ЗА ГОРИЗОНТОМ ГРЕЗ (19—30 июня 2009)

* * *

Пока ты в мир смотрела из окна,

Он состоял из маленьких потерь,

Он был всего лишь продолженьем сна,

Но я пришел и выбил в доме дверь.

В потоке чувств сорвало потолки,

И стен не стало, и разверзся пол.

Свободной птице не нужны силки,

Нужны: асфальт, авто и рок-н-ролл.

По «встречке» — в небо. Светофоров нет.

Там, наверху, всё создано весной.

Там знают, что авто ведет поэт,

Там знают — эта женщина со мной.

Другим там ездить просто не дано,

Им крылья — прочь, с проколами колес.

Долой часы, летим уже давно

За горизонтом совершенных грез.

* * *

Я желаю тебя, я хочу твоей плоти,

Я гублю, не губя, я катаюсь на ноте,

Сверху вниз по струне и без звука обратно,

То, что нравится мне, в самом деле приятно.

Я хочу и беру, и беру не стесняясь,

Я играю в игру, до души обнажаясь.

* * *

За горизонтом грез есть только я и ты.

Вечность всегда всерьез дарит мечтам мечты.

За горизонтом грез — самый обычный рай.

Вечность со мной всерьез. А как с тобой? Выбирай.

За горизонтом грез…

* * *

О том, что я — гений, тебе скажут люди,

А если не скажут, то ты не забудешь

Слова, для которых душа, как бумага,

И строки, в которых пьянящая брага,

И четверостишья с бушующей страстью,

И книги стихов, обладающих властью,

И толпы поклонниц иных поколений.

Докажут наглядно тебе, что я — гений.

Всё это потом, после смерти внезапной.

* * *

Ты уезжаешь, чтоб приехать снова,

И в миг приезда, встретив тебя взглядом,

Я улыбнусь, но не скажу ни слова,

Мне нравится молчать, когда ты рядом.

В руке — рука, какое это счастье —

Гулять, оставив транспорт прохлаждаться.

И понимать, что дождик — не ненастье,

А повод беззаботно целоваться,

Когда вокруг все прячутся в укрытия.

* * *

Свет электричества — лик одиночества.

Ваше Величество, Ваше Высочество,

Как там Вам можется без домогательства?

Пазлы все сложатся, но обстоятельства

Требуют времени, да и брожения.

Я храню в семени изображения

Жизни божественной, светлой, и, кажется,

Это тождественным смыслом окажется

Имени, отчества и одиночества,

Ваше Величество, Ваше Высочество.

* * *

На ложе — как на пьедестал.

Война войной. Я не устал,

И, дав отпор в ночи врагу,

Я всё равно, придя, смогу

Не раз, не два, а целых три.

Моя звезда, гори, гори

Над ложем снов.

* * *

Мир, в котором нас нет,

Просто выключил свет.

Мир, в котором я — бес,

Без меня — темный лес.

Мир, в котором я — Бог,

Без меня одинок.

Мир, в котором есть ты —

Верх моей чистоты.

* * *

Разбиваю свои зеркала.

Мое право быть тем и не с теми,

Ты теряла, искала, нашла.

Ты узнала, что значит «по теме».

Смерть поэта — особая боль,

Между адом и раем на пике.

То, что было до встречи — не роль,

Лик зеркал отражается в блике.

А я взял и разбил зеркала,

Перемерил шаблоны по росту,

Ты теряла, искала, нашла.

Жаль, понять меня будет непросто.

Жизнь поэта — особая стать,

Мой огонь обжигающе сладок,

Ты попробуй до неба достать,

Разгадав шифры сшитых тетрадок.

Тех, что где-то случайно нашла,

Когда что-то искала по теме.

Я разбил все свои зеркала,

Мое право быть тем и не с теми.

* * *

Самолеты покинут порты,

Пароходы покинут причалы,

Я уеду, останешься ты,

Чтоб скучать, как еще не скучала.

Будут в пробках всё те же авто,

Будут лязгать всё те же трамваи,

Будет так же, но только не то.

И с тоски обо мне изнывая,

Станешь ближе и преданней ты.

* * *

Ты нравишься мне,

Эта истина света дороже.

Сомненья в цене,

Оттого что намного моложе

Ценителя тел.

Сотворения праздника, кстати,

Я долго хотел

Поделить с тобой плоскость кровати.

Не вру, не шучу,

Не ревную, хотя и умею.

Взлетаю, лечу,

Приземляюсь, шокирую, смею

Повысить в цене

И остаться заоблачным всё же.

