НЕ ЗАПЕРТА ДВЕРЬ В МОИ СНЫ...
(28.05-22.07.2019)
Заработан первый грошик —
Это было так давно!
Платье чёрное в горошек
И последний ряд в кино.
И чекушечка столичной-
Трепет на душе и дрожь.
Ты и я, так романтично,
От шпаны в кармане нож.
Мы к тебе, чтоб до рассвета
Видеть звёзды из окна.
Я любил с тобою это
С перерывами для сна.
Было время, первый грошик
На билеты, на кино.
Платье чёрное в горошек —
Это было так давно!
Паровозы у перрона,
В подворотнях скользкий лёд.
И шпана всего района
Вслед шептала «вот везёт!».
Вспоминаю часто это,
Трепет на душе и дрожь.
Обещай, что этим летом
Для меня опять сошьёшь
Платье чёрное в горошек.
Мы пойдём с тобой в кино.
Я храню в кармане грошик,
Верь-не верь, уже давно.
ТЕЙТЕЛЬБАУМ Л.Н.
События в жизни не скоры,
Не ясно, где путь, где шлагбаум,
История вышла из Торы,
Для нас с детских лет Тейтельбаум -
Источник, учитель,магистр!
Мы помним, где все начиналось,
И память, как- будто регистр,
В котором навечно осталось
Желание, жажда открытий,
И пусть СССР нынче - «Раша»,
Хранит в сердце красные нити,
Нам Лиля Натановна наша
Из нитей, как свитер-кольчуга,
Защита любви и в надежде,
Мы верим в себя и в друг друга,
Поскольку, учитель, как прежде,
Меж парт в нестареющем классе
Нас учит истории -жизни!
АНТОНОВУ В.
Мир бардак или цирк шапито,
Полный странностей, смеха и стонов.
Это знает почти как никто
Друг и брат мой Владимир Антонов.
Не циничен, но верен себе.
Опыт жизни украсив ошибкой,
Как никто в благодарность судьбе
Он ответит широкой улыбкой.
Друг и брат, мы родные уже,
Говорю и желаю с любовью
Меньше встрясок в твоём ТСЖ,
Много денег, и сил, и здоровья.
Пусть всё будет, как хочешь, и пусть
Долг ЦэБэшник погасит скорее.
С Днём Рожденья! Гони нахуй грусть!
Вот такой тебе тост от Андрея.
Не спасает броня,
Её сбросил на лёд.
Всё, что против меня,
Мне на пользу пойдёт.
Знаю, ибо живу
Прямо здесь и сейчас
И не прячусь в траву
От назойливых глаз.
Не пугаюсь, народ,
Не стесняюсь себя.
Всё, что было, не в счёт,
Ибо было любя.
И не нужно брони,
Льются с неба дожди.
Мои лучшие дни,
Как всегда, впереди.
Я Быкова не читаю, а он не читает меня.
И без него считаю: чужие стихи —фигня.
И он, наверное, тоже: ему, как и мне, всё равно,
Кто просто получит по роже, кто, в драке пролив вино;
А кто до утра в кровати будет не только любить.
Быков известен, кстати, а мне таковым не быть.
Зато ты всегда мне рада, о чём мне ещё мечтать?
И Быковым быть не надо, и Быкову мной не стать.
Где-то там далеко-далеко
Время вальсом кружит по паркету,
И настолько танцуем легко,
Что искать смысла лучшего нету.
Где-то там берега не найти,
Разве только молочные реки.
И настолько приятно идти,
Что для сна не смыкаются веки,
Где-то там далеко-далеко
Всё не так, и не то, и не с теми.
И настолько во многом легко,
Что не нужно растрачивать время.
Где-то там все сойдутся пути,
Как в морях к ним текущие реки.
И настолько мне нужно дойти,
Что для сна не смыкаются веки.
О, время! О, нравы!
Кто слева, кто справа,
А кто ни вперёд, ни назад.
И морс не отрава,
И в зелень дубравы
Попал смертоносный снаряд.
Все выжили вроде,
Но боль не проходит:
Я чувствую странную боль.
Печаль хороводит,
Козел в огороде,
И цены подняли на соль.
