ДАБЫ...

(07-25.08.2019)

Я понимаю тех, кто жизнь любя,

Накладывает руки на себя.

И денег нет, и путь вперёд суров,

И не хватает нервов, смысла, слов.

И кажется безумною земля,

И ноги прочь, и шею ждёт петля,

Иль крепкий яд, иль чёрный пистолет, —

Желания стареть обузой нет.

Давно реально я на мир гляжу.

Я понимаю, значит, не сужу.

СКРЫТАЯ СИЛА

Дабы туже вязать, дабы вырыть траншеи.

Дабы точно сказать, не свернув себе шеи.

Дабы выпить до дна, дабы выдержать ношу.

Дабы хоть бы одна поняла, что хороший.

Дабы выстроить дом, дабы принялись всходы.

Дабы дети потом стали славным народом.

Дабы верить весне, дабы быть, чтобы было. —

Это «дабы» во мне моя скрытая сила.

Шепчет тишина: «Мне налей вина.

Я хочу побыть с тобой.

Погрустить, попеть, до утра успеть

Рассказать и стать судьбой».

Пусть гитарный звук, да по деке стук

Ритмом соберёт мечты.

Я хочу побыть, я хочу любить.

Это море — я и ты.

Звёзды за окном, и бокал с вином

На двоих один в ночи.

Я тебя хочу, я для нас стелю,

Я зажёг огонь свечи.

Радостно дыша, слышит песнь душа.

Тишина моя со мной.

И полно вина, и любовь земна,

Став на время неземной.

Я надеждами горе топлю,

Я без веры в себя — никуда.

Я свободу настолько люблю,

Что меня ненавидит беда.

Ангел белый на правом плече,

Чёрный рядом с бутылкой вина.

Ветер ищет спасенье в свече,

Я пытаюсь не чувствовать дна.

Тяжким грузом, зато без обид,

Возраст, опыт и вся круговерть.

Моё сердце всё время болит

И пугает ударами смерть.

Рёбра в клетке, надежный металл,

Крепок строк полновесных чугун.

Взял гитару, до неба достал

И остался безудержно юн.

Кто ещё так способен парить?

Ангел белый принёс портсигар,

Чёрный просто не стал говорить,

Лишь открыл переполненный бар:

Водка, виски, текила, коньяк.

Я не пью, не курю анашу,

И со мной не забьете косяк, —

Лучше новую песнь напишу.

А точнее, для песни слова, —

Подберете к ней нужный мотив.

На свой лад, переделав едва,

Соберётся попеть коллектив.

И пусть вас ненавидит беда,

Пусть любовь в каждом сердце живет.

Ведь без веры в себя — никуда.

Без надежды не плавится лёд.

Скоро листья с деревьев в последний полёт:

То ли в золото, то ли в медь.

Вместо луж и дождей скоро снеги и лёд —

Замолчать или громко запеть.

До весны далеко, только рядом весна, —

То ли трезв, то ли до смерти пьян.

Солнце днём, и ночами всё так же луна

Поменяет стихи на роман.

Ты меня не зовёшь, я к тебе не приду

Ни на кофе, ни просто, ни так.

Запах яблок, как дым, исчезает в саду:

То ли много, а то ли пустяк.

Всё вернётся когда-то на замкнутый круг —

Не с тобой, не со мной, может быть.

Вспоминаю, молчу, учащается стук,

Ибо я не могу не любить.

Подари мне свою тишину,

Утопи меня в омуте глаз.

Я спокойно, как ветер, усну,

Написав о летающих нас.

Время тоже умеет молчать.

Я, однажды ступив за порог,

Научился от счастья кричать

Тишиной плотно сложённых строк

Во спасение грешной души.

Быт меня не утянет ко дну,

Только ты не молчи, поспеши

Подарить мне свою тишину.

На земле россыпь яблок в саду:

Все на вкус хороши, слава Богу!

Возвращайся назад, очень жду,

Накопилось романтики много.

Я тебе расскажу про цветы,

Соберу их построчно в букеты.

Возвращайся, мне нужно, чтоб ты

Осязаемой стала поэтом.

Муза — так называю тебя.

Стало что-то не так, и особенно странно:

Петербург мне не кажется старым знакомым.

Над ареной «Зенита» летают бакланы,

Их сапсаны гоняют за деньги «Газпрома».

Исаакий как будто прибавил в размере;

«Англетер» слишком сер для веселья поэта,

И Нева не считает в потоке потери.

Медный всадник в бессоннице жаждет рассвета,

Да и шпиль не игла для подпольного рока.

Поцарапан винил, листья падают в воду.

Проржавел и троллейбус, идущий с востока.

Вместо содовой с виски пью жидкую соду —

Скучный город. По Невскому прямо к вокзалу

В серый поезд, который не кажется странным.

Покидаю Пальмиру, здесь хорошего мало.

И «сапсан» до Москвы едет полный «бакланов».

Знаю, это пройдёт, всё вернётся в начало:

И ковёр-самолёт, и луна у причала,

И короткие сны, и рассказы о лете.

Дуновеньем весны ляжет ночь на паркете.

Пионерский костёр, игры вроде «зарницы».

И смешной разговор, и поющие птицы.

Звук гитарной струны, три блатные аккорда, —

Судьбы всякой страны воспеваются гордо

Под воскресный салют и паленое пиво.

Снова флаги зовут, и весна молчалива.

Изумрудом трава, на природу охота,

Где диктует слова всем невидимый кто-то.