Ты нравишься мне,

Эта истина света дороже.

* * *

Мир прямых параллелен

Сфере призрачных масок,

Упакован, застелен

В ожидании красок.

И случайность случайна

Лишь по милости снега,

В путь-дороге есть тайна.

Кто б за счастьем ни бегал,

Уложи меня слету,

Как смещенная пуля.

Я закончил работу

В високосном июле,

Чтоб за августом в классы

Убежать. Я застрелен.

Я стою возле кассы

В мир, где мир параллелен

Всем прямым в этом мире.

* * *

Спутаю все колоды,

Масти накрою мастью,

Знайте, царицы моды,

Как я играю страстью.

Дамы, тузы, валеты

И короли. Все вместе

Там, где в пиках ответы,

Я ставлю всё на крести

Или на буби ставлю

Против червей «оттяжки»,

Ох, начинаю травлю

После бедовой бражки.

Хмель — голове порука,

Плоть за себя в ответе.

Скука, без встрясок, скука,

Сколько огня в пистолете?

Смерть наступает редко,

Жизнь выпадает чаще.

Русская ты рулетка,

Страх лишь в тамбовской чаще.

Там нет плохой погоды,

Там есть такие страсти,

Что грех не смешать колоды

И не перепутать масти.

* * *

Когда мы вдвоем, мы не просто живем, мы поем,

Мы кричим так, что всё замирает в округе.

Когда мы вдвоем, капéль за окном, мы идем.

Мы бежим от себя и к себе, растворяясь друг в друге.

Когда мы вдвоем.

И тихая ночь, и бодрое утро, и день, да и вечер —

Всё это смешалось в моей голове.

Листопад хороводит внутри.

Над городом — блажь

И луна. Не горят фонари.

Бесшумное время на крышах домов, словно снег,

Застывает в улыбке.

Я знаю, другие планеты следят, как мы счастливы, как мы безумны,

Когда мы вдвоем.

Когда мы вдвоем.

Когда мы вдвоем.

Прошу, не люби меня после,

Люби лишь сейчас.

Пока мы вдвоем.

Когда мы вдвоем.

Когда мы вдвоем.

Когда мы вдвоем.

Когда мы не просто живем.

* * *

Я стал замечать, как болит по утрам голова,

И леность обузой, и трудно смотреть в потолок.

И молча насилуют слух, сочетаясь, слова,

И кажется — мир состоит из забот и тревог.

Я стал замечать, как всё временно, даже любовь,

И страсть, и надежда, и ненависть, и теплота,

И ревность, и верность, и бьющая рифмами кровь,

И кажется — мир состоит из Христа и креста.

Я стал замечать свою старость во взглядах подруг,

И даже друзья поскорее стремятся уйти,

И сузился в точку порочный невидимый круг,

И кажется — мир состоит из «прощай» и «прости».

* * *

Я похмельным ветром дышу,

И стихи хмельные хмелят.

Их не ради славы пишу,

Просто в сердце раны болят.

Ладно б нож, так нету ножа,

Ладно б бритвы, нету и бритв,

Пропустили страсть сторожа,

Отмолить не хватит молитв.

Не о славе Бога прошу,

Не покой души берегу,

Я пишу, покуда дышу,

Я дышу, покуда могу.

* * *

Еще предстоит испытать прелесть ласк до рассвета,

Еще много писем отыщет в ночи адресат,

Еще много дней обжигающе яркого лета,

Еще будет дождик и следом за ним — листопад.

Пусть белым вином будоражатся мысли и ноты,

И рифмы стихов пусть томятся в небесной глуши,

Я скоро врублю на всю мощность свои обороты,

Я настежь открою ворота в просторы души.

Потом. Это скоро «потом» после вальса на крыше,

Пусть белый твой танец останется танцем навек.

Еще говорю… Говори… Как я слушаю, слышишь?

Еще листопад, звездопад и, конечно же, снег.

* * *

Я видел, как болеет мой Господь,

Когда я нарушаю вдруг запрет,

Когда мочалю искушеньем плоть,

Когда в моей душе смиренья нет.

Я пью без меры, ускоряя бег

В том направленьи, где кромешный ад.

Другой какой-то странный человек

Меня ведет на колья баррикад.

Иду за ним, не чувствуя тревог,

И каюсь, как Иуда поутру.

Болею я, и мой болеет Бог,

Покинет Он меня, и я умру.

* * *

Вот и Имя Имен.

Вот и тайна, покрытая тайной.

Вот и я, как икона среди сохраненных икон.

Кто дарил этот дар, не ошибся, но это случайно.

