2020
(осень)
СЕНТЯБРЬ
Я приду, если хочешь, с гитарой
И спою о себе, как когда-то.
Знаешь, нету понятия «старый»,
«Виноватая» и «виноватый».
Пусть другие соседи за стенкой,
Мало дела до чьих-то укоров.
В ритм ты мне подыграешь коленкой,
И не будет пустых разговоров.
Крепкий чай, на двоих сигарета.
Вспомним прошлое с доброй улыбкой.
То, что оба мы будем раздеты,
Никогда не считалось ошибкой.
И объятья нежны, как и прежде.
Как и прежде, желанье лучится.
Где любовь, там и вера в надежде,
Там плохому никак не случиться.
Знаешь, нету понятия «старый»,
«Виноватая» и «виноватый».
Я пришёл в этот вечер с гитарой.
Я спою о себе, как когда-то.
А.ЧЕРНЕЦКОМУ
Я солдат рок-н-ролла,
Я полвека солдат.
Академия, школа,
Ясли и детский сад.
Зрелость, юность, тирады,
Километры тревог.
Я не стал так, как «надо»,
Потому что не смог.
Звёзд не ловят погоны,
Аксельбантам не быть.
Крики, возгласы, стоны
И желанье любить.
Струны рвутся, как вены.
Я ли в том виноват,
Что навек для вселенной
Рок-н-ролльный солдат
Я, не ставший майором?
Мне не быть старшиной.
Жизнь с мигалкой на скорой,
По прямой за весной.
Вот такие куплеты,
Кренделя на снегу.
Закрутило планету,
Я пою как могу.
Никакого прикола.
Нет дороги назад.
Я солдат рок-н-ролла.
Настоящий солдат.
Есенин знал про яблонь белый дым,
Про то, что всё вокруг хранит потерю.
А я себя считаю молодым
И ни во что летальное не верю.
В душе и христиАнин, и буддист,
Я, представляя колесо Сансары,
Конечно же, давно не альтруист,
Как, впрочем, я давно уже не старый.
Пути-дороги — всех не перечесть:
Не пройденных и пройденных однажды.
Я верю в то, что буду, был и есть.
Ищу ручей, спасающий от жажды.
Живи, живое! Яблонь белый дым,
Пух тополей, разбросанный беспечно.
А я себя считаю молодым
И знаю точно: это будет вечно.
Где ж вы, ангелы, с кем вы теперь?
Я скучаю по вам до рассвета.
Вижу, как погибает планета
От бессмысленных войн и потерь.
Где ж вы, ангелы, с кем вы теперь?
Мне без вас как-то плохо совсем,
И стихи не спасают от грусти.
Эта боль никогда не отпустит:
Не запью я её, не заем.
Мне без вас как-то грустно совсем.
Рядом вера, надежда, любовь,
Повзрослевшие, в общем-то, дети.
Но без вас быть счастливым не светит.
Будоражит бессилие кровь.
Рядом вера, надежда, любовь.
Здесь без ангелов время не то.
Я без вас пропаду на планете.
За меня вы, как прежде, в ответе.
Только вы — только вы и никто.
Здесь без ангелов время не то.
Наступлю на софит,
Приглушу яркий свет.
Оттого и болит,
Что назад пути нет.
Время пишет слова
Без ошибок, хотя
Жизнь во многом права
Поколенье спустя.
Бродит вирус огня,
В венах мутные сны.
Ты смогла без меня
Не дойти до весны.
А я трезвый такой,
В парке лунных сонат
Гладил небо рукой
И вставал на канат.
Шёл не глядя на дно.
Кто так сможет, скажи?
Жизнь всё время одно:
Средь невзгод миражи.
Что сейчас не успеть,
Не успеть никогда.
Время учит нас петь
И менять города —
Оттого и болит.
Знаю, выбора нет.
Наступлю на софит,
Чтоб прочувствовать свет.
Вернуться б туда, и оттуда ни шагу.
Прижаться к стеклу и обнять облака.
Пролиться дождём светлых строк на бумагу.
Открыть настежь дверь, чтоб исчезла тоска.
Скажи мне, любимая, как это много
И как это мало: лишь ночь до утра, —
Чтоб скатертью снов провожала тревога,
Чтоб не было слов: ни «пока», ни «пора».
Нет повода, впрочем; в любой ностальгии —
Спирали историй спасительный бред.
Всё было и есть, мы совсем не другие.
Вернемся туда, чтоб услышать ответ.
И дальше оттуда, конечно, ни шагу.
Прижавшись к стеклу и обняв облака,
Пролившись дождем светлых строк на бумагу,
Открыть настежь дверь, чтоб исчезла тоска.
Знаю, время откроет окно:
Не в Европу, а чуточку ближе.
Там, в раю, как в весеннем Париже,
Будут музыка, фрукты, вино.
Лишь бы время открыло окно.
Знаю, время — дверь настежь туда,
На давно процветающий берег.
Тот, что лучше обеих Америк.
Будут яхты, фрегаты, суда.
Лишь бы время — дверь настежь туда.
Знаю, время — по крыше в рассвет:
Не в Австралию, на водопады.
Там, в раю, ошибаться не надо.
Будет всё: и припев, и куплет.
Лишь бы время — по крыше в рассвет.
Развеселю Бога, хотя уж смешнее куда?
Пройденная дорога, прожитые года:
Стихи отражают этапы невымышленных тревог.
Его называл Папой, и лишь иногда — Бог.
Столько всего было, словами не передать.
С буйством надежд сила за веру учила страдать.
Провайдеры интернета, интерны, позже врачи
Лечить пытались поэта — не вылечить, как ни лечи.
Диагноз — прямая дорога, когда под ногами лёд.
Развеселю Бога: простит и, быть может, спасёт.
Такая она, вера — а что мне ещё ждать? —
В миру, ото лжи сером, который учит страдать;
В котором живут люди и будут ещё впредь;
В котором лишь власть судит, а в золоте есть медь;
В котором всё так строго, в котором и кровь не вода.
