ЧЕРНОВИКИ (15.06—25.07.2012)

* * *

Ты рассказала мне, каким я был,

Добавив: ты ничуть не изменился.

Всё хорошо. И я тебя любил

И, кажется, опять в тебя влюбился.

Твой звонкий голос вдохновляет вновь,

Мы можем покорить любые страны,

Не в реку входим мы — идем в любовь,

Не во второй, а в первый раз. Желанны

Друг другу наши юные сердца.

* * *

Он — полярник, он любит мороз

И снега, что сложились в сугробы,

А тебе невозможно без роз,

И не меньше их тысячи чтобы.

Начался позабытый бедлам,

На паркете поставишь их в вазу,

От любви напиваемся в хлам,

Никуда не торопимся сразу.

Солнце светит, и радует глаз

Эсэмэской дошедшее фото.

Я люблю тебя здесь и сейчас,

До и после любить будет кто-то,

Если сможет забыть про мороз.

* * *

На старых фото — нежности следы,

На них смотрю и улыбаюсь чуду,

Нет в космосе второй такой звезды,

Да и с другой звездою я не буду

Писать стихи, над бездною паря,

Не замечая всех последствий быта.

Что прожито, то прожито не зря,

Ни нежность, ни любовь не позабыты.

* * *

Жизнь — совокупность яви с добрым сном,

Душа с годами может стать моложе,

Я слышу песню ветра за окном,

И ты ее услышишь вскоре тоже.

Мы знаем оба, что такое боль,

Как тяжело переносить невзгоды,

Давай сведем условности на ноль,

Любовь есть наивысшая свобода

И совокупность яви с лучшим сном.

* * *

Волны отчаяния. Приступы грусти.

Время на части рвет мою душу,

Время меня никуда не отпустит,

Если я сам его ритм не нарушу.

Ритм, от которого вены, как струны,

С временем трудно спорить о вечном,

Время лишает смысла быть юным

Лишь потому, что само скоротечно.

* * *

Ночь тяжела. Не дотяну до дня.

Душа никак не ладит с головой.

Зачем вам нужно убивать меня?

И так понятно — я совсем живой.

Ищу слова, как женщин во хмелю,

Не нахожу, иль нахожу не тех,

Я лишь одну без памяти люблю,

Я не хочу надуманных утех.

Она полна и неба, и огня,

Она не может быть моей вдовой,

Не потому ль она убьет меня,

Что ей понятно — я совсем живой?

* * *

Я помню телефон твой наизусть,

Я помню, как с тобою в первый раз...

Любовь всегда в подружках держит грусть,

Не понимая ревности подчас.

А я хочу любить и ревновать,

Да и грустить мне хочется всегда,

Вся наша жизнь — дорога и кровать,

Машины, самолеты, поезда...

* * *

Море и солнце смотрят на город любя,

Этому городу так не хватает тебя,

Я улыбаюсь морю и солнцу в ответ

Лишь потому, что храню в своем сердце твой свет.

* * *

Где-то там, далеко за морями, горами,

Ты, наверное, молча считаешь, что где-то

Разливается свет, время бредит мирами

И готовит к явленью на землю поэта.

Сотни лет тишины, миллионы сомнений,

Выйду сам на поклон в январе крайней датой,

Кто-то верил в меня, говоря слово «гений»,

Кто-то делал любовь преднамеренной платой.

Вот и лето к концу или, может, в начало,

Паровоз во дворе в небо дышит парами,

Этой жизни всегда до обидного мало,

Где-то там, далеко за морями, горами.

* * *

Была Юрмала, стала Одесса,

Жил тобою, теперь не живу,

Я лишился тревоги и веса,

Слава богу, по рифмам плыву.

Не сочту за ошибку, прощая

И тебе, и себе суету,

Я пойду, путь в ночи освещая,

Сохраняя в груди лишь мечту

Не по Юрмале, а по Одессе.

