С разрисованным небом, с гуашью в кармане

В твою спальню войду, сняв все петли с окошка,

Свежий ветер фрегатом промчится в тумане,

А ты спящею будешь в постели, как кошка.

На тебя без причин я имею причину,

Выбирая фривольную форму насилья.

Ты почувствуешь плотью живого мужчину,

У которого плоть есть, и краски, и крылья.

Я уйду через дверь, по паркету, без шума.

Ты, проснувшись, подумаешь: «Был или не был?».

Ничего, ничего, ничего не придумал,

Посмотри за окно — разрисовано небо.

* * *

Где-то ночь струится сигаретно,

Где-то звуки льются за стеною.

Без ответа, но зато ответно,

Без тебя, зато всегда со мною.

Спящий город в откровеньях молод,

Спящий мир хранить умеет тайны.

Без тебя тепло рождает холод,

Без меня все чудеса случайны.

Отворив окно, шагни на крышу,

Свежей краской выкрашены крыши.

Без тебя я сам себя не слышу,

Без меня себя ты не услышишь

Там, где ночь — одна из тыщи сказок.

* * *

В стакане заваркой минуты

Дают крепость черному чаю.

К полудню ослабнут все путы,

Я в небе тебя повстречаю.

Не в небе, но чувствую — где-то,

На улице третьей столицы.

Ты сразу узнаешь поэта,

Пойдем, нам пора торопиться.

Нам нужно отведать надежды

В одном дорогом ресторане.

А после мы, сбросив одежды,

Чаинки смешаем в стакане.

В воде растворятся минуты,

Останутся строчки в постели.

Но кажется мне почему-то:

Дней много у нашей недели.

Мы встретимся, может быть, снова,

И снова пойдем в рестораны.

Чтоб лучик прожектором слова

Скользнул в тишине по экрану,

Придав крепость черному чаю.

* * *

Не знаю, как всё у нас сложится,

Но хочется жить мне и можется.

Не знаю, как всё там получится,

Но хочется мучить и мучиться.