Развеселю Бога, хотя уж смешнее куда?
Мотивация быть. Кислород — лишь валюта
В чистом воздухе снов средь обыденных тем.
Я как будто живу, только это «как будто»
Знает, что здесь не так и что будет затем.
Дотянуть до весны, перепачкав всех кровью, —
Безусловный итог займом выданных лет.
Это раньше у нас назывались любовью
И петлёю струна, и в руке пистолет.
Как же хочется быть, жить, надеяться, верить!
Ночь, дворец, канделябр, три зажжённых свечи.
Стая псов во дворе охраняет все двери:
Не войти никому; грусть моя, помолчи!
Ностальгия часов, с боем выйдет кукушка.
И калибр метких слов, словно выстрел в упор.
Я налью нам вина, выпьем залпом из кружки.
Разве это не чудо, что жив до сих пор?
Время сделало шаг, отчеканив монету.
Фотографии снов, как белье на ветру.
Значит, скоро весна и, конечно же, лето,
И та самая осень, в которой умру.
Не ищи среди ночи, не ищи среди дня.
То, что ты со мной хочешь, не волнует меня.
Я тебе не награда, хотя, впрочем, не груз.
Отличим рай от ада лишь наличием муз.
Вот такое в итоге, и в начале не так
Ударенье на слоге, в омут брошен пятак.
Привлекательно тело среди ночи и дня.
То, что ты захотела, не волнует меня.
Отболело, отгорело и с опавшею листвой
Покраснело, пожелтело, пронеслось над мостовой.
Годы — дым, а дождь устало лужи делает темней.
Знаешь, целой жизни мало ей со мной, но не о ней
Грусть стихов; в пустом конверте солнце, море и закат.
Ни к чему мечты о смерти — на столе стоит мускат.
Выпьем вместе, где же кружка? — хотя можно из горла.
Не пустышка, не пустушка, а орлица для орла.
В мутном омуте удача, в чистом русле звездопад.
Неслучайно осень плачет и зовёт меня назад,
Где краснело, где желтело, где неслось по мостовой.
Но сгорело, отболело, став опавшею листвой.
Я скучал, я скучаю, я буду
Ждать мгновенья, как годы до встречи.
В этой жизни есть место для чуда.
Молча ангелы сели на плечи:
Чёрный, белый — знакомые, впрочем.
Я без них не хожу даже шага.
И не важно, что днём или ночью
Станет буквами бредить бумага.
Где-то рядом с тобою повсюду,
Совмещая со звёздами свечи.
Я скучал, я скучаю, я буду
Ждать мгновенья, как годы до встречи.
Лето в масках и перчатках,
Осень в золоте берёз.
Небо в тучах, как в заплатках,
Льёт на землю вёдра слёз.
Пробки — вот она столица.
Звучит музыка в авто.
На юга стремятся птицы,
Я ж спешу надеть пальто.
Да, на улице не жарко,
Оттого и листопад.
Мы пройдём с тобой по парку,
Будто много лет назад.
Благо память не в заплатках,
Благо было не всерьёз.
Лето в масках и перчатках,
Осень в золоте берёз.
Как бы ни был век лих, как ни гнули б тревоги,
Бог не бросит своих ни в беде, ни в дороге.
Это время спешит никуда, ниоткуда,
Безучастно грешит и потворствует блуду.
А у Бога не так: Он своих не бросает.
От смертельных атак всех, кто верит, спасает.
Как бы ни было там или тут очень сложно,
Всё всегда по местам, всё у Бога возможно.
Ничего, что век лих, что повсюду тревоги,
Бог не бросит своих ни в беде, ни в дороге.
ОКТЯБРЬ
Желание сильнее всех преград,
И страсть способна обнулить все годы.
Влечение — орудие породы
В войне, в которой не дают наград
(Поскольку нет прекраснее войны,
Сметающей редуты на постели).
Душа находит отраженье в теле
Неповторимо сказочной весны.
Уверен, небо не имеет дна.
Я знаю, вдохновение порочно.
Слова ложатся рифмой многострочной,
А музой остаёшься ты одна.
И я грешу, годам наперекор.
Там, за границей звёздного порога,
Уходят прочь сомненье и тревога,
Бегут невзгоды из незримых нор.
Срываюсь, всё бросаю и лечу
Без памяти, чтоб память не забыла,
Что плоть для плоти набирает силу,
Взрываясь в еле слышимом «хочу».
Маскарад для меня
Среди дня, среди ночи.
Взгляд наполнен огня,
Твоя юбка короче.
И чулки цвета беж,
И желание блуда.
Переходим рубеж —
Там святым я не буду.
Откровения вновь
Больше призрачной власти,
Ибо только любовь
Дольше вычурной страсти.
И не тянет к рулю,
И вино по бокалам.
Знаешь, как я люблю:
Слов всё высказать мало.
Среди ночи и дня,
Среди мрака и света,
Маскарад для меня
Много больше ответа
На вопрос о судьбе.
Ты прости мне беспечность —
Ту, с которой к тебе
Тянет целую вечность.
Конечно, оптимист, конечно, грусть
Порой выносит мысли на бумагу.
Я никогда ни под кого не лягу,
Пусть даже буду ранен на смерть, пусть.
Сегодня так запретны все плоды,
Что дотянуться не хватает силы.
Но твоя фраза «я с тобою, милый»
Поможет избежать большой беды.
Закончен поиск смысла бытия.
И истины чем проще, тем и ближе.
Я чувствую, я слышу и я вижу,
Что мир мой — это просто ты и я.
Конечно, оптимист, конечно, грусть:
Стихи ложатся ровно на бумагу,
Вселяя беззаботную отвагу,
Пусть даже буду ранен на смерть, пусть.
Завтра будет весна,
Долгожданная встреча,
Продолжение сна.