* * *

Я прилечу к тебе в Одессу,

И ты покажешь мне Привоз

И с неподдельным интересом

В подарок примешь сотни роз.

И будет лунною дорога,

И будет петь морской прибой,

Мы станем ближе понемногу —

Со мною ты, а я с тобой.

* * *

Замыкается круг. Только стрелки

Пусть бегут неуклюже по луже,

В ней фальшивое плавает мелко,

Мне театр по жизни не нужен.

Сострадание — форма печали,

А не следствие жуткой тревоги,

Я здоров, энергичен, в начале

Самой главной, по сути, дороги.

Всепрощение — лучшее средство

Уничтожить свои же пороки,

Замыкается круг, но в наследство

Остаются не лужи, а строки.

* * *

Точку — точка, пунктир за пунктир,

Трудно радость на землю ронять,

Оставляю вам скучный ваш мир,

Не хочу ничего в нем менять.

Слишком холодно в этом раю,

Слишком много невидящих край,

Я без страха стою на краю,

Лучше ад, чем ваш проклятый рай.

* * *

Мы не играем в мелодраме,

Мы режем по живому бритвой,

Любовь не остудить молитвой,

Она чужда любой программе.

Уйдите все, здесь вам не сцена,

Нам ни к чему аплодисменты,

Мы свои острые моменты

Преодолеем непременно.

Без вас и судьи, и пророки,

За нас решить мы можем сами,

Не здесь, так там, под небесами,

Преодолев земные сроки,

Мы не играем в мелодраме.

* * *

Доза боли. Передозировка.

Сердце рвется в небо из груди.

Умирать при всех всегда неловко,

За любовь прощением суди.

Воскрешаясь из живых, взлетаешь,

Страх пропал, куда б еще упасть?

О, тоска, о, как ты быстро таешь,

Точно так, как схлынувшая страсть.

* * *

Мы вроде расстались, хотя, безусловно, что вроде,

Спасибо за всё, что со мною сейчас происходит:

И солнышко ярче, и звезды особенно светят,

И хочется быть беспечней, чем малые дети,

Спасибо тебе, ты меня для меня же открыла,

Мы вроде расстались.

Еще впереди всё, что было.

* * *

Я раскаялся сам и попросил прощения у всех. Я ни с кем ничего такого не обсуждаю. Всё, что говорят обо мне, говорю не я, а люди, которые трактуют мои поступки и слова так, как им кажется или хочется. Я же никому ничего не хочу доказывать, потому что четко понимаю — любой негатив возвращается только негативом. А я устал от тьмы, я хочу света и думаю или, по крайней мере, очень стараюсь думать обо всех только хорошо. Я допускаю право любого человека на свободу выбора и никого за это не осуждаю. Я слишком долго признавал только свою свободу, и поэтому был очень не свободен. Способен ли человек к радикальным переменам, тем, что произошли во мне? Однозначно, способен. Этим, наверное, человек и отличается от животных. А то, что говорят обо мне — говорю не я, и мне уж точно не хочется никому ничего доказывать. Любые слова в оправдание остаются просто словами.