Про ковёр-самолёт, про луну у причала.

Всё когда-то пройдёт, чтоб вернуться в начало.

Не побрился с утра — это входит в привычку.

За окном не жара, а вороны -москвички.

И труба не зовёт, и не манит работа,

И погода не мёд, и вообще-то суббота.

Не играет «Спартак», не терзает либидо.

Не предложит коньяк, ну, хотя бы для вида,

Тёща, либо жена, либо взрослые дети.

Видно, старость-стена одиночеством светит.

Но всё это не так, я унынью не верю:

Мрак внутри только мрак, его нету за

дверью.

Там и свет, и успех, там нет места печали.

Там раскатистый смех, там весёлые дали.

Майка, кеды, штаны, денег самая малость,

Да просторов страны необъятная шалость.

Улетаю, чтоб вновь не вернуться обратно.

Вот такая любовь. Вам, надеюсь, понятно.

Всё когда-то пройдёт, — и до нас всё не раз проходило.

И потери не в счёт, есть в потерях особая сила.

Миром правит любовь, открываются окна и двери.

Проливается кровь, и уроками служат потери.

Быт — не быт, быть — не быть: исчисляются судьбами сроки.

Невозможно забыть то, о чём говорили пророки.

Календарь на стене, за окном безмятежные дали.

Память верит весне, осень листьями сыплет печали.

Тем, кто смог и не смог, кто хотел и кто всё ещё хочет,

Есть немало дорог через сны и бессонные ночи.

Улыбаюсь тебе, моя ставшая больше, чем Музой.

И круги по судьбе, и всё крепче застрочные узы.

Сердце песней живёт, появляются новые силы.

Всё когда-то пройдёт, потому что не раз проходило.

Давай-ка встретимся летом,

До листопада и луж.

Пусть кофе пахнет рассветом,

Хотя столица не глушь.

Давай-ка станем чуть ближе,

Чем были даже вчера.

Пусть кофе пахнет Парижем,

Хотя Москва не дыра.

Давай-ка выйдем из круга

Привычных рамок и фраз,

Хотя и нас друг без друга

Легко представить сейчас.

Давай-ка просто не будем

Давать всем повод судить,

Хотя навряд ли забудем,

Что осень нужно будить

Дождями и листопадом,

Звучащим танго вдали.

Я знаю, нам с тобой надо

Всего, что дать не смогли

Тисками сжатые годы,

Мгновенья встреч и разлук,

Хотя законы природы

Любви не знают без мук.

Где кофе пахнет рассветом,

Хотя столица не глушь,

Давай-ка встретимся летом

До листопада и луж.

Я не знаю, Боже, куда идти,

Ибо помощи я уже не жду.

Не понять Тебя — ты меня прости,

Что не так, как Ты, я себя веду,

Ведь не заваришь чай ледяной водой.

Я боль яблока, я опавший клён —

Что мне делать, Боже, с моей бедой?

Как найти ответ в Имени Имён?

В исповедь мою Ты поверь без слов,

Ибо помощи я не жду давно.

Забери меня Сам, я не готов

Кровью на снегу называть вино.

Ведь всё бред, и истина далека.

Столько неба, только уже никак:

То ли тучи лгут, то ли облака;

Протяну ладонь, получу кулак.

Но серпы в ребре, и серебро в ведре.

Боже, сколько раз колос стал мукой!

Слышишь, волчий вой — это на горе.

В шалаше ответ, за Угрюм-рекой.

Ждёт по яблоки, знаю точно, ждёт.

Я полвека, Боже, уже иду

И давно б дошёл, да вот скользок лёд.

Только поднимусь, сразу упаду.

Помощь не пришла — продолжай урок.

Жизнь длиною в жизнь, стало быть, живой.

А умру, тогда и рассудишь, Бог,

Кто в бою за веру чужой, кто свой.

Отказали совсем тормоза,

В пропасть все невесёлые дни.

Завяжи мне платочком глаза —

Мы с тобой этой ночью одни.

Много в жизни хотелось понять,

Мало нужно для счастья теперь.

Постарайся покрепче обнять

И закрой на щеколдочку дверь.

В нашем мире звучит тишина

Марсельезой на струнах души.

Нам любовь кем-то свыше дана,

Я прошу в эту ночь: не спеши.

::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

Завяжи мне платочком глаза —

Чувствам очень важна темнота.

Отказали совсем тормоза:

Так реальностью стала мечта.

Был рождён, как волчонок, и волком уйду:

За флажки — там пушистее снег.

Там Луну не считают, как тут, за звезду;

Там добрее, чем здесь, человек.

И собака там друг, а не ласковый пёс —

Тот, который виляет хвостом.

Да, я волк, старый волк — в чём, скажите, вопрос.

Я ещё очень сильный притом.

И пускай не вожак, не в тамбовском лесу —

Мне без леса достаточно мест,

Куда крест свой тяжёлый по жизни несу. —

Он дороже всего, этот крест.

И волчата за мной по звериной тропе,

И волчица со мной за флажки.

Я давно не стремлюсь раствориться в толпе,

Где друзьями зовутся дружки.

Одиночество вместе со стаей — беда.

А без стаи — особая боль.

Но себе изменить не смогу никогда:

Кровь моя не вода, пот не соль.

И никто на меня не накинет узду,

Как бы ни был стремителен век.

Я рождён, как волчонок, я волком уйду

За флажки — там пушистее снег.

[андрей алякин]