ДО СВЯЗИ

(04-17.11.2018)

ИКОНЕ КАЗАНСКОЙ БОЖЬЕЙ МАТЕРИ

Спокойный взгляд, незримое тепло,

К тебе всегда со свечкою спешу,

Прочту молитвы, коль не напишу

Слова добра, забыв людское зло.

Казанский образ!Каждому сейчас

Даровано склонить колени вновь..

Спокойный взгляд, вселенская любовь

Спасает мир молитвами за нас!

(Королёв 04.11.2018)

При встрече память строчкой теребя,

Почувствовав под сердцем сердцем боль,

Ты скажешь мне: «В тебе полно тебя.

То плюс, то минус — никогда не ноль».

За чашкой кофе новый анекдот,

И память нежной строчкой теребя,

Скажу с улыбкой: «Нас всю жизнь влечёт.

В тебе самой полным полно тебя.

Где плюс, где минус, где всегда не ноль».

Январь, февраль и вновь до декабря,

Через года сменяя болью боль,

Всё так не зря. Всё как всегда не зря.

ДО СВЯЗИ

Поднимая мосты над Невой,

Улетая из Пулково в Прагу,

Шелестя в Петергофе листвой,

Дашь мне повод пролить на бумагу

Не дожди, а знамения строк:

Тех, которые поводом станут

Избежать всех ненужных тревог,

Залечить снов непрожитых рану.

Между нами давно города,

И не нами придумано это.

А точнее, так было всегда,

Так устроена кем-то планета.

Ты вернёшься — мосты над Невой

Сложат крылья, откроют дорогу

В мир, который, не ставши Москвой,

Будет рядом с Москвой понемногу.

P.S:

Строки, рифмы и снова, и вновь.

Где от ран не придумано мази,

Только вера, надежда, любовь

В двух словах непонятных: «до связи».

В Ленинград, в Петербург, в Питер даже:

Самолетом, Сапсаном, авто.

На Васильевском иль в Эрмитаже

Время снимет, дополнит, расскажет,

Что есть что, а точней, кто есть кто.

Двум столицам на глобусе тесно.

Осень золотом красит слова.

И становится так интересно —

Откровенно, заманчиво, честно, —

А Москва, как и раньше, Москва.

Все когда-нибудь где-то случайно.

Крутят ангелы стрелки назад.

Открываются разные тайны —

Неожиданно, необычайно —

Питер, Санкт-Петербург, Ленинград.

Холщовые паруса моего брига

Наполняют ветра, порой безо всяких грёз.

Как ни крути, поэзия не интрига.

Я, как никто, воспринимаю себя всерьёз.

Количество, перешедшее в качество, не поменяло числа.

Кто помнит меня другим, откровенно врёт.

Моя поэзия полна эмоционального смысла.

Вдохновение — это когда без наркотиков прёт.

Друзья, открывшие окна и зарядившие пистолеты,

Ничего не поняли, но оставили невидимые угли.

Никто не помнит, да и нужно ли об этом?

Главное, что они были и они не смогли.

Девочка в красном смотрит и сейчас с интересом.

Аптека, улица, фонарь, далее — мятая постель.

А ещё ночь и дождь, и нож, и звучащая месса.

С холщовыми парусами не страшны ни отмель, ни мель.

Кадры кинопленки — а было ли это со мною?

Бессонница лечится таблетками от сомнений.

Главное, не смотреть назад: прошлое отгорожено стеною.

Да и к тому же там всё так же без изменений.

Холщовые паруса наполнены до предела ветрами.

Вселяешь в сердце непокой

И страстью наполняешь вены.

Вновь строки бурною рекой

Сметают всех препятствий стены.

Фантазий и нелепых грёз

Во мне и раньше было много.

Жизнь вся — всерьёз и не всерьёз —

Откроет в небеса дорогу.

А дальше рай, а дальше ад,

И аритмии совершенство.

Я пью нектар, мне сладок яд,

Я умираю от блаженства.

Куда деваться? — Я такой.

Ты искренне, ты откровенно

Вселяешь в сердце непокой

И страстью наполняешь вены.

А в бокалах «Шираз», а за окнами где-то

Молодая луна в окруженье планет —

Тех, которые там. Кем придумано это? —

Для кого ничего невозможного нет.

Мир поэзии свят, ибо нежность беспечна,

Где листвою слова каждый клён золотят.

А в бокале «Шираз», а за окнами вечность.

Во вселенной как минимум двое не спят.

За зимою — весна, лето; осень лучится.

Хороводами грёз время здесь и сейчас.

И неважно когда между нами случится.

Важно то, что в бокалах. А в бокалах «Шираз».

Быть может, в гости пригласишь меня.

Я соглашусь и сразу прилечу.

Мы будем пить, бокалами звеня.

Сползет бретелька тихо по плечу.

Найдётся Моцарт где-то на СиДи,

А следом Чиж сыграет «Полонез».

И будет ночь безумства впереди,

И будет утро, полное чудес,

С горячим кофе, с чашкой молока,

А может быть, из апельсинов сок.

::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

Не пригласила в гости, и пока

На небе не проложено дорог

Туда, где ты, туда, куда хочу;

Где будем пить, бокалами звеня,

И где твоя бретелька по плечу

Сползёт, в ночи приветствуя меня.

Просто нет тормозов.

Я на льду, за пределом

Всех немыслимых дел.

Мне молчать надоело.

Толку нет — смысл пропал.

Дальше Родины — небо.

Есть чека, есть запал,

Есть всё то, кем я не был.

Вижу землю в упор.

Вижу многих без масок.

Как я жив до сих пор

В мире смешанных красок?

Цвет любви голубой

Не по мне — я, где алый.