* * *

Расставание мужчины и женщины — очень сложный процесс. Настолько эмоционально выматывающий, что, кажется, проще умереть, чем пройти через эти жернова. Некоторые сходят с ума, точнее сказать, все сходят с ума — просто некоторые явно, а некоторые — не очень. Есть ли радикальное лекарство, которое сразу же вылечит от этой неизлечимой болезни? Нет, нет и нет. Время и только время может постепенно облегчить страдания и свести их практически к нулю, но и то не со всеми и не всегда. Понять причину переживания, когда всё, казалось бы, понятно и вся логика подсказывает, что дальше идти нельзя, невозможно. Иногда — это задетая гордыня, на уровне самого примитивного: почему оставил не я, а меня. Иногда — ощущение недосказанности. Иногда и, наверное, как ни странно, это самое позитивное — признание собственной вины в случившемся. Разговор с самим собой, несмотря на то, что в расставании виноваты оба — это результат совместной деятельности. Жуткая правда жизни еще и в том, что все правы. Не нужно искать виноватых — виноват ты сам. Что делать? Для начала нужно осознать свою вину и признать это как аксиому. Нужно простить себя, а затем ее. Нужно осознать, что человек, с которым или которым ты жил, ни в чем не виноват, и ты искренне желаешь ей только счастья. Долго или недолго она была твоей жизнью и, как ни странно, твоей жизнью и останется. Вы энергетически связаны и прошлым, и настоящим, и будущим. Освободи себя и ее от ошибок и пожелай себе и ей только хорошего, а лучше — самого хорошего. Плохое уйдет, останется хорошее. Только так можно пережить расставание и не сойти с ума от ревности, гордыни и всего, что приходит в затуманенную голову. А время? Время со временем только укрепляет в тебе веру, надежду и любовь.

* * *

Не смог перебеситься к сорока,

К пятидесяти — не факт сумею тоже,

Бурлит во мне не спетых строк река,

Душа никак не зарастает кожей.

Я одержим быть вечно на бегу,

Природа слова — порожденье света.

Простите мне, но всё, что я могу —

Не просто быть, а просто быть поэтом.

* * *

Знамена мира смотрят вглубь ствола,

Желание войны в себе гублю,

Люблю, когда звонят колокола,

И непокой души своей люблю.

О, сколько дней сгорело в суете,

О, сколько дней растает без следа,

Душа — всегда луч света в темноте,

Где даже дождь — священная вода.

* * *

Я никогда не пойму людей, которые, расставаясь с любимым человеком, будут искать грязь в отношениях, чтобы успокоить себя. Это, по меньшей мере,— неправда, а по сути — подло. Эгоизм, ревность и прочие признаки собственной слабости демонстрируют низость и оскорбляют время жизни, которое еще вчера казалось самым прекрасным. Я долго думал о том, как можно пережить подобный крах отношений, и пришел к одному странному выводу — нужно радоваться за своего любимого, пусть даже оставленного тобой или оставившего тебя. Пусть она будет счастлива, а если найдет кого-то, то пусть этот кто-то будет счастливее тебя с ней. В конце концов, так ли это важно — с тобой она или нет, если ей хорошо? Она сама должна понять, насколько ей лучше с другим. К чему я это говорю? Я не садомазохист и не извращенец. Просто нужно постараться изо всех сил не доводить отношения до критической точки. Нужно по максимуму отдавать всего себя, и тогда потом становится легче при мысли, что она ушла не оттого, что всё было плохо, а оттого, что ей хотелось чего-то большего, что ты не смог ей дать, и пусть ей даст это кто-то другой, которого уже только за это стоит уважать. Да и уходить нужно всегда красиво — не помня обид и желая только добра.

* * *

Гениальный поэт, неизвестный пророк,

И к эпитетам этим — всю жизнь одинок,

Трудно быть и дышать, свято веря в мечту,

И себя разрывать и хранить чистоту

Отношений к себе, к людям в обществе, к ней,

Чтоб от слабости вдруг становиться сильней,

Не от этого ль в жизни всегда одинок

Гениальный поэт, неизвестный пророк?

* * *

Как будто дрелью мозг себе сверлю:

«Влюбиться не могу — уже люблю».

Она в душе, но где-то далеко,

А мне легко, легко, легко, легко.

Я повторяю, словно во хмелю:

«Ты далеко, но я тебя люблю».

Нет расстояний в памяти. Ты тут,

Со мною рядом. Жду я, как не ждут

На этом свете. Свет светлей светлю

Словами строк:

люблю,

люблю,

люблю.

* * *

Кто-то ищет Бога на Тибете,

Тратя деньги, проявляя спесь.

Твой вопрос: где Бог? Где радость светит?