Годам противореча,
Будет осень мила
В листьях разного цвета.
Жизнь не зря привела,
Грусти в прожитом нету.
Завтра будет зима
В ослепительно белом.
Молча спрыгну с ума
И войду в твоё тело,
Чтоб согреться, согреть,
Чтоб уйти без ответа.
Мы не стали стареть.
Просто кончилось лето.
Знаешь, скоро дожди, а потом уж и снег.
Лишь плохого не жди, милый мой человек.
Сколько пройдено троп, трасс, шоссе и дорог, —
Это, милая, чтоб я найти тебя смог.
Вместе легче дышать, жить, любить, даже петь,
Угощать, утешать, торопиться, успеть
В танце тихих минут в стиле музыки джаз.
Знаешь, милая, тут всё решили за нас.
Даже мой рок-н-ролл — лишь теченье реки.
Я искал, я нашёл — мы навеки близки.
И плохого не жди, милый мой человек.
Знаешь, скоро дожди, а потом уж и снег.
Скажу спасибо, что живой.
Сумел себя спасти,
Хоть прыгал в омут с головой,
Не выбирал пути.
Хоть били в спину между крыл,
Сминали нимб в тиши,
Талант я в землю не зарыл,
Не потерял души.
Хоть время не жалело стрел
И стрелок, каждый раз,
Сгорая, только лишь горел:
То в профиль, то в анфас.
Хоть было-не было кривой —
За всё судьба прости.
Спасибо, что ещё живой,
Есть силы крест нести.
Хоть, может быть, уже не тот,
Мерилом седина,
Отдышка, сгорбленность, живот
Да нищая страна,
Хоть нет и не было другой.
Как землю ни крути,
Она не выгнется дугой.
Прости, за всех прости!
Хоть это крайне тяжело,
Не каждому дано,
Приняв добро, осилить зло.
Мечты веретено.
Хоть пряжа падает в цене,
Порос курган травой.
Кричу, идя по целине:
«Спасибо, что живой!»
Она сказала: « C’est la vie!»
Добавив при честном народе:
«Я вышла замуж по любви,
но счастье обрела в разводе».
]НИК ЯЛА[
Прощение просите у живых.
Кому нужны прощения у гроба,
Где горсть земли, как лет прошедших жмых,
Таит в себе, конечно же, не злобу?
Нежнее будьте с теми, кто сейчас
Вас окружает; время не случайно
Готовит испытания для нас,
Не посвящая в таинства и тайны.
Прошу вас всех простить за всё меня:
За глупость, резкость, нетерпенья слова.
Я ставлю свечки, пусть тепло огня
Соединит всех нас на небе снова.
ЛАЗАРЕВУ И.Е.
Счастье прожитых лет вместе,
Я был зятем, а ты — тестем.
Память смотрит с улыбкой былое:
Ты Ширафом был, я Абдуллою.
Был в устах твоих мат прекрасен.
От былин, анекдотов до басен
И историй в такси и не только. —
Вряд ли где-то услышу столько.
Повезло мне по жизни с тестем,
Столько кубков делили вместе.
На квартире, в машине, на море.
Боже мой, нет страшнее горя!
Я не в верю, что ты не вернёшься,
Не позвонишь, не матернёшься,
Не войдёшь, расстегнув рубаху,
Что не скажешь: «Идите нахуй!
Жив я! Глупым врачам не верьте!
Даже в справке причина смерти
Не указана. Врут, паскуды!
Всех живущих живее буду».
Знаю, ибо мы столько вместе.
Я зятьком, ты весёлым тестем.
Так и будет и впредь, год за годом.
Ширафут, доставай колоду!
P.S:
Теперь ты рядом с Богом. Далеко.
Там проще всё. Здесь, безусловно, сложно.
Живым тебя представить так легко,
Что в смерть твою поверить невозможно.
Как жаль, что нам не спать вдвоём.
Но я и так не сплю.
И песен звёздный водоём
Рифмуется с «люблю».
Нам жить и жить, забросив сны
На полку в чащу книг.
Все ночи для любви даны,
Прекрасен каждый миг.
Часы вперёд не тороплю.
Жизнь — звёздный водоём.
И ты не спишь, и я не сплю.
Как можно спать вдвоём?
Я, как и прежде, без проблем могу
Реальностью стихов наполнить свет.
Воинственно лишь нежность берегу,
Хотя стесняюсь звания «поэт».
Профессией не стало, но зато
Держу удар, и Бог меня хранит.
Хотя вокруг такое шапито,
Что иногда так хочется в гранит.
Любовь, любовь, любовью лишь дыша,
Пишу стихи, смущая интернет.
Хотя как тело ни грешит, душа —
Ей всё равно покоя в теле нет.
Жизнь в календарь не вместится, увы.
Я даже дни стараюсь не считать.
Хотя уж нет той сказочный Москвы,
Которую хранит моя тетрадь.
А я? Кто я? И что вообще могу?
Насколько важен правильный ответ?
Воинственно лишь нежность берегу,
Хотя стесняюсь звания «поэт».
Осень в парке предлагала мне мартини.
Мы на лавочке сидели и курили,
И чулки её призывные под мини
О желании наглядно говорили.
Руки чувствам дали волю, нет запретов.
Только осень вдохновенна и порочна.
И все мысли рядом с осенью про это:
Телеграммами стихи с пометкой «срочно».
На ковре из жёлтых листьев наше ложе.
Дождь по лужам непрерывно, как когда-то.
И мартини на мартини не похоже,
И не только сигареты виноваты.
У любви своё безвременье повсюду.
Нет законов, и к чему они природе?
Как и раньше, осень, я с тобою буду.
Да и ты со мной всегда не против вроде.
Отыщите меня в пустоте.
Я заметней лучей на закате.
Там, где эти, и, стало быть, те,
Где не ходят по небу в халате.
Путь земной не бывает без бед,
И без радостей он не бывает.