Смешные игрушки,
Заряжены пушки,
Застыли в депо поезда.
Сидим грызём сушки,
Нам светом в макушки
О чём-то щебечет звезда.
Иероглифы — круто.
Мои институты —
Неведомых книжек итог.
Утрачены путы,
Долой парашюты,
Свободе не нужно тревог.
И морс не отрава,
И в зелень дубравы
Попал смертоносный снаряд.
О, время! О, нравы!
Кто слева, кто справа.
А кто ни вперёд, ни назад.
Без тебя, живя в аду, скучаю.
И в раю, уверен, без тебя
Ядом станет даже чашка чаю.
Без тебя, ты слышишь, без тебя.
А с тобою ад не ад, я знаю,
Украшением рая станешь ты.
Жду тебя и часто вспоминаю.
Только ты, ты слышишь, только ты!
Нету рая, впрочем, нет и ада.
Только ты и я в моём миру.
И другого мира мне не надо:
Без тебя я попросту умру.
Кофе одного мало,
Мало одного чаю.
Я не знаю, что с тобой стало.
Я ж нет-нет, да вдруг заскучаю.
Строчками лечу душу,
Заменяя чернь чернил кровью.
Я давным-давно покой рушу,
Я живу одной лишь любовью.
А за дверью свет электрички,
Рельсов стук да запах полыни.
Я зову тебя по привычке,
Я не знаю, как боль остынет.
И когда оставит устало
Память хоть глоток чаю,
Я скажу: и кофе не мало.
Я замечу, как не скучаю.
Полоска одиночества — это свет в моём кабинете.
Сколько раз я просыпался и засыпал, не знает даже ветер.
Я слышал шаги, но не видел следов на паркете.
А там за стеной видят свои лучшие сны мои малолетние дети.
Что ждёт их во взрослом мире, неведомо урагану.
Но я оставлю им море и все свои полноводные реки.
Они сами придумают берега и построят нужные им страны,
А в них разместятся Нирваны, Эдемы и Мекки.
И будет утро нового века, который я уже не увижу.
Моё имя для правнуков окажется пустым звуком.
Сто лет одиночества сменит осень в платьице рыжем.
Полоска одиночества укажет мне путь или просто обожжёт руку.
Сколько раз я просыпался и засыпал не знает даже ветер...
Незаперта дверь в мои сны.
Желанность с утра за порогом,
Как вечность беспечной весны,
Как смысл разговоров о многом,
Как ласк непрерывный поток,
Как вся неритмичность пороков,
Как радость неписаных строк,
Как время вне рамок и сроков,
Как светом разогнанный мрак,
Основанный верой на чудо.
Сегодня всё так и не так,
Но утром я рядом не буду,
Поэтому просто прочти
Плоды моего вдохновенья.
За всё, в чём виновен, прости.
Сегодня, отбросив сомнения
(Стихи мои кровь, а не ртуть:
В них скрыто понятного много),
Желаю тебе, просто будь
Такою, как есть, за порогом!
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Незаперта дверь в мои сны.
Сколько раз не у нас и не с нами,
Только небу видней, спору нет.
Но не смоет суровый цунами
Радость прожитых встречами лет,
Или дней, или даже мгновений.
Остальные событья не в счёт.
Оживляют ветра вдохновений,
Непрерывный даруя полёт.
Учит жизнь оставаться собою
Даже там, где как будто стена.
Направляемся в небо судьбою,
Чтоб на землю взглянуть из окна
И спуститься под утро с газетой,
Выпить кофе в кафе за углом.
Как прекрасна бывает планета,
Где добро не воюет со злом!
Утихает любое цунами,
Радость встреч оставляет свой след.
Сколько раз помним сами, как с нами
Было так и не так в гуще лет.
Вновь в глухой спотыкаясь ночи,
Сбросив на пол перину с подушкой,
Говорю себе сам «не молчи!» —
Жизнь и раньше казалась игрушкой.
Правда, раньше играли со мной,
А теперь я играю с собою,
Спотыкаясь о камень земной,
Наслаждаясь земною судьбою.
Годы — дым, или ветер в тиши,
Или пламя в костре с ураганом.