А теперь? Что теперь? Отбивает мне время поклон.

В пояс небо согну и уйму неуемную силу.

Не узнали? Есть в знаниях пошлость, неискренность есть.

Над моею страной столько ангелов белых парило,

Что не хватит всех пальцев загнуть, чтобы ангелов счесть.

У обрыва стою, и с улыбкой смотрю, как мессия.

Расшифруйте слова и найдите ответы скорей.

Не случайно же Божьей невестой зовется Россия.

Не случайно был зван первозванный апостол Андрей.

Знаю Имя Имен.

* * *

А на шеях — петли совести,

А на лицах — маски радости,

Время пишет свои повести

О величии и сладости.

Тишина в жилетку плачется,

Пустота пиджак повесила,

С красотой цена артачится,

Я смеюсь, а мне не весело.

* * *

Когда умирают боги,

Тогда умирает вера,

И давят тоской тревоги,

И пляшет в огне химера.

Ветра подметают плаху,

И траур на лицах в зале,

И время куда-то на х...й,

И небо полно печали,

Когда умирают боги.

* * *

Давно не выступаю в ресторанах

И не смотрю с желаньем на шалав,

Давно сорвал в вагонах все стоп-краны

И для себя всегда бываю прав.

Давно не так стремителен, но всё же

И ныне в драках явный перевес,

Давно беру и больше, и дороже

И не боюсь набрать ненужный вес.

Давно… Давно…

С тех пор, как стал мальчишкой.

* * *

Твой румянец тебя выдает,

Выдает также блеск твоих глаз,

Шансов нет. И отныне вперед

В неизбежное выбросит нас

Сила страсти. Я знаю, не прочь

Тот, кто сверху, взглянуть сверху вниз

На одну сумасшедшую ночь,

На один бесшабашный стриптиз.

Ты разденешься, верю, сама,

И предстанешь как есть — в неглиже.

Я сорвусь с силой бури с ума,

Я предвижу всё это уже,

Видя блеск твоих глаз наяву.

* * *

Сплетней больше, сплетней меньше,

Не могу я жить без женщин.

И чем с женщинами дольше,

Сплетней меньше, сплетней больше.

* * *

Закрой все двери и зажги свечу,

Скажи: «Я верю, верю и хочу

Хотя бы вечность быть наедине.

Твоя беспечность — дух свободы мне».

И я отвечу: «Я тебя хочу

С той самой встречи, как зажгла свечу».

ТАЙНЫЙ СМЫСЛ

Там, где пчелами выдуман мед,

Жизнь моя в заповедном лесу,

Здесь никто ничего не поймет,

Тайный смысл я с собой унесу.

По тропинкам, по хлябям болот,

По нехоженым тихим местам,

Унесу, и никто не найдет,

И никто не окажется там,

Кроме смысла рожденного мной

Из полымя и пламени. Он

Дышит вечной вселенской весной,

Моделируя утренний сон.

Дышит в спину, я чувствую ход,

Это время за ним по пятам,

Жаль, никто ничего не поймет,

Кроме нас, оказавшихся там.

* * *

Слишком много не веских причин

Дать мне, право, и тело, и душу.

Я один из немногих мужчин,

Кому можно и верить, и слушать.

Слишком много неявных хлопот,

Позволяющих с радостью слиться,

Как хорош этот трепетный плод,

Мне б в нирвану с тобой провалиться

На года, на века, навсегда,

Безо всякой на это причины,

Лишь шепни в ухо с трепетом: «Да»,

И узнаешь, я — лучший мужчина.

* * *

Город слепил меня фарами

Улиц, неоном подсвеченных,

Город хмелил меня барами

Образов очеловеченных.

Но я не чувствовал радости,

С городом будучи связанным,

Я видел в городе гадости,

Я не хотел быть обязанным

Похотью похоть родившему.

* * *

Беды нас обошли стороною,

Там, где неба святая безбрежность,

Страстной женщиной стала со мною,

Дав возможность прочувствовать нежность.

Ты, рожденная плотью от плоти,

Клеопатра чертами и телом,

И с душой в непрерывном полете,

Увлеченная творческим делом.

Я к искусству свое отношенье

Выражаю, тобой восхищаясь,

И люблю больше жизни «грешенье»,

И грешу, совершенно не каясь,

Там, где неба святая безбрежность.

* * *

Деньгами меня искушали,

И, в общем, почти искусили,

И, видимо, поискусали,

Поскольку без счета бросали.

Но всё, как и водится, мимо

Моей наземь скинутой шляпы,

В карманах без денег голимо,

Зато я все выплюнул кляпы.