Ангел в белом готовит ответ,
Ангел в чёрном вопросы скрывает.
Как же чудно напиться вина,
Чтоб вернуться в мечты за мечтами.
Ангел в белом — моя седина.
Ангел в чёрном — река под мостами.
В водах знаний и омут, и брод.
Устремляется в небо теченье.
Ангел в белом увидит проход,
Ангел в чёрном лишь предназначение.
Встанут буквы в строку на листе,
И уснут все проблемы в кровати.
Отыщите меня в пустоте.
Я заметней лучей на закате.
А я и в самом деле не грущу,
Поскольку осень — сводная сестра.
Я вместе с ней кораблик запущу.
Мы будем пить до самого утра.
И грусть уйдёт наверх, за облака,
И будет дождь, и даже листопад.
И пропадёт ненужная тоска,
И я вернусь на много лет назад,
К той девочке — она, конечно, ждёт.
А в парке зазвучит, наверно, джаз.
Кто сам любил, тот и без слов поймёт,
Что навсегда соединило нас.
Что осень — только сводная сестра.
Что я и в самом деле не грущу.
ТОСТ
Я просто из девятой роты.
О чем всё это говорит?
Мне не страшны перевороты,
Лишенья, хлопоты, ковид.
Работы нет, и денег нету.
А с неба листья и вода.
Но я иду дорогой к свету,
Курсант девятой навсегда.
Пусть папа с неба смотрит строго,
Но как прекрасен этот взгляд!
И нас в девятой роте много,
Как много лет тому назад,
В одном строю, как будто в лодке.
Пусть счёт у времени не прост.
Налейте виски или водки:
С днём финансиста! (Это тост).
Одни ушли, затем пришли другие.
Компании сменялись. Только ты
Живёшь вне всяких тайн и ностальгии,
Являясь идеалом красоты.
Любовь — моей поэзии основа,
Всё остальное несусветный бред.
Я буду жить и заново, и снова
На протяженье отведённых лет,
Покуда вместе мы на этом свете.
Да и на том найдёмся, верю, вновь.
И то же солнце там же так же светит,
И та же идеальная любовь.
В моей душе окно в весну открыто,
Мне даже осень золотом берёз
Напоминает то, что не забыто,
Не забывая, как у нас всерьёз.
Одни ушли, затем пришли другие.
Компании сменялись. Только ты
Живёшь вне всяких тайн и ностальгии,
Являясь идеалом красоты.
Как бы вроде бы будет. И судьба знает точно,
Что порочно, что срочно, где, во сколько, когда
Встретят разные люди; пусть в окне не забудет
Со строкой полуночной вспыхнуть ярко звезда.
Веришь, ждёшь, вспоминаешь и, конечно, считаешь
Запредельное счастье продолженьем мечты.
Вновь по небу летаешь, непокой обретаешь,
Понимаешь, что знаешь: там, где я, там и ты.
Ты можешь, что угодно, — я пойму.
Давно привык к причудам, видя сны.
Желание возникнет, и возьму
Всё лучшее, что было у весны.
А ты отдашь, ты точно так же ждёшь
Осенний дождь и музыку мечты.
Как хороша прилюдий лунных дрожь!
А в общем, хороша лишь только ты.
Скользнули руки, затвердела грудь,
Кружит желаний плотских карусель.
Я знаю, до утра не даст уснуть
Хранительница тайн земных постель.
Ты сваришь кофе, будто на двоих.
Отмерена по чашкам чистота.
А я под вечер смской стих
Пришлю; прости, прости меня, мечта!
Фиги нет, зато есть кленовый
Золотисто-багряный лист.
Я с тобою сегодня снова
В старом парке станцую твист.
На скамейке дождя в бокалы
Наберём, как уже не раз.
Мне с тобой целой жизни мало,
Когда в парке играет джаз.
Как и мысли, мечты порочны,
И любви не бывает впрок.
Ты со мною свихнёшься точно,
Если в парке услышишь рок.
Всё как то так. Рядом:
Мгновение, ночь, вечность.
Раздета не только взглядом,
Причина не столько беспечность.
А музыка, будто, всюду,
Пожалуй, с самой школы.
Портфель твой носить буду,
Предстану звездой рок-н-ролла.
Подъезд, потолок, спички.
Гитара звучит звонко.
Где взрослость играла в привычки,
Стихами гордилась девчонка.
Мир наш, и кино наше.
Коснулась рука коленки,
А с крыши платком машет
Или шатает стенки.
Пьянство, как этикетка.
Внутрь алкоголя граммы
(Жаль, что теперь редко).
Лишь на душе шрамы
(Их не найти взглядом).
Виною давно не беспечность.
Но всё как то так. Рядом:
Мгновение, ночь, вечность.
В одиночной камере со мной
Самая беспечная весна.
Временем отмерен путь земной —
Дальше вечность, и уже без сна.
Сил в запасе хватит, чтоб уйти.
Жил, как мог, и, стало быть, грешил.
Удалось от скучного спасти
Всё, что я сознательно решил
В одиночной камере.
Она читала Бродского в тиши,
Ей нравилось, как улыбалась Маша.
Я точно знал: как время ни смеши,
Судьба везде не чья-нибудь, а наша
И вечности; и в вечность навсегда
Уходят те, кто за любовь в ответе.
Сияет в небе яркая звезда
Для всех на том да и на этом свете.
Кто знает, как не знает, почему
Реальность мира только снам обуза.
Нет разницы тюрьму или суму
Поможет одолеть стихами муза.
Ты разгадать все тайны не спеши.
Судьба везде не чья-нибудь, а наша.
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Она читает Бродского в тиши.
Ей нравится, как улыбалась Маша.
Костром сгорела эпоха,
А в новой ужас ковида.
Не оттого ли всем плохо,
Что больше нет Атлантиды?
Союз советских под воду,
На всех колёсах проколы.
И рэп прессует свободу.
Где ж вы, бойцы рок-н-ролла?