Не плеймен, не плейбой,

Просто путник усталый.

Возвращаюсь с войны,

Дезертирую с поля.

От весны до весны

Я не чувствую боли.

Слышу вечности зов,

Вижу дальше предела,

Ибо нет тормозов

Для души и для тела.

Где с романтикой яркие встречи,

Где шампанского море и свечи,

Там поэзия давит на плечи.

Ты спроси меня, я не отвечу,

Как рождаются рифмы и строки;

Отчего все сердца одиноки;

Для кого сладострастны пороки;

Почему мир бывает жестоким.

Я не знаю, но чувствую силу

Не искать раньше срока могилу,

Отпускать без обид тех, с кем было

И ценить все, что жизнь подарила.

Кина не будет в снах и наяву.

И струн гитарных не оценят свечи.

Не прилечу к тебе, не приплыву,

Не подкачу с конфетами под вечер.

Не выпьем дорогущего вина,

Не поедим домашние салаты,

Не постучит под утро тишина,

Не прозвенит будильник виновато.

Ход времени обычно тороплив,

Никто за это вечность не осудит.

Живая ты, и я, конечно, жив.

В реальности и в снах кина не будет.

М.Н. ЗАДОРНОВУ

Быть может, там и лучше. Может быть.

Из нас лишь Вам доподлинно известно,

Где весело, где просто интересно,

Где можно всё и вспомнить, и забыть.

Быть может, там и лучше. Может быть.

Кричу наверх, и слышат небеса.

Пока Вас помним (а Вас помнить будем),

В страну, в которой смех так нужен людям,

С надеждами приходят чудеса.

Кричу наверх, и слышат небеса.

Вернётесь Вы, сомнений в этом нет,

Ещё не раз, не поздно и не рано.

Ну а пока с той стороны экрана

Смех вечности, любви задорной свет.

Вы всюду с нами, в том сомнений нет.

Не грусти, не скучай, а назначь нашу встречу.

Сушки, яблоки, чай; напиши я отвечу.

«Много», «мало» — слова, наяву всё иначе.

За порогом Москва серым дождиком плачет

И ноябрь золотит тропы павшей листвою.

Если сердце болит, значит, сердце живое.

Не хандри, не грусти — я же тоже скучаю.

За молчанье прости; к сушкам, к яблокам, к чаю

Я спешу в каждом сне, каждой рифмой и словом.

Очень хочется мне... А тебе?Ты готова

Не скучать, не грустить, жить от встречи до встречи?

Это счастье — любить. Позвони мне под вечер.

Был иль не был? И буду ли снова

Пробуждать, побуждать торопить?

И шлифуя без устали слово,

Не мутя, воду чистую пить.

Был иль не был? — Какая потеря!

В поле воин всегда не один.

Строчкой острою время отмеря,

Незаметно дожил до седин.

Был иль не был, сегодня неважно.

Да и вовсе не важно в пути,

Где стихи вечность в плоти бумажной

Смогут ради любви обрести.

Жизнь — игра без игры и повтора.

Я уверенно из-за кулис

Выхожу неизвестным актёром

И спускаюсь в зал к зрителям, вниз.

Мне никто не предложит букета,

Да и сам я букет не возьму.

За спиной моей лучики света:

Одолеем, как водится, тьму.

Тишина, взгляды лазером в точку.

В смертном теле гуляет душа.

Я, как будто бы волк-одиночка,

Между кресел пройду не дыша.

Жизнь — игра без игры; жизнь — охота

На себя самого каждый раз.

Абсолютно невидимый кто-то

Егерей исполняет приказ.

И толкая меня в неизвестность,

Обнажает звериный оскал,

А защитою только лишь честность

Пред любым из возникших зеркал.

Годы — дым, время выйти из тени.

Всё непросто, куда ни взгляни.

Раньше нравился пьяный Есенин,

Нынче Кинчев и «Смутные дни».

Дописал всё, чего не хватало.

Потерял, что хотел обрести.

Мне без юности вечности мало.

Мне беспечность свою не спасти.

Жизнь — игра без игры и повтора.

Не в парадный я выйду подьезд.

Не в служебном мигалка на скорой

Мне в последний приезд надоест.

Лишь пластмасса в венках и букетах,

Лишь табличка и с яблони лист

Возвестят, что не стало поэта,

Что ушёл неизвестный артист.

НЕ В МЕНЯ

В отсутствии контрацептивов

Застойность времён не виня,

Ища в каждом стуке мотивы,

Я помню твоё «не в меня».

Тогда мы всё время спешили,

Мы знали: нельзя до утра.

Твоё «не в меня», шпили-вили,

Любви нашей школьной пора.

И добрая память как чудо,

Улыбкой сквозь сложности лет,

Хранит аромат. Не забуду

Твоё «не в меня». Не секрет:

С другим доживаешь эпоху,

Мне верность совсем не храня.

А мне не поэтому плохо,

Я помню твоё «не в меня».

:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

P.S:

Но лирика не в ностальгии,

Но лёд не сильнее огня,

Поскольку не скажут другие

Три слова твоих: «не в меня».

Не загрущу, не напишу, не поспешу, не стану.

Я как грешил, так и грешу; как упаду, так встану.

Во мне огня на целый лес — от края и до края.

Из всех предложенных чудес — все сразу выбираю.

Обиды нет, простыл и след по целине; как прежде,

Весна дарует жизнь весне; надежда — свет надежде.

И даже лёд любовь спасёт, из искры вспыхнет пламя.

Стихи живут, душа поёт и время рядом с нами

Вращает стрелки на снегу, сверкают изумруды.

Где не хочу, там не могу; где не был, там не буду.