Спотыкаясь на слове «пиши»,
Ощущаю себя хулиганом —
Чуть моложе, чуть старше порой.
В ожидании ласки и драки,
Я всё тот же последний герой
И всё так же Андрюха Алякин.
Говорю себе сам «не молчи!»,
Жизнь и раньше казалась игрушкой.
Вновь в глухой спотыкаюсь ночи,
Сбросив на пол перину с подушкой.
ВИВАТ,МАШИНИСТЫ!!!
С советских, с застойных времён в одной группе,
Привычны к любым поворотам.
Полвека вне времени, с временем вкупе,
Играет без нот и по нотам
«Машина», которой не важны дороги,
Поскольку одни только наши
Легко одолели любые тревоги.
Спасибо Андрею и Саше:
За тексты от сердца, за ритмы гитары,
За то, что, на возраст не глядя,
Вы стёрли из жизни понятие «старый»,
А скачки всегда в хит-параде.
И пьём мы за тех вместе с вами, кто в море,
Вино, бросив в урну таблетки.
На флаги посмотрим, в вагонах поспорим,
И рядышком марионетки,
И бой с дураками, и синяя птица,
И музыка в парке под снегом.
Всего пятьдесят — не меняются лица.
«Машина» совсем не телега.
Виват, машинистам! Дай Бог вам здоровья!
Спасибо Андрею и Саше
За то, что полвека поёте с любовью
Воистину русское, наше.
«Машина» вне времени, с временем споря,
К любым поворотам привычна.
И счастье как счастье, и горе не горе,
Коль песня любая о личном,
О каждом, о важном, и пусть будет это
Без войн, без упрёков вершина.
Полвека прошло, и пришло снова лето,
И с нами, как раньше, «Машина».
Виват, машинисты!
ТЁМКЕ
Сынок, я, как и прежде, рядом всюду.
Как был, как есть и как всё время буду
Спасать, хранить, оберегать, просить.
Меж нами навсегда, Артёмка, нить,
А может, нерв, а может быть, струна,
Что неслучайно Господом дана.
И неслучайно я Его молю,
Поскольку всех вас искренне люблю.
СЕНЬКЕ
Арсений, сын мой, на земных дорогах
Встречаются препятствия порой.
Но верь, что всё как есть по воле Бога:
Гора не просто сходится с горой.
Но над горами я всегда лечу,
И я всегда помочь тебе хочу,
И Господа усиленно молю
За всех за вас, поскольку всех люблю.
САШЕ
Запомни, Саша: в этой жизни много,
Точнее — всё пвсегда по воле Бога.
И знай, сынок, каким бы ни был бой,
Я за тебя, и я всегда с тобой.
Где б ты ни шёл, в какой из стран бы ни был,
Придёт поддержка, Саша, сын мой, с неба.
За всех твоих я Господа молю,
Поскольку всех любил и всех люблю.
АФОНЕ
Афанасий, знай, что я всегда
Где-то рядом. Значит, и беда
Не посмеет помешать в пути.
Милый сын Афоня, не грусти:
За тебя я Господа молю,
Ибо как любил, так и люблю.
Тебе не хватало вина эти долгие годы,
И наша весна всё ждала и ждала непогоды.
Лишь дождь за окном понимал неизбежность начала.
Кораблик бумажный искал в тихом парке причалы.
Но разве найдёшь их в неистовом бурном теченье?
Тебе не хватало вина рассказать о влеченье.
И годы летели, и осени в зимы стремились,
И все неслучайности сами случайно случились.
Коньяк не коньяк, но умеренно крепкая доза
Решительно мигом отвергла житейскую прозу.
От нежности снов или слов вмиг растаяли годы.
О, как хороша иногда за окном непогода!
Уже хочу с порога
И много, и немного.
Тревога на тревогу,
В безумие полет.
Давным-давно не строго,
В итоге без итога
Труба, найдя дорогу,
Куда-то поведёт.
В кармане две ириски,
В стакане лёд и виски.
К нулю мечтами риски,
А стало быть, лечу.
Там много и немного,
Тревога на тревогу.