Один лишь Сашка с гитарой
Не даст победы тревогам.
Седой, но вовсе не старый,
Хранимый Инной и Богом.
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
В стакане виски без сока,
И градус крепок, как прежде.
И нам не так одиноко
По вере жить и в надежде,
Что всё когда-то вернётся,
Что будет светлой гулянка,
Что всем опять улыбнётся
Рыжеволосая Янка,
Егор ругнётся для вида,
Крепка его «Оборона».
И есть она Атлантида,
И не страшна ей «корона».
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Союз советских — эпоха.
В ней ясли, садик и школа.
И институт, где неплохо
Учила жизнь рок-н-роллу.
Среди слёз, тех, что льются обильно,
Средь идущих наверх по тропе,
Одиночество — качество сильных.
Только слабые жмутся к толпе.
Лев — он лев, он не станет шакалом,
Как ты в клетку его ни сади.
Одиночество — это не мало
Тем, кто знает, что свет впереди.
НОЯБРЬ
Из маленьких встреч,
из несложных сюжетов,
Знакомая речь, рифмы вместо ответов.
И дождик с утра, листопад на закате.
Смешная пора, даже лирики хватит,
Иначе никак, ни с тоской, ни с печалью.
Даруется знак наслаждения далью.
Шум моря хорош, где песок золотится,
Сомнения — ложь; здесь беды не случится.
Смотри на меня в снах, а лучше в окошке.
Пусть песни, звеня, украшают обложки
Альбомов, где фото то чёрным, то белым.
Где за поворотом душа дышит телом.
Где времени течь, составляя сюжеты
Из маленьких встреч,
из не сложных ответов.
Сняв перчатки и сбросив маски,
Ибо флирту не страшен ковид,
Мы найдём с тобой повод для сказки —
Осень этому благоволит.
Золотые с багрянцем всюду
По дороге в шикарный шалаш.
Мы найдём с тобой повод чуду.
Осень знает, что город наш.
Темп и такт не удержишь словом,
Суета среди муз и лир.
Мы найдём с тобой, ты готова,
Осень, флиртом украсить мир?
Ночной полёт растопит лёд,
И темнота всему основа.
И это всё произойдёт,
И утром повторится снова.
Есть ты и я, где я и ты.
Возможно всё на этом свете.
Пусть наши дерзкие мечты
Порвут любых запретов сети.
Огонь сжигает изнутри,
Пылает страсть утех в постели.
Ты ничего не говори,
Я всё найду в доступном теле.
И ты, конечно же, возьмёшь
Навечно в память ноты стонов.
Гуляет, вызывая дрожь,
Страсть, не признавшая законов
Морали, изобретшей лёд,
Чтоб утром разгореться снова.
Пусть ночью всё произойдёт,
Где темнота всему основа.
Мы встретимся как-то случайно.
Под масками скроем улыбки,
Поскольку всё явное тайно
И радуют только ошибки.
В глазах твоих омут без края —
Нырнув, утону безвозвратно.
Пройдёмся тропинками рая,
Любая из ласок приятна.
Фантазии прячутся в теле,
И маски скрывают улыбки.
Мы оба хотим и хотели
Какие-то сделать ошибки,
Чтоб явное виделось тайно.
Колбасит, стало быть, попало,
Искрит, и вирусом стихов,
Как ветром, волосы трепало
Желанье сладостных грехов.
Держать ответ потом,
быть может.
А может, даже не ответ.
Где ожиданье сердце гложет,
Там грусти не было и нет.
Я жду, ты ждёшь, в лучах заката
Играет ангел на трубе.
Всё будет где-то и когда-то,
А я скучаю по тебе
Здесь и сейчас; и знаю — слышишь.
И может, мысленно в тиши
Ты торопливо строчки пишешь
На бересте моей души.
Ожидание встреч даже больше, чем встречи.
Есть возможность зажечь в канделябре все свечи
И вино на столе расплескать по бокалам.
Только пуле в стволе ожидания мало.
Страсть не может терпеть —
так и рвётся наружу
То желанием петь, то словами «не нужен».
Только свечи горят поразительно ярко,
И Сальери свой яд преподносит подарком
Всем, кто хочет зажечь в канделябре все свечи.
Ожидание встреч много больше, чем встречи.
Смотрит Моцарт в окно с незнакомой планеты.
Его вальсы давно стали символом света.
Гениальность чиста, и без клавиш понятно,
Где без дна высота, где мечта необъятна.
Осень в рыжем пальто, листья, павшие с клёна.
А в шикарном авто мчится Пушкин влюблённый.
Хороша его речь, и в руках только свечи.
Ожидание в2020 (осень)
СЕНТЯБРЬ
Я приду, если хочешь, с гитарой
И спою о себе, как когда-то.
Знаешь, нету понятия «старый»,
«Виноватая» и «виноватый».
Пусть другие соседи за стенкой,
Мало дела до чьих-то укоров.
В ритм ты мне подыграешь коленкой,
И не будет пустых разговоров.
Крепкий чай, на двоих сигарета.
Вспомним прошлое с доброй улыбкой.
То, что оба мы будем раздеты,
Никогда не считалось ошибкой.
И объятья нежны, как и прежде.
Как и прежде, желанье лучится.
Где любовь, там и вера в надежде,
Там плохому никак не случиться.
Знаешь, нету понятия «старый»,
«Виноватая» и «виноватый».
Я пришёл в этот вечер с гитарой.
Я спою о себе, как когда-то.
А.ЧЕРНЕЦКОМУ
Я солдат рок-н-ролла,
Я полвека солдат.
Академия, школа,
Ясли и детский сад.
Зрелость, юность, тирады,
Километры тревог.
Я не стал так, как «надо»,
Потому что не смог.
Звёзд не ловят погоны,
Аксельбантам не быть.
Крики, возгласы, стоны
И желанье любить.
Струны рвутся, как вены.
