РАСТОПЛЕННЫЕ СНЕГА (26 марта — 5 апреля 2010)

* * *

Вновь растопит снегá лучик солнца весенний,

Так на нашей планете сложилось давно,

На прощание я не оставлю сомнений

В том, что сыграны роли и снято кино.

Завтра жаркое лето заменит морозы,

И захочется снова послушать метель,

К сожалению, время — не время без прозы,

Там, где стрелки часов бьют без промаха в цель.

Расставание — повод, чтоб встретиться снова

Там, где лучик весенний растопит снега,

Там, где ты будешь к встрече и чувствам готова,

Дорогая, о, как же ты мне дорога!

И не снято кино, и не сыграны роли…

* * *

Корабли по Босфору

Плывут то туда, то обратно.

Мы увидимся скоро.

От мысли тепло и приятно,

Ты разлуку прости,

Я вернусь, в том сомнения нету,

А пока не грусти —

Грусть к лицу лишь российским поэтам.

* * *

Утро нового дня —

День рожденья. Как это ни странно,

Брат, подарок — с меня,

А с тебя за подарок — «поляна».

Я уехал в Стамбул,

Но приеду, наверное, скоро,

Там у вас шум и гул,

Здесь спокойные воды Босфора.

Красит солнце рассвет,

На душе — и тепло, и приятно,

Все тревоги, как бред,

Я в воде утоплю безвозвратно.

И вернусь без огня,

Что сжигает покой постоянно,

Но подарок — с меня,

А с тебя, как известно, «поляна».

* * *

Ты наивна, и это меня

Возбуждает не меньше… Играем

В чувства, полные ласк и огня,

Находясь между адом и раем.

Ты желанна, я очень ценю

Твою жажду быть рядом со мною.

Свято веря и ночи, и дню,

И всему, что раскрыто весною.

Ты игрива, мне нравится вновь

Раздвигать горизонты открытий.

Взбудоражена рифмами кровь,

Я готов для стихов и соитий.

Ты наивна, и это меня

Возбуждает.

* * *

Спит печаль, укрывшись старым пледом,

Где-то далеко. Я не доеду

До нее. Пусть спит себе в разлуке,

Ни к чему искать мне больше муки,

Я и без печали очень счастлив.

* * *

То ли будет гроза, то ли нет —

Всё равно мне и водам Босфора.

Брошу горсточку русских монет,

Чтоб вернуться (желательно, скоро).

В этот город, хранящий века

С азиатской улыбкой и верой,

Вдаль по небу плывут облака,

Жизнь не кажется скучной и серой.

Что гроза? Лишь один эпизод,

Да и то всё закончится скоро

Для меня и для сказочных вод,

Наполняющих душу Босфора.

* * *

Я солнце встречаю

За чашкою чая

И вдруг замечаю,

Что очень скучаю,

Что жизнь без тебя —

Просто время, и точка.

Тоскую, любя,

И за строчкою строчка

Рождается к чаю,

Легко и приятно.

Я очень скучаю,

Я скоро обратно

Вернусь на рассвете.

Как малые дети,

Мы будем читать

По слогам строки эти

За чашкою чая.

* * *

Ты разлуку простишь и поймешь,

Я прочту, возвратившись назад,

Как Босфор даже в сумрак хорош,

Даже если дожди невпопад.

Я бродил по его берегам

Под зонтом, вспоминая тебя,

Слушал птичий особенный гам,

В небо баржи дымили, трубя.

Сочинял, как Есенин, стихи,

Он бывал здесь когда-то с Дункан.

Турки к виршам поэта глухи,

Им бы в Бахчисарайский фонтан.

Я болел за «Галатасарай»

И кричал что-то рефери вслед,

Здесь футбол — либо ад, либо рай,

Безразличных к футболу здесь нет.

А Босфор впрямь и в сумрак хорош,

Даже если всё утро дожди.

Ты стихи мои вскоре прочтешь,

Только жди меня, милая, жди.

* * *

Ты, наверное, спишь и, наверное, крепко,

Я, конечно, не сплю и, конечно, спешу

Разжигать искрой слов пересохшую щепку

Этой жизни, поскольку свободой дышу,

И желаньем согреть, и желаньем быть рядом,

Я такой же, как все, иль почти что такой.

Спи, желанная, спи под моим чутким взглядом,

Спи, желанная, спи, я храню твой покой.

* * *

Пока я одинок, со мною Бог.

* * *

Я и ты. Мы — не мы,

Все метели немы,

Больше нету зимы,

Где проснулась весна,

Там печаль не видна.

В омут страсти до дна,

Мы — не мы. Я и ты,

Все законы просты,

Если мысли чисты.

* * *

Я струны на гитаре оборвал,

Порушив этим самым звукоряд,

Молчанье убивает наповал,

В несказанных словах — смертельный яд.

Я бьюсь об стену мысленно в тиши,

Но ты не слышишь мой сердечный стук,

Тебе куда привычней: «Не спеши,

Не торопись в нирвану, милый друг».

Быть может, так, а, может, и не так,

Часы застыли, стекленеет взгляд.

Я намотаю струны на кулак

И медленно допью смертельный яд

Не сказанных тобою нежных слов.

* * *

Набирает весна обороты,

Небеса снова стали чисты,

Скоро будут растягивать ноты

И орать похотливо коты.

Я и сам от желаний дурею,

И ору я, не ведая нот:

«Где ты, кошка, приди поскорее.

Жду тебя в эту ночь у ворот.

Хотя нет, романтичней на крыше:

Там и звезды, и даже луна.

Слышишь? Слышишь? Конечно же, слышишь,

Как вошла в спящий город весна».

* * *

Путь тернист, только путь не забыт,

Напротив, в цветах и картинках

Поэты врываются в быт,

Поэты легки на поминках.