И став кем-то вроде поэта,

Ору под гитару куплеты

О том, что без денег — свобода,

Но кто эти в штатском у входа?

На ангелов в фас не похожи,

Уж больно невинные рожи.

* * *

Ты где-то далеко, где есть границы,

Где смешаны коктейлем языки,

А я брожу по выцветшей столице,

Смотрю как безучастно серы лица

И молча умираю от тоски.

* * *

В твоем доме то Моцарт, то Григ,

В моем мире «Г.О.» и «Кино»,

Ты живешь страстью сказочных книг,

Я играю «тиэр» в казино.

Пусть мы разные песни поем,

Пусть и в возрасте разница, пусть.

Хорошо нам бывает вдвоем,

Остальное — ненужная грусть.

* * *

Тебя не было в нашем миру,

И так долго, что я заскучал.

И так страстно, что жизнь поутру

Не имела начала начал.

Я готов снять все окна с петель

И по дому пустить сквозняки.

С ностальгией смотрю на постель,

Где мы были когда-то близки.

Возвращайся, всё будет опять,

С большей страстью в начале начал.

Вместо двух всё получится пять,

Всё получится — я же скучал.

* * *

Читали демоны стихи,

Шуршали и листали.

И в благодарность за грехи

Мне монумент из стали

Они поставили в аду

Недалеко от сквера.

Там черти плавают в пруду,

Там ставка Люцифера...

Я улыбался им в ответ,

Я не боялся мрака,

И я, и тот стальной поэт,

Несхожие, однако.

Кто скульптор? Кто с меня лепил?

А ну-ка выйди, сука!

И я, и мой двойник вопил,

Схватив кувалду в руку.

И он махал, и гнал чертей,

И черти убегали.

Ведь для поэтов нет смертей,

И нет для них регалий.

Он мне сказал: «Я здесь, в аду,

Достойно доиграю.

Я здесь чертей с ума сведу,

А ты, брат, двигай к раю.

И стань там памятником, брат,

Любя себя и Бога.

Никто ни в чем не виноват,

Нам всем нужна дорога.

Тебе — стихи, а мне — грехи

И сталь на пьедестале.

Мои грехи — твои стихи

Все демоны листали.

И кто не понял, тот не свят,

А кто в них вник, не грешен.

Ты без распятия распят,

Ты без креста воскрéшен.

P. S.

А может быть, и воскрешён.

Иди, покуда ад смешон».

* * *

Злишься? Знаешь, может быть, и зря,

Я зависим от календаря,

От людей, с которыми живу,

От небес, в которых я плыву,

От надежд, удачи, от невзгод.

Это — не прикол, не анекдот.

Не со зла, и умысла в том нет.

Просто я еще живой поэт,

Просто ты не думай, не грусти.

Виноват. Прости, прости, прости…

* * *

Я скуплю всё белье в заграничных секс-шопах,

Я заставлю надеть, чтоб порвать его в клочья,

Я, как парашютист, перерезавший стропы

И упавший с небес в бездну праздничной ночи.

Я тебя обниму и сломаю все крылья,

Ты признаешь во мне зверя, хищника, волка…

Ты познаешь здоровые формы насилья

И прекрасную страсть без прикрас и без толка.

* * *

Я кончаю, ставя точку в деле

О любви, придуманной бумагой.

Находясь душой как будто в теле,

А на деле — далеко. С отвагой

Открываю новую страницу,

И в стихах небесным песням внемлю.

Для меня все города — столицы,

Я с любой орбиты вижу Землю.

Женщины не очень-то похожи

На богинь, но для меня — богини,

Ибо их любовь — под сердце ножик,

Ибо вид их возбуждает в мини,

И без мини, в стрингах и колготках.

Я пьянею, как от крепкой браги,

Как от литра в спешке влитой водки.

Я кончаю строчкой на бумаге

От любви, придуманной бумагой.

* * *

Прилетела, а я улечу

Послезавтра в обеденный зной.

Завтра что? Завтра просто хочу

Надышаться на месяц весной.

В этой химии физика есть,

Есть и русский народный язык.

Напишу — ты сумеешь прочесть,

Я стихами общаться привык.

Ты привыкла на них отвечать,

За ударом, как водится, дар.

Распишусь и поставлю печать.

Книга — ксива… Не бойся, радар

Тебя в небе уже не собьет.

Ты живою лишь только вернись.

Сердце — пламень. Вокруг него — лед.

Это — жизнь, за нее и держись.

P. S.

Прилетай. Я с тобой полечу,

Потому что хотел и хочу…