Я ли в том виноват,
Что навек для вселенной
Рок-н-ролльный солдат
Я, не ставший майором?
Мне не быть старшиной.
Жизнь с мигалкой на скорой,
По прямой за весной.
Вот такие куплеты,
Кренделя на снегу.
Закрутило планету,
Я пою как могу.
Никакого прикола.
Нет дороги назад.
Я солдат рок-н-ролла.
Настоящий солдат.
Есенин знал про яблонь белый дым,
Про то, что всё вокруг хранит потерю.
А я себя считаю молодым
И ни во что летальное не верю.
В душе и христиАнин, и буддист,
Я, представляя колесо Сансары,
Конечно же, давно не альтруист,
Как, впрочем, я давно уже не старый.
Пути-дороги — всех не перечесть:
Не пройденных и пройденных однажды.
Я верю в то, что буду, был и есть.
Ищу ручей, спасающий от жажды.
Живи, живое! Яблонь белый дым,
Пух тополей, разбросанный беспечно.
А я себя считаю молодым
И знаю точно: это будет вечно.
Где ж вы, ангелы, с кем вы теперь?
Я скучаю по вам до рассвета.
Вижу, как погибает планета
От бессмысленных войн и потерь.
Где ж вы, ангелы, с кем вы теперь?
Мне без вас как-то плохо совсем,
И стихи не спасают от грусти.
Эта боль никогда не отпустит:
Не запью я её, не заем.
Мне без вас как-то грустно совсем.
Рядом вера, надежда, любовь,
Повзрослевшие, в общем-то, дети.
Но без вас быть счастливым не светит.
Будоражит бессилие кровь.
Рядом вера, надежда, любовь.
Здесь без ангелов время не то.
Я без вас пропаду на планете.
За меня вы, как прежде, в ответе.
Только вы — только вы и никто.
Здесь без ангелов время не то.
Наступлю на софит,
Приглушу яркий свет.
Оттого и болит,
Что назад пути нет.
Время пишет слова
Без ошибок, хотя
Жизнь во многом права
Поколенье спустя.
Бродит вирус огня,
В венах мутные сны.
Ты смогла без меня
Не дойти до весны.
А я трезвый такой,
В парке лунных сонат
Гладил небо рукой
И вставал на канат.
Шёл не глядя на дно.
Кто так сможет, скажи?
Жизнь всё время одно:
Средь невзгод миражи.
Что сейчас не успеть,
Не успеть никогда.
Время учит нас петь
И менять города —
Оттого и болит.
Знаю, выбора нет.
Наступлю на софит,
Чтоб прочувствовать свет.
Вернуться б туда, и оттуда ни шагу.
Прижаться к стеклу и обнять облака.
Пролиться дождём светлых строк на бумагу.
Открыть настежь дверь, чтоб исчезла тоска.
Скажи мне, любимая, как это много
И как это мало: лишь ночь до утра, —
Чтоб скатертью снов провожала тревога,
Чтоб не было слов: ни «пока», ни «пора».
Нет повода, впрочем; в любой ностальгии —
Спирали историй спасительный бред.
Всё было и есть, мы совсем не другие.
Вернемся туда, чтоб услышать ответ.
И дальше оттуда, конечно, ни шагу.
Прижавшись к стеклу и обняв облака,
Пролившись дождем светлых строк на бумагу,
Открыть настежь дверь, чтоб исчезла тоска.
Знаю, время откроет окно:
Не в Европу, а чуточку ближе.
Там, в раю, как в весеннем Париже,
Будут музыка, фрукты, вино.
Лишь бы время открыло окно.
Знаю, время — дверь настежь туда,
На давно процветающий берег.
Тот, что лучше обеих Америк.
Будут яхты, фрегаты, суда.
Лишь бы время — дверь настежь туда.
Знаю, время — по крыше в рассвет:
Не в Австралию, на водопады.
Там, в раю, ошибаться не надо.
Будет всё: и припев, и куплет.
Лишь бы время — по крыше в рассвет.
Развеселю Бога, хотя уж смешнее куда?
Пройденная дорога, прожитые года:
Стихи отражают этапы невымышленных тревог.
Его называл Папой, и лишь иногда — Бог.
Столько всего было, словами не передать.
С буйством надежд сила за веру учила страдать.
Провайдеры интернета, интерны, позже врачи
Лечить пытались поэта — не вылечить, как ни лечи.
Диагноз — прямая дорога, когда под ногами лёд.
Развеселю Бога: простит и, быть может, спасёт.
Такая она, вера — а что мне ещё ждать? —
В миру, ото лжи сером, который учит страдать;
В котором живут люди и будут ещё впредь;
В котором лишь власть судит, а в золоте есть медь;
В котором всё так строго, в котором и кровь не вода.
Развеселю Бога, хотя уж смешнее куда?
Мотивация быть. Кислород — лишь валюта
В чистом воздухе снов средь обыденных тем.
Я как будто живу, только это «как будто»
Знает, что здесь не так и что будет затем.
Дотянуть до весны, перепачкав всех кровью, —
Безусловный итог займом выданных лет.
Это раньше у нас назывались любовью
И петлёю струна, и в руке пистолет.
Как же хочется быть, жить, надеяться, верить!
Ночь, дворец, канделябр, три зажжённых свечи.
Стая псов во дворе охраняет все двери:
Не войти никому; грусть моя, помолчи!
Ностальгия часов, с боем выйдет кукушка.
И калибр метких слов, словно выстрел в упор.
Я налью нам вина, выпьем залпом из кружки.
Разве это не чудо, что жив до сих пор?
Время сделало шаг, отчеканив монету.
Фотографии снов, как белье на ветру.
Значит, скоро весна и, конечно же, лето,
И та самая осень, в которой умру.
Не ищи среди ночи, не ищи среди дня.
То, что ты со мной хочешь, не волнует меня.
Я тебе не награда, хотя, впрочем, не груз.