Я взять тебя с порога
Хочу, хочу, хочу.
Кого беспокоит, что нервы на взводе
И что неудачи никак не уходят;
Что мало кто рядом готов без испуга;
Что дни, словно кони, несутся по кругу;
Что много седых на висках, как ни странно;
Что больше не тянет в заморские страны;
Что женщины пишут всё чаще о прошлом;
Что стёрты границы меж светлым и пошлым;
Что мама стареет, что дети взрослеют;
Что вряд ли печали меня одолеют;
Что я не покончу с собой на рассвете;
Что буду до смерти за многих в ответе.
Что как бы там ни было трудно и плохо,
Я лишь улыбнусь и скажу: «А мне похуй»...
Отмороженный, может быть,
На запреты плюю всегда.
Разрешаю себе любить.
Путеводит в ночи звезда,
И стихами проложен путь
На года — от себя к себе.
Расшифруют когда-нибудь,
Удивившись такой судьбе.
Ты танцуешь огнём свечи,
Обжигаешь, но не сожжёшь,
Ведь, диктуя стихи в ночи,
Без стихов меня не поймёшь.
А поняв, потеряешь вновь
На какие-нибудь сто лет.
В жизни страшное — нелюбовь.
В том, что слитно, ошибки нет.
Без цинизма — куда уж там —
Возраст песням прибавил звук.
Ухожу по сухим листам,
Но не в царство сердечных мук.
На запреты плюю всегда —
А иначе не может быть.
Путеводит в ночи звезда,
Запрещая покой забыть.
Бог живет далеко, на другом берегу:
До Него по воде я дойти не смогу
Босиком.
Снежный ком в моём горле —простуда души.
Я лечился тайком глупым словом «спеши» —
Пустота.
Тот не тот, та не та, кто ещё разберёт?
Отчего эта боль никогда не пройдёт?
Иногда
Вижу выход, чтоб вновь зуб за зуб, кровь за кровь.
Вот такая морковь: посадили любовь —
Не взошла.
В стоге сена игла, в конце провода мгла:
На холстину легла и почти помогла —
Время лечит.
Место встречи — ручей в тихий омут очей.
Потому что не твой, потому что ничей,
Провалюсь, утону,
Дабы встретить весну, и, обнявшись, усну,
Удлиняя в длину, воздавая вину
Снам о море.
И опять берега, и седые снега,
И шторма, и дома, и метель, и пурга,
Счастье в горе.
И гора на горе, и закат на заре,
Мой придуманный мир начался в январе
Первым криком.
И с тех пор не молчу: всё кричу и кричу,
Докричаться хочу, беру в руки свечу
По воде босиком,
В горле крик, словно ком.
Только Бог далеко — на другом берегу.
До Него никогда я дойти не смогу —
Факт известный.
Хочу тебя, и нет сомнений:
Меж нами будет, и не раз,
Покруче всех стихотворений,
Реальней, чем любой экстаз.
И стоны все смешают ноты,
Помяв изрядно простыню.
Такое не найти на фото,
Особенно в разделе «ню».
И грудь твою ласкать я буду,
Ты мне никак не запретишь.
Хочу тебя везде и всюду,
Я сам не свой, представлю лишь.
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Не уложить в стихотворенье
Все сокровенные мечты.
Но я пишу про то мгновенье:
Вдруг предо мной явилась ты.
Взгляд, в котором написано много.
Без вина понимаю: пора
За порогом оставить тревогу
И любиться с тобой до утра.
Опыт жизни всего лишь привычка.
Потолку танцевать и кружить.
Ведь слова, как зажжённая спичка,
Помогают уверенно жить,
Подо мною от нежности тая,
Надо мной белой птицей паря.
Эту книгу мы вместе листаем,
Это всё этой ночью не зря.
Понимаю, к себе прижимая:
Я иначе бы просто не смог
Мерить время от мая до мая
Вдохновляющей магией строк.
Я получаю опыт жизни странный:
Суды, менты, контора, суета.
И клевета про деньги и про страны,
Привычная людская клевета.
Такой я не последний и не первый.
Всё обостряет лет круговорот,
Бессонницей потрепанные нервы
Ну и, конечно, как мешок, живот.