Бог не где-то. Бог с тобою. Здесь.

* * *

Без боли и кручины хочу тебе донесть:

Для счастья нет причины, а для несчастья — есть.

* * *

Скучаю по тебе, моя княжна,

В страданиях своих дошел до дна,

Ты мне нужна, ты для меня важна,

Ты в целом мире у меня одна.

Я, как и прежде, твой и только князь,

Я берегу всех наших песен вязь,

Приди ко мне, но приходи одна,

Мы выпьем, и вернется вновь весна.

Скучаю по тебе, моя княжна,

В страданиях души дошел до дна.

* * *

Я на Арбате встретил Окуджаву

И Пушкина с Натальей Гончаровой.

Приятно удивился. Чудо, право,

Что пережил эмоции по новой,

Поскольку в них свои я вижу чувства,

И с детских лет мне нравятся их лица,

В стихах есть жизнь, в поэзии — искусство,

Россия здесь, и здесь моя столица,

Арбат, Арбат, брожу и вспоминаю.

* * *

От запятой к точке,

И к многоточиям ввысь.

В каждой моей строчке —

Время длиной в жизнь.

В рифму не так важно,

Если внутри свет.

Не стала душа бумажной?

Сто тысяч процентов — нет.

* * *

По лезвию бритвы,

Стихи как молитвы,

И краю не видно конца.

Всё лучшее будет,

Никто не осудит

Хранящие веру сердца.

Всегда небо рядом.

И звезды парадом

Построились, скоро салют.

Бессильны отравы,

Все, в общем-то, правы,

Когда прочь сомнения шлют.

* * *

Отпускаю грехи себе сам,

Понимаю, как долог мой путь,

Благодарен за всё небесам,

Не пытаюсь забыть и уснуть.

Мировая тоска не убьет

Всех моих недописанных строк,

Тихо ангел под скрипку поет,

Предлагая эмоции впрок.

Я давно пережил суету,

Если кто-то не верит, и пусть,

Много ль надо, чтоб верить в мечту?

Нет, не много — надежда и грусть.

* * *

Разных мыслей потоки, как буря в пустыне,

Но меня не пугает ничья пустота,

Пока есть ожидание, вера не стынет,

А где вера, там радость, мечты, чистота.

Улыбаюсь себе и тебе, и прохожим,

И ничто не способно смутить тишину,

Я хочу, чтобы было не так и не то же,

Я хочу, чтобы мы не искали вину.

Даже ревность прошла, вскоре сгинет гордыня,

Скоро всё будет лучше, и лучше в сто крат,

Мысли канут, как бури в далекой пустыне,

И я этому рад. Веришь? Искренне рад.

* * *

Я слишком себя понимаю,

Настолько, что хочется выше

С январской метели — и к маю,

По всем существующим крышам.

Коты замяукают всюду,

Да так, что сбегутся все кошки.

Ты хочешь, действительно, чуда?

Тогда сядь в ночи у окошка

И просто послушай куплеты,

Я их сочиняю свободно,

Не зря же зачислен в поэты,

Хотя это нынче не модно.

Но главное — ты меня слышишь,

И я, видит бог, понимаю,

Что можно, шагая по крышам,

С январской метели — и к маю.

* * *

Отпускаю тебя, ни о чем не скорбя,

Отпускаю тебя, не любя и любя,

Ты одна из немногих, играющих в музу,

Уходи, не носи с собой эту обузу.

Ты не стала судьбой, хотя очень хотела,

Я сыграю отбой по душе и по телу,

Слишком сильно не то. Все усилья напрасны.

Ни к чему шапито, это слишком опасно.

Потеряв, не найти, а найдя, потеряться,

Нет иного пути. Песни не повторятся.

* * *

Один против всех — иногда это круто,

Разбились часы, разлетелись минуты,

Секундная стрелка лежит и не крутит,

Где вечность, там Бог, слава богу, не шутит.

