ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС (26 января — 1 февраля 2009)

* * *

«Здесь и сейчас» — это истина, принцип и суть.

Дайте огня, дайте неба и дайте воды.

Видевший рай вряд ли сумеет уснуть.

Что там за краем — всё по верху, всё до звезды.

«Здесь и сейчас» ― плюс на минус, и минус на плюс.

Сумма исходных ― невидимый импульс планет.

Там, где нет тяжести, там и отсутствует груз,

Там, где нет времени, там и безвременья нет.

«Здесь и сейчас» ― в сердце радости свет во плоти.

Юный Амур свои стрелы направил и ждет.

Хочешь кататься ― катайся и счастьем плати,

Счастье на счастье, и новое счастье грядет.

* * *

А люди идут в Вавилон

Взглянуть на строительство башни.

И сон значит больше, чем сон,

Ведь будущее ― день вчерашний.

Идут в Вавилон, торопясь,

Не помня, что там преисподняя.

И связь значит больше, чем связь,

Ведь в будущем — много сегодня.

Всем нужно спешить в Вавилон.

* * *

Ты приедешь к обеду,

Я «сорвусь» безмятежно

И, забывши о бедах,

Буду добрым и нежным.

Вместо первого блюда

Выпьем крепкого чаю

Из хрустальной посуды.

Знаешь, как я скучаю?

Запах теплого хлеба

И соленого масла…

Без тебя это небо

Вместе с солнцем погасло,

А с тобой ярче свéчи,

Все сомнения глупы.

Съешь беспечно за встречу

Земляничного супа.

И еще молча взглядом

Возбуди безмятежно.

Мы же вместе, ты рядом,

И со мной твоя нежность.

* * *

Исчезнешь — я слягу

Под крест на бумагу.

И пьяной улыбкой оскалится бес.

Не хочешь? Не буду.

Ты — лучшее чудо

Из всех невозможно-возможных чудес.

Зима жнет земное,

И рядом со мною

Богиня с короной из синего льда.

Я счастлив, не скрою,

Хоть шутки порою

Мои неуместны. Прости мне, звезда.

* * *

Буква. Строчка. Торопливо.

Мило. Трепетно. Красиво.

Снова буква. Снова строчка.

И от почки до листочка.

От листочка до цветка —

Буква. Новая строка.

Мило. Трепетно. Красиво.

Как всегда. Я торопливо

Свежим воздухом дышу

И пишу, пишу, пишу.

Буквы — в слово, слово — в строчку,

Запятая ищет точку,

Превращаясь торопливо

В мило, в трепетно, в красиво.

* * *

Не нужно по отчеству,

Я друг одиночеству,

И каждым пророчеством

Славлю любовь.

Мне очень не хочется

Напрасно морочиться,

Водой камень точится,

А нож тупит кровь.

Порядок возвышенный,

Никем не услышанный,

Как дом, обескрышенный

Ходом весны.

Наивные шалости,

Бледные жалости,

Какие-то малости —

Мелочь войны.

Живым боль достанется,

И встанет, и встанется,

И даже останется

Стылая кровь.

Не нужно по отчеству

Друзей одиночества,

За каждым пророчеством

Я вижу любовь.

* * *

То, что лежало «под»,

Оказалось «над»,

И смотрело вслед.

Странненький анекдот,

Подожженный склад,

Откровенный бред.

Я устал. Передозировка.

Город пленен тоской,

Не спеши решать,

Зря не обещай.

Мир, потеряв покой,

Перестал прощать

И сказал: «Прощай.

Ты устал. Передозировка».

* * *

Разминувшись с Моцартом в дверях,

Улыбнулся Шуберту без слов.

Закачалась ночь на фонарях,

Вышел в небо месяц-звездолов.

И на свет его слетелись те,

Для которых жизнь важнее сна.

Становилось тесно пустоте,

Только мне нужна была она —

Музыка. И я ее нашел,

Хоть и в нотных грамотах слабак.

Помню, Гайдн славил рок-н-ролл,

А Бетховен обожал гопак.

Бах на бис на гуслях бахал джаз,

И качалась ночь на фонарях.

Мне казалось в этот поздний час,

Что столкнусь я с Моцартом в дверях,

Если выйти в небо захочу…

* * *

Первый срок ― сорок лет ―

Отработан сполна.

Сожаления нет,

За волною — волна

Жить учила фрегат,

Управляемый мной.

И здоров, и богат,

И бегу за весной.

Время пройдено вброд,

Весь осмыслен маршрут.

Я играю без нот

На рояле минут.

В моей музыке грусть

И чарующий смех.

Не такой, ну и пусть —

Я счастливее всех.

Я еще напишу

И спою под рояль.

И в себе задушу

Боль, досаду, печаль.

Страха в будущем нет,

Ибо в будущем — Бог.

Первый срок – сорок лет.

Дайте мне еще срок.

* * *

Уйти б туда, куда глаза глядят.

Остановить бы вечный бег минут,

Простив всё то, что мне и так простят,

Припомнят и, припомнив, помянут.

Как человеку мне нужна тоска,

Любовь, надежды, музыка, мечты.

И пусть простят, взирая свысока,

Исписанные строчками листы

Все те и Тот, придумавший меня.

Не страха ради за себя молюсь,

На поле брани сброшена броня,

Я сам давно к победам не стремлюсь,

Идя туда, куда глаза глядят,

Где кем-то остановлен бег минут.

Я знаю — только там меня простят.

А здесь? Что здесь? Здесь только помянут.

* * *

Каждый новый рубеж очень дорог и круто оплачен.

Тот, каким я не стал, упрекает меня за меня.

Улыбается киллер, которому я предназначен,

Обвиняет судья, немигающим взором смотря.

Быть поэтом сегодня — не здорово, это работа

Над собой каждый день, и возможности выбора нет.

Мне диктует слова растворившийся в воздухе кто-то,

Остается чернеющий буквами втоптанный след.

Кровоточит душа, но из ран пробивается светом

Колос новой любви, голос искренний до чистоты.

Каждый прожитый день убежденность вселяет в поэта,

Всё уверенней к Богу я стал обращаться на «ты».

* * *

Прощают женщины порывы

И сносят выпады в утиль,

А я все лучшие мотивы

Из шторма погружаю в штиль.

Смотрю назад и улыбаюсь,

И в черный чай кладу песок.

Не лгу, не мучаюсь, не каюсь,

Не знаю жизнь, не одинок.

Такой вот сон всё время снится,

И я проснуться не спешу.

И, не спеша остановиться,

Влюбляюсь, радуюсь, грешу.

* * *

Два крыла за спиной,

Нимбом я коронован.

Мир, придуманный мной,

Только мне и дарован.

Я впускаю тебя

После первой же встречи.

Ты, весь мир мой любя,

Разожги в сердце свечи.

Места хватит двоим,

Здесь его сколько надо.

Я заметил твой нимб

В кущах райского сада.

Два крыла за спиной

Рядом с лучшей из женщин.

Мир, придуманный мной,

Нам отныне завещан.

* * *

Всё, что дали прошедшие годы —

Это личное чувство свободы.