Понятия теперь совсем другие,
И не с кого давно уж брать пример.
Всё чаще вспоминаю с ностальгией
Республики родной СССР.
Прискорбный факт, что больше не едины,
Коль каждый из правителей шалит.
Но всё ж болит душа за Украину,
За Грузию с Арменией болит.
За всех, кто там и кто давно не пишет,
Кто не звонит, подвыпивши, в ночи.
Душа болит, покуда тело дышит.
О, грусть моя, не надо, не молчи!
Хоть получаю опыт жизни строго,
Хотя виски покрыла седина,
Во мне осталось юности так много,
Как много в винограднике вина.
И жизнь полна и радости, и грусти.
И с каждым шагом интересней путь.
Я знаю, неприятности отпустят,
Да и не в них, по сути сути, суть.
Ведь клевета про деньги и про страны
Привычная людская клевета
Выпьем, только не чаю
И не кофе с утра.
Расскажу, как скучаю,
Пришло время. Пора
Не стихами в вотсаппе,
А с улыбкой в глаза.
Дело, в общем-то, в шляпе:
Ты давно уже за.
Не за чашкою чаю,
Не за кофе, не вдруг
Расскажу, как скучаю.
Время замкнуто в круг,
Но для счастья мгновенья
Часто больше, чем век,
Где любовь откровенье.
Милый мой человек,
Теперь можно и чаю
Или кофе. Бальзам
В том, что я так скучаю
По счастливым глазам,
По улыбке и слову,
Что не скажешь в ответ.
Снова, снова и снова
Излучается свет.
::::::::::::::::::::::::::::
И за чашкою чаю
Или кофе с утра
Ещё больше скучаю,
Чем скучал я вчера.
Ибо знаю, ты тоже
Точно так же и вновь
Понимаешь: дороже
Жизни только любовь.
Закрытая замком комната —
Попробуй поди разберись,
Где темнота сомкнута,
Где скомкана целая жизнь.
Наряды давно сброшены,
Испачкана кровью стена.
Окна все перекошены,
За окнами бродит война.
Я заперт один во вселенной,
В кармане отмычка из строк.
Время второстепенно.
В каждом живёт Бог.
Пожарьте память без соли,
Посыпьте перцем мечты.
Коль клоун уже на гастролях,
Клоуном будешь ты.
Моё отражение в луже.
Дождя хватит на всех.
Размышления «нужен-не нужен» —
Суицидальный грех.
Дайте ещё карту
И выйдем, минуя спор,
Туда, где финиш без старта,
Где расстреливают в упор.
Времена не выбирают,
Родину — лишь иногда.
Границы покой стирают
Повесткой из зала суда.
В паспорте, где визу
Поставил немой почтальон,
Прекрасное только снизу:
Наверх не пускает закон.
Накурено в лесу вечером,
С утра похмельный синдром.
В Америке делать нечего,
Там в водку бросают бром.
А я в своей вселенной,
В комнате без дверей,
Радуюсь жизни нетленной,
На то я и Андрей.
Между тобой и мной выбираю встречу.
А дальше как будет, так будет, пока есть силы.
Ты задашь мне вопросы, взглядом я стихами отвечу.
Я знаю, что тебе надо, хотя ты не просила.
Правда — особая одежда моего гардероба.
С тобой так легко, потому что ты знаешь тоже,
Что в любой из порочных страстей виноваты оба
И что любовь похожа на счастье, но только моложе.
Между тобой и мной километры сомнений.
Скорость играет роль для болида на трассе.
Топливом служат слова и рифмы стихотворений,
Всё остальное — окрошка на хлебном квасе.
Город устал от шума и пьяной ночи,
Я унесу тебя в шикарный шалаш у пруда.
Да, это, конечно, не особняк в Сочи,
Но только здесь можно предаться блуду.
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Между мной и тобой искрами вверх пламя.
Сгораем в костре желаний, покуда есть силы.
Любовь — это то, что придумано только нами,
И то, что между нами будет и было.
Любовь не тлен, не страх в траншее.
Беру в свой плен, целую в шею.
Свобода рук, ласкаю груди,
В бою разлук уже не будет.