Сползает усталость, всё — в синем и в белом,

Я очень живой, не зажат беспределом,

И Бог — просто Бог, его вижу повсюду,

Он всюду со мной. Разве это не чудо?

* * *

На периметре тихо, спокойно, без качки,

Все стихи о любви молча спрячу в заначке,

Сам с собой говорю, и себе очень верю,

В жизни нужно уметь быть готовым к потере.

Ни стрельбы, ни войны, все посевы — до срока,

Доживу до весны, там всегда одиноко,

Пусть периметр пуст, пусть отсутствуют вести,

Этой хроникой чувств снято лучшее вместе.

А под утро — закат, а под вечер — рассветы,

Я безумию рад. За периметром где-то.

Ты научишь себя тосковать без причины,

Вспоминая любя, как романтик-мужчина

Был с тобой одинок. Помолчишь и поплачешь,

И позволишь звонок. Не бывает иначе.

* * *

То, что пью — это ложь. Выпиваю, бывает,

Не ношу с собой нож. Меня не накрывает

Никакою волной. Игры разума — в прошлом,

Мир во мне и со мной не мечтает о пошлом.

Я очистил себя от болезней и скверны,

Вверх идти, не любя,— невозможно, наверно,

Улыбаюсь другим. Избегаю насилья.

В рюкзаке — только нимб и шикарные крылья.

* * *

Научила, однако, скучать,

Когда рядом. Когда далеко.

Не умел, не умею молчать.

Со стихами, конечно, легко.

Их пишу я на каждом шагу,

Даже там, где не слышны шаги,

Не скучать по тебе не могу,

Да и ты не скучать не моги.

К МАРИНЕ ВЛАДИ

Ни к морю, ни на тепленький песок

И ни в какой любой кордебалет —

В Париж, к Марине Влади на часок,

В тот самый мир, где муза и поэт,

Я сам хотел, но к музе не дошел,

Она мне, в общем, стала не нужна.

Марину Влади только он нашел,

Красиво: бард, француженка-жена...

Мы выпьем чаю, я прочту стихи,

Она, быть может, промолчит в ответ,

Святыми стали прошлые грехи,

Да и грешны ли муза и поэт?

ПОКА

Спускаю всё на тормозах,

Пока больной в твоих глазах,

Увы, не вижу перспектив,

Пока хранишь лишь негатив.

Тебя забуду до поры,

Пока не можешь без игры,

Есть риск самой сойти с ума,

Пока всё не поймешь сама.

Ты будешь в трансе и в слезах,

Пока я — враг в твоих глазах.

ГУРТ

Некоторые живут ради бизнеса, некоторые — ради любви. Одни хотят денег и власти, другие — романтики и светлых чувств. И те, и другие правы, это как две стороны одной медали — аверс и реверс. Но, в отличие от сторон медали, люди не могут или, точнее говоря, не всегда могут быть вместе. Дело не в компромиссах, просто нужно понимать, что главное в жизни находится как раз где-то посередине, то есть это гурт той самой медали. Лицевая сторона (аверс) — это то, что выставлено во внешний мир, очень зависит от общественного мнения и дает мнимое уважение, власть или деньги. Обратная сторона (реверс) обращена внутрь и для нее куда важнее личные отношения. Именно гурт медали поддерживает баланс между внешней и внутренней сторонами.

По большому счету, аверс и реверс могут никогда не соединиться лишь потому, что одним нужны деньги, а другим — любовь.

РЕВЕРС

Реверс — это не значит «назад»,

Позади непроглядная тьма,

И не важно, кто там виноват,

Важно, что понимаешь сама.

В мире все абсолютно правы,

Мало просто куда-то идти,

В натяженьи любой тетивы

Невозможно покой обрести.

Нервы струнами в теле навзрыд,

Чуть не так, и уже — не струна.

И какой в этом срам или стыд,

Если ты в этом мире одна?