Отличим рай от ада лишь наличием муз.
Вот такое в итоге, и в начале не так
Ударенье на слоге, в омут брошен пятак.
Привлекательно тело среди ночи и дня.
То, что ты захотела, не волнует меня.
Отболело, отгорело и с опавшею листвой
Покраснело, пожелтело, пронеслось над мостовой.
Годы — дым, а дождь устало лужи делает темней.
Знаешь, целой жизни мало ей со мной, но не о ней
Грусть стихов; в пустом конверте солнце, море и закат.
Ни к чему мечты о смерти — на столе стоит мускат.
Выпьем вместе, где же кружка? — хотя можно из горла.
Не пустышка, не пустушка, а орлица для орла.
В мутном омуте удача, в чистом русле звездопад.
Неслучайно осень плачет и зовёт меня назад,
Где краснело, где желтело, где неслось по мостовой.
Но сгорело, отболело, став опавшею листвой.
Я скучал, я скучаю, я буду
Ждать мгновенья, как годы до встречи.
В этой жизни есть место для чуда.
Молча ангелы сели на плечи:
Чёрный, белый — знакомые, впрочем.
Я без них не хожу даже шага.
И не важно, что днём или ночью
Станет буквами бредить бумага.
Где-то рядом с тобою повсюду,
Совмещая со звёздами свечи.
Я скучал, я скучаю, я буду
Ждать мгновенья, как годы до встречи.
Лето в масках и перчатках,
Осень в золоте берёз.
Небо в тучах, как в заплатках,
Льёт на землю вёдра слёз.
Пробки — вот она столица.
Звучит музыка в авто.
На юга стремятся птицы,
Я ж спешу надеть пальто.
Да, на улице не жарко,
Оттого и листопад.
Мы пройдём с тобой по парку,
Будто много лет назад.
Благо память не в заплатках,
Благо было не всерьёз.
Лето в масках и перчатках,
Осень в золоте берёз.
Как бы ни был век лих, как ни гнули б тревоги,
Бог не бросит своих ни в беде, ни в дороге.
Это время спешит никуда, ниоткуда,
Безучастно грешит и потворствует блуду.
А у Бога не так: Он своих не бросает.
От смертельных атак всех, кто верит, спасает.
Как бы ни было там или тут очень сложно,
Всё всегда по местам, всё у Бога возможно.
Ничего, что век лих, что повсюду тревоги,
Бог не бросит своих ни в беде, ни в дороге.
ОКТЯБРЬ
Желание сильнее всех преград,
И страсть способна обнулить все годы.
Влечение — орудие породы
В войне, в которой не дают наград
(Поскольку нет прекраснее войны,
Сметающей редуты на постели).
Душа находит отраженье в теле
Неповторимо сказочной весны.
Уверен, небо не имеет дна.
Я знаю, вдохновение порочно.
Слова ложатся рифмой многострочной,
А музой остаёшься ты одна.
И я грешу, годам наперекор.
Там, за границей звёздного порога,
Уходят прочь сомненье и тревога,
Бегут невзгоды из незримых нор.
Срываюсь, всё бросаю и лечу
Без памяти, чтоб память не забыла,
Что плоть для плоти набирает силу,
Взрываясь в еле слышимом «хочу».
Маскарад для меня
Среди дня, среди ночи.
Взгляд наполнен огня,
Твоя юбка короче.
И чулки цвета беж,
И желание блуда.
Переходим рубеж —
Там святым я не буду.
Откровения вновь
Больше призрачной власти,
Ибо только любовь
Дольше вычурной страсти.
И не тянет к рулю,
И вино по бокалам.
Знаешь, как я люблю:
Слов всё высказать мало.
Среди ночи и дня,
Среди мрака и света,
Маскарад для меня
Много больше ответа
На вопрос о судьбе.
Ты прости мне беспечность —
Ту, с которой к тебе
Тянет целую вечность.
Конечно, оптимист, конечно, грусть
Порой выносит мысли на бумагу.
Я никогда ни под кого не лягу,
Пусть даже буду ранен на смерть, пусть.
Сегодня так запретны все плоды,
Что дотянуться не хватает силы.
Но твоя фраза «я с тобою, милый»
Поможет избежать большой беды.
Закончен поиск смысла бытия.
И истины чем проще, тем и ближе.
Я чувствую, я слышу и я вижу,
Что мир мой — это просто ты и я.
Конечно, оптимист, конечно, грусть:
Стихи ложатся ровно на бумагу,
Вселяя беззаботную отвагу,
Пусть даже буду ранен на смерть, пусть.
Завтра будет весна,
Долгожданная встреча,
Продолжение сна.
Годам противореча,
Будет осень мила
В листьях разного цвета.
Жизнь не зря привела,
Грусти в прожитом нету.
Завтра будет зима
В ослепительно белом.
Молча спрыгну с ума
И войду в твоё тело,
Чтоб согреться, согреть,
Чтоб уйти без ответа.
Мы не стали стареть.
Просто кончилось лето.
Знаешь, скоро дожди, а потом уж и снег.
Лишь плохого не жди, милый мой человек.
Сколько пройдено троп, трасс, шоссе и дорог, —
Это, милая, чтоб я найти тебя смог.
Вместе легче дышать, жить, любить, даже петь,
Угощать, утешать, торопиться, успеть
В танце тихих минут в стиле музыки джаз.
Знаешь, милая, тут всё решили за нас.
Даже мой рок-н-ролл — лишь теченье реки.
Я искал, я нашёл — мы навеки близки.
И плохого не жди, милый мой человек.
Знаешь, скоро дожди, а потом уж и снег.
Скажу спасибо, что живой.
Сумел себя спасти,
Хоть прыгал в омут с головой,
Не выбирал пути.
Хоть били в спину между крыл,
Сминали нимб в тиши,
Талант я в землю не зарыл,
Не потерял души.
Хоть время не жалело стрел
И стрелок, каждый раз,
Сгорая, только лишь горел:
То в профиль, то в анфас.