Сорву всё в миг, мне нужно тело.
Набатом крик, ведь ты хотела
Такой войны, такого плена —
Виною сны. Набухли вены.
Вхожу в поток стальным солдатом,
Гуляет ток, рождён развратом.
Не промахнусь, не смажу мимо.
Я рву, я рвусь. Необходимо
В бою упасть, воскреснуть снова.
Такую страсть не выдаст слово.
Умру не раз, не раз воскресну
Здесь и сейчас, легко и честно.
Эмоции, словно дым,
Со временем, как всегда.
Но не ушёл молодым
Тогда, неизвестно куда.
Отчаянно трезвый факт
Сдвигает границы прочь.
Возможно, последний акт
Оставлен на эту ночь.
Лучится луна в окне,
И звезды вокруг горят.
Приносит Сальери мне
В бокале редчайший яд
И тост говорит: «Живи!
Ты нужен и там живой,
Поскольку огонь любви
Не только в тебе и твой».
Но я говорю в ответ:
«Не Моцарт я, извини,
Мне смысла с тобою нет
Травить твоим ядом дни.
И ты не меня искал,
И ты никогда не он.
Бросаю на пол бокал:
Хрустальный прекрасен звон!»
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Опять не ушёл молодым
Туда, неизвестно куда.
Эмоции только дым:
У времени так всегда.
Во имя определенности
Страсти сводя к нулю,
Аннулируем договоренности,
Стираем слово «люблю»
Со стены кирпичного дома.
Участковый меня поймёт,
Хотя ему вряд ли знакомо:
Он любит не дёготь, а мёд.
А лучше бесплатную брагу
Самогонщицы тёти Маши.
Ему стихи на бумагу
Не запишет в ночи карандашик —
Лишь пьяные протоколы,
Но я совсем не об этом.
Просто хочется в школу
И в пионерлагерь летом.
Мир, что мы создавали,
Рухнул в одно мгновение.
Ты оценишь едва ли
Источники вдохновения,
Поскольку определённости,
Страсти сводя к нулю,
Аннулируют договорённости,
Стирают слово «люблю».
Путь лирики не в небо, а в кровать
Так кажется наивным и циничным.
Я не хочу стихами доставать,
Я искренен, когда пишу о личном;
О том, как в небо пролегает путь
Там, где не могут пролететь ракеты.
Лучами солнце прожигает грудь,
И тьмы вокруг и не было, и нету.
Ты веришь мне: блуждая в царстве строк,
Я обнажаюсь и душой, и телом.
Мир без тебя до боли одинок,
Амуры в сердце не пускают стрелы.
И лишь с тобой нет смысла уставать
И умирать, спеша не понарошку.
Путь лирики на небо, как в кровать,
Куда ведут тропинки и дорожки;
Где встреча, всем разлукам вопреки;
Где есть сюжет для самой лучшей сказки;
Где мы с тобой воистину близки;
Где ласка — лишь предтеча новой ласки.
Люблю любить и знаю — любишь ты.
Всё остальное, в общем-то, некстати.
Лиричность — воплощение мечты
И в небе, и, конечно же, в кровати.
Не позовёшь, хотя и ждёшь,
Я знаю это точно.
Такого счастья не найдёшь —
Не слишком жизнь порочна,
Хотя для каждого из нас
Достаточно разврата.
Ты не сестра, и мне подчас
Не сладить с ролью брата.
Ведь дружба, что ни говори,
Меж нами невозможна.
Огонь сжигает изнутри,
Так что всегда тревожно.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
И ты зовёшь, и очень ждёшь,
И я мечтаю тоже,
Преодолев желаньем ложь,
Свалиться в твоё ложе.
Среди друзей, хоть плачь-не плачь,
Но так ведётся:
Судья, предатель и палач
Всегда найдётся.
А посему, ночную тьму
Сменив рассветом,
Нет, не суму, нет, не тюрьму
Дают поэтам. —
Дают возможность жить в любви
Внутри, снаружи.
Гуляют рифмы по крови,
Покой не нужен.
И ускоряет суета,
И рвутся вены.
Дороги символом креста,
Повсюду стены.