Их любят, но только потом,

Особою, вечной любовью,

За то, что распяты крестом,

За то, что оплачено кровью.

Не думаю, просто пишу.

Поймут меня после, но всё же

В кредит не беру, не прошу,

Негоже поэту, негоже.

Бог знает. Один только Бог

Вернет, если надо, обратно

На землю во имя тревог.

Вернуться на землю приятно,

Чтоб сделать невидимым быт,

Чтоб жизнь разукрасить в картинках,

В России поэт не забыт:

Он легок всегда на поминках.

* * *

С твоим одиночеством я постигаю тревогу

И чувствую бурю, еще не обретшую силу.

Мне кажется, время сгорает во мне понемногу,

Мне кажется, память другого меня воскресила.

Я снова мальчишка, идущий по лезвию бритвы,

Я сбросил свой опыт, как груз, надрывающий плечи,

Пусть небо услышит стихи — это те же молитвы,

Пусть небо зажжет свои звезды для нас, словно свечи.

Без двух одиночеств Эдема не может быть вовсе.

* * *

Не дай мне сгореть в этом адском огне

Моих подозрений, сомнений и дыма,

Я верю тебе, как не верят весне,

Но чувствовать небо мне необходимо.

Закат не закат, где рассвет не рассвет.

Каленые стрелы разят мое тело,

От крыльев скользит по земле силуэт,

От взгляда луна в вышине заблестела.

Я взял с собой гром и шальную капель

И, радугу выгнув, распутству внимаю,

Апрель, вслед за мартом мы встретим апрель,

Нам этого мало? Мы двинемся к маю.

* * *

Над землею плывут облака,

Им вольготно, как их ни неволь,

От любых расставаний — тоска,

А с тобою — особая боль.

Сердцу тесно в груди. Не усну

Без тебя. Это странно теперь,

Я встречал с ледоходом весну,

Я надеялся: верь иль не верь,

Что с тобою всё будет не так,

Как бывало с другими. Прости.

Оправдание — просто пустяк,

Не грусти, не грусти, не грусти.

* * *

Ты смотришь на фото любя,

Как всё это было давно!

Я умер уже для тебя,

Кто спит с тобой — мне всё равно.

Хотя был ревнив и мечтал

Тебя оградить от мужчин,

Не стал я тем, кем я не стал,

Тому очень много причин.

Я умер уже для тебя.

* * *

Пришла ты за тем же, за тем, что и я,

Но так удивляешься… Мне непонятно,

Какие мы на хрен с тобою друзья,

Когда целоваться обоим приятно?

Когда ты на встречу пришла без трусов,

И в сумке заметил я презервативы,

У нас есть какая-то пара часов,

И, в общем, огромные есть перспективы.

А вдруг мне понравится?.. Вдруг ты поймешь,

Что член мой тебе дверь откроет в нирвану?

Давай, начинай. Убери фальшь и ложь,

Пойдем, я шампанским наполнил нам ванну.

Какие мы на хрен с тобою друзья?

* * *

Чтобы туже вязать, нужно взять и сорвать все одежды,

Ты не можешь сказать, потому что питаешь надежды,

И иллюзия сна до сих пор для тебя — компас в небо,

Но ведь ты не одна, и одним я не буду, и не был.

* * *

Этот славный ныне град

Раньше звали Ленинград,

И тогдашнюю братву

Не тянуло брать Москву.

Несмотря на то, что близко,

Ведь нужна была прописка,

Без прописки в ту эпоху,

В самом деле, было плохо.

Но, ребята, дорогие,

Предаваться ностальгии,

Осуждая то и это,

В самом деле, смысла нету,

Ибо город на Неве

Много ближе стал к Москве.

* * *

Непорочность, по сути, — прохлада,

А порочность на деле — жара.

От тебя ничего мне не надо,

Кроме робкого «здрасьте» с утра.

Мыслей нет. Нет причин для атаки:

Ты красива, стройна и юна.

Я не стар, я к тому же Алякин,

Но не тянет к тебе ни хрена.

Твое «здрасьте» — скорее, прохлада,

За которой не видно жару.

Ничего от тебя мне не надо

Ни потом, ни сейчас поутру.

* * *

Время лужи с дорог постирало,

Стало ясно не только лишь мне —

Отступила зима, проиграла

Согревающей душу весне.

* * *

Молча ангелы мне улыбнутся

И направят все стрелы в меня.

Не уснув, невозможно проснуться,

Безо льда не бывает огня.

Без интима любовь невозможна,

А интим без любви может быть,

Всё в сравнении с жизнью ничтожно,

Только жизнь никогда не забыть.

Вот и ангелы мне улыбнулись.

ПАСХАЛЬНОЕ

Открыто небо настежь для чудес,

Сияет солнце, ввысь светла дорога,

В воскресный день Иисус Христос воскрес —

Великий сын единственного Бога.

Христос воскрес!

Воистину воскрес!

* * *

Томной тоски куш,

Выбора нет — в бой,

Если б не твой муж,

Чтобы я делал с тобой…

Это ведь он смог

Чувства втоптать в грязь,

Я для тебя — Бог.

Ты вышла на связь.

Делаем, что хотим,

Ценим на вес час,

Странно, но лишь интим

Нам открывает нас.

И томной тоски куш —

Плацебо от всех тревог.

Вот если б не твой муж,

Я бы с тобой не смог…

* * *

Вот и растаяли снега,

Вот-вот зазеленеют травы,

Мне стали ближе берега,

Как капитан у переправы,

Я направляю стаи строк

В хмельные воды океана,

Там парус мой не одинок,

Там непридуманные страны,

Там тетива ветров туга,

Там есть обычаи и нравы,

Там все растаяли снега,

Там сочно зеленеют травы.