МОРАТОРИЙ

Абсолютный запрет. Мораторий. Печати

На уста, на слова, на любые порывы,

Не война, не борьба, с нас всего уже хватит,

Слава богу, болит — это значит, что живы.

В этом мире большом и не очень, но всё же

Память небо хранит, солнце радостно светит,

С каждым шагом прошедшее только дороже,

Без страданий любовью Бог вряд ли отметит.

НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ

Не возвращайся, даже не пиши,

Оставь себе все наши разговоры,

Не возвращайся, больше не спеши,

Пусть сплетники в свои вернутся норы.

Не возвращайся, вход навек забит

Крест на крест обоюдно, без насилья,

Не возвращайся, мир любви убит

В тебе, а у меня остались крылья.

Не возвращайся, я тебя не жду,

Поскольку ждал, сжигая спирт терпенья,

Не возвращайся, всё равно уйду

Туда, где есть поэту вдохновенье.

Не возвращайся.

АНДРЕЙ АЛЯКИН

Серьезно очень и не до смеха,

Безумство песен живет в народе,

Андрей Алякин для всех отъехал,

А призрак где-то меж всеми бродит.

Эксперименты с живым опасны,

Для мертвых слово — почти припарка,

Андрей Алякин способен ясно,

Настолько ясно, что небу жарко.

Наводят тени, а толку нету,

Когда без Бога, тогда без меры,

Андрей Алякин открыл планету,

А вы остались в плену химеры.

И он уехал, простив обиды,

Безумством песен пьяня народы,

Андрей Алякин — не бык с корриды,

Его не ранят. Он, скинув годы,

Подставит щеки, взмахнет руками,

Отыщет в сонме родные души,

Андрей Алякин — за облаками.

А Вы? Вы где-то на бренной суше.

Е. К.

Десять цифр на счете

В предвкушении встречи,

Время словно в полете,

А на столиках — свечи.

Улыбаюсь прохожим,

Вспомнив с солью мучения,

Все, кто светит, похожи

Меж собой вдохновением.

Я, как в старом предании,

На Пегасе приеду,

Подари мне свидание

В предстоящую среду.

* * *

Чтобы вверх, нужно вниз,

Бог — он не ростовщик,

И к нему нету виз

В паспортах. Каждый миг

Может стать роковым,

Я люблю русский рок,

Дым отечества — дым,

А не таинство строк.

Струны рву. Жить спешу,

Голос в тысячах ватт,

Сценой страстно дышу,

Всяк, кто рядом, мне — брат,

Ни приход, ни каприз,

Упаду, чтобы встать,

Чтобы ввысь, нужно вниз,

Я умею летать.

* * *

Не качает меня ветер вправо иль влево,

И никак не состарили душу года.

Ты — моя, лишь моя, лишь моя королева,

Нежный ангел из плоти, богиня, звезда.

Ты развратнее всех, о которых я слышу

И с которыми был или не был знаком.

От объятий и ласк сносит наглухо крышу,

Всё другое неважно, хоть всё кувырком,

Потому что люблю тебя больше, чем знаю.

* * *

Раз не открыть Америк,

Раз не назвать моря,

Схожу, как моряк, на берег,

Вразвалку по суше паря.

Чайки крыльями машут

В память о штиле. Пусть

Бури теперь не наши,

Штормы — не наша грусть.

* * *

В «бинго» не везет,

Числа всё не те,

Значит, тает лед

Точек на листе.

И растут слова

Из реки чернил,

Кругом голова,

Крутится винил,

Кажется, «бостон»

Или «журавли»,

И она, и он

До себя дошли,

Муза и поэт,

Прямо в рай без виз,

Разгадав секрет,

Получи сюрприз.

* * *

В тихий омут. На дно.

Никому, никогда.

Всё, как прежде, одно,

Догорает звезда.

Забываю пароль,

Электричества нет,

И последнюю роль

Превращаю в сонет.