Среди друзей, хоть плачь-не плачь,
Но так ведётся:
Судья, предатель и палач
Всегда найдётся.
Но всё не зря, и верю я
В себя и в Бога.
Придёт рассвет, взойдёт заря,
Чтоб за порогом
Открыла вечность новый путь,
Дав опыт силы.
Кровь не вода, и кровь не ртуть:
Так есть, так было.
И так, наверное, всегда
На свете будет.
Сияет яркая звезда
Живущим людям.
Судья, предатель и палач
Дают уроки.
А значит, плачь или не плач,
Не одиноки
Мои мечты, моя любовь,
Моё хотенье.
Я буду снова — вновь и вновь —
Жить вдохновением.
КРИК
Здесь не логика, а логистика.
Не юстиция, а юристика.
Не политика, а полиция.
Не возможности, а амбиции.
Век желания — в ощущении.
Показания без прощения.
Аналитика, анальгетики.
Ведь без практики теоретика.
То, что важное, то продажное,
Беспринципное, не отважное.
Песнь забытая, гнёзда свитые,
Здесь болит душа, Русь пропитая,
Не великая, а безликая.
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Век мгновеньями молча тикает.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
И случается, жизнь кончается.
Отчего же так получается?
СТАФУТИНОЙ ИРИНЕ
Нам суждено быть вместе только там,
Где школьный вальс звучит на выпускном,
Где сочиненья преданы листам
И где союз фантазии со сном.
Я вспоминаю многое сейчас
В подробностях и, что ни говори,
Так хочется войти по новой в класс
И получить по чтению не три,
И не четыре даже, и не пять,
А радость улыбнуться букварю.
Хочу ошибки повторить опять,
Я искренне все это говорю!
Тебя я вспоминаю вновь и вновь,
И жаль, что так сложилось, видит Бог.
Во мне жива невинная любовь
Без примеси печали и тревог.
Всё было или не было — вопрос,
Который вряд ли требует ответ.
Ты навсегда в стране счастливых грёз
И от тебя на всех дорогах свет.
Так не грусти, любимый человек,
Ни трезвой, ни уж точно во хмелю.
Там, где полвека, там, глядишь, и век
Как вспоминаю, радуюсь, люблю.
Пригласи меня в гости случайно,
Между прочим, на чай и эклеры.
Станет тайное явным, и тайна
Незаметно сотрёт чувство меры.
Наши страсти сломают границы,
И соседи оглохнут от звука.
Мы не ангелы, но и не птицы.
Пусть за встречами будет разлука,
Пусть я буду-не буду, но всё же
Скучность жизни — всего лишь барьеры.
Я надеюсь на то, что ты тоже
Хочешь чаю со мной и эклеры.
Мгновение назад время билось иначе,
И век пролетел, но никто не заплачет.
Никто не оценит моё вдохновенье,
Хотя и прошло-то всего лишь мгновенье.
Ты где-то с другим, я с другой где-то тоже.
И нимб ни за что здесь не будет дороже.
Никто не хотел, чтоб крутилась планета.
Костёр не дотлел, я с другой, а ты где-то
Считаешь шаги от калитки до брода.
Твой крик «помоги!» воском свечки на воду.
Гадание, вера, надежда, пороки.
Мир выглядит серым, мотаются сроки.
Мгновеньем назад, ускореньем куда-то.
Так много преград — не пройти по Арбату,
Как раньше, с гитарой, собрав в шляпу трёшки.
Я вовсе не старый, мне всё понарошку.
Ты где-то вдали, где-то рядом — ты всюду.
Мы всё, что могли, и другим я не буду
Мгновенье назад.
Однако плохо память время лечит.
И, как всегда, так не хватает встречи,
И слов любви, и ласк, и звуков скрипки.
А я скучаю по твоей улыбке.
Проходят дни, жизнь водит хороводы,
И только память не состарят годы.
Слова любви написаны для скрипки,
А я скучаю по твоей улыбке.
Все как всегда: вращается планета,
И память знает наперёд ответы.
Звучат слова любви под звуки скрипки,
А я скучаю по твоей улыбке.
[андрей алякин]