По придуманным снам,

По забывчивой лжи,

Запретили не нам,

Если нам — докажи.

В тихий омут на дно,

Ни за что, никогда,

Открой настежь окно:

Появилась звезда.

* * *

Как семя нерожденных хлебов,

Весны, погибшей в рукопашной,

Верхушки пограничных столбов,

Где за столбами кончилось «страшно».

Я обретаю новый покой,

На мне забронзовели медали,

И растворился сахар с тоской,

На чай официантам раздали

Вчерашний нерастаявший снег

Да завтрашних надежд половину.

Сегодня не закончится век,

Я снегирям подкрасил рябину.

Признай во мне, отчизна, царя,

Царевна восседает на троне,

Написанное снами — не зря.

Не выиграть войны в обороне.

Вечером — веселье. Поутру — похмелье.

Ели соль да сахар, посылали на х...

Только вышло по-другому,

Снова вышло всё не так.

* * *

Хочется обнять — обними,

Хочется не понять — не пойми,

Всё равно в далекой Индии,

В храме Кхаджурахо и Конарака,

Будет вечность вселенской любви

И непризнание секса. Однако

Это никак не влияет на учения Сарахи и Будды,

Потому что любая Тантра — это путь принятия чуда,

И совсем не важно, для чего в Эдеме Ева слушала змея,

Возвращаются не все, а лишь те, кто любят, потому что лишь любить умеют.

* * *

Никаких заготовленных позиций заранее,

Я не привык оглядываться, даже когда есть окопы,

Сегодня утром не началась война в Иране,

Нам всё равно, мы разляжемся в центре Европы.

Тебе по душе Барселона. Я обожаю Лионеля Месси,

Гауди давно икона. Мы будем целый день вместе,

Хочешь автобус двухэтажный? Сядем непременно в красный,

Всё остальное не важно. И, вообще-то, не опасно.

Я покажу Колумба Христофора, он — памятник и открыватель,

Скоро, любимая моя, скоро будем как обладательница и обладатель,

И при этом никаких заготовленных заранее позиций.

* * *

Я томлюсь ожиданием встречи,

Я хочу твою руку взять нежно,

И зажечь на балконе все свечи,

И вселить в небеса безмятежность.

Я мечтаю смотреть в твои очи,

Я хочу помолчать не устами,

И с тобой проводить дни и ночи,

И меняться с луною местами.

Я скучаю, но грусть моя свята,

Я дождусь возвращения, слышишь?

И мы будем... Мы будем когда-то,

И нам ангелы спляшут на крыше.

* * *

Ты меня поцелуешь украдкой…

Или нет, поцелуешь и… вновь

Поцелуешь. Истомою сладкой

Заструится по венам любовь.

Обниму тебя нежно за плечи

И, рукою скользнув по спине,

Прошепчу: «Я так рад нашей встрече»,

Ты ответишь: «Я рада вдвойне».

Целомудрие грешным быть может,

Всё возможно без боли и мук,

Мы с тобой на других не похожи,

Не от этого ль, милая, вдруг

Ты меня поцелуешь украдкой?

* * *

Лето прячет загадки в бикини,

Осень носит чулки и вуаль,

Только небо бездонное в синем,

И на сердце всё чаще печаль.

Не спасают ни хмель, ни таблетки,

Да и нужно ли душу спасать?

Набивается скука в соседки,

Но от скуки нет смысла писать.

* * *

Я признался вчера и сегодня признаюсь,

Что люблю, что мне скучно в миру без тебя,

Ты во мне, в каждой строчке. Я ввысь забираюсь,

Я летаю по небу. Летаю, любя

Голос, душу, глаза, твое стройное тело,

Всё, что чувствую, вижу и слышу, и жду,

Ты — мой ангел, ты всюду мне кажешься в белом,

Я нашел, потому что я верил — найду.

И признаюсь в любви, и любить тебя буду.