Хоть было-не было кривой —
За всё судьба прости.
Спасибо, что ещё живой,
Есть силы крест нести.
Хоть, может быть, уже не тот,
Мерилом седина,
Отдышка, сгорбленность, живот
Да нищая страна,
Хоть нет и не было другой.
Как землю ни крути,
Она не выгнется дугой.
Прости, за всех прости!
Хоть это крайне тяжело,
Не каждому дано,
Приняв добро, осилить зло.
Мечты веретено.
Хоть пряжа падает в цене,
Порос курган травой.
Кричу, идя по целине:
«Спасибо, что живой!»
Она сказала: « C’est la vie!»
Добавив при честном народе:
«Я вышла замуж по любви,
но счастье обрела в разводе».
]НИК ЯЛА[
Прощение просите у живых.
Кому нужны прощения у гроба,
Где горсть земли, как лет прошедших жмых,
Таит в себе, конечно же, не злобу?
Нежнее будьте с теми, кто сейчас
Вас окружает; время не случайно
Готовит испытания для нас,
Не посвящая в таинства и тайны.
Прошу вас всех простить за всё меня:
За глупость, резкость, нетерпенья слова.
Я ставлю свечки, пусть тепло огня
Соединит всех нас на небе снова.
ЛАЗАРЕВУ И.Е.
Счастье прожитых лет вместе,
Я был зятем, а ты — тестем.
Память смотрит с улыбкой былое:
Ты Ширафом был, я Абдуллою.
Был в устах твоих мат прекрасен.
От былин, анекдотов до басен
И историй в такси и не только. —
Вряд ли где-то услышу столько.
Повезло мне по жизни с тестем,
Столько кубков делили вместе.
На квартире, в машине, на море.
Боже мой, нет страшнее горя!
Я не в верю, что ты не вернёшься,
Не позвонишь, не матернёшься,
Не войдёшь, расстегнув рубаху,
Что не скажешь: «Идите нахуй!
Жив я! Глупым врачам не верьте!
Даже в справке причина смерти
Не указана. Врут, паскуды!
Всех живущих живее буду».
Знаю, ибо мы столько вместе.
Я зятьком, ты весёлым тестем.
Так и будет и впредь, год за годом.
Ширафут, доставай колоду!
P.S:
Теперь ты рядом с Богом. Далеко.
Там проще всё. Здесь, безусловно, сложно.
Живым тебя представить так легко,
Что в смерть твою поверить невозможно.
Как жаль, что нам не спать вдвоём.
Но я и так не сплю.
И песен звёздный водоём
Рифмуется с «люблю».
Нам жить и жить, забросив сны
На полку в чащу книг.
Все ночи для любви даны,
Прекрасен каждый миг.
Часы вперёд не тороплю.
Жизнь — звёздный водоём.
И ты не спишь, и я не сплю.
Как можно спать вдвоём?
Я, как и прежде, без проблем могу
Реальностью стихов наполнить свет.
Воинственно лишь нежность берегу,
Хотя стесняюсь звания «поэт».
Профессией не стало, но зато
Держу удар, и Бог меня хранит.
Хотя вокруг такое шапито,
Что иногда так хочется в гранит.
Любовь, любовь, любовью лишь дыша,
Пишу стихи, смущая интернет.
Хотя как тело ни грешит, душа —
Ей всё равно покоя в теле нет.
Жизнь в календарь не вместится, увы.
Я даже дни стараюсь не считать.
Хотя уж нет той сказочный Москвы,
Которую хранит моя тетрадь.
А я? Кто я? И что вообще могу?
Насколько важен правильный ответ?
Воинственно лишь нежность берегу,
Хотя стесняюсь звания «поэт».
Осень в парке предлагала мне мартини.
Мы на лавочке сидели и курили,
И чулки её призывные под мини
О желании наглядно говорили.
Руки чувствам дали волю, нет запретов.
Только осень вдохновенна и порочна.
И все мысли рядом с осенью про это:
Телеграммами стихи с пометкой «срочно».
На ковре из жёлтых листьев наше ложе.
Дождь по лужам непрерывно, как когда-то.
И мартини на мартини не похоже,
И не только сигареты виноваты.
У любви своё безвременье повсюду.
Нет законов, и к чему они природе?
Как и раньше, осень, я с тобою буду.
Да и ты со мной всегда не против вроде.
Отыщите меня в пустоте.
Я заметней лучей на закате.
Там, где эти, и, стало быть, те,
Где не ходят по небу в халате.
Путь земной не бывает без бед,
И без радостей он не бывает.
Ангел в белом готовит ответ,
Ангел в чёрном вопросы скрывает.
Как же чудно напиться вина,
Чтоб вернуться в мечты за мечтами.
Ангел в белом — моя седина.
Ангел в чёрном — река под мостами.
В водах знаний и омут, и брод.
Устремляется в небо теченье.
Ангел в белом увидит проход,
Ангел в чёрном лишь предназначение.
Встанут буквы в строку на листе,
И уснут все проблемы в кровати.
Отыщите меня в пустоте.
Я заметней лучей на закате.
А я и в самом деле не грущу,
Поскольку осень — сводная сестра.
Я вместе с ней кораблик запущу.
Мы будем пить до самого утра.
И грусть уйдёт наверх, за облака,
И будет дождь, и даже листопад.
И пропадёт ненужная тоска,
И я вернусь на много лет назад,
К той девочке — она, конечно, ждёт.
А в парке зазвучит, наверно, джаз.
Кто сам любил, тот и без слов поймёт,
Что навсегда соединило нас.
Что осень — только сводная сестра.
Что я и в самом деле не грущу.
ТОСТ
Я просто из девятой роты.
О чем всё это говорит?
Мне не страшны перевороты,
Лишенья, хлопоты, ковид.
Работы нет, и денег нету.
А с неба листья и вода.
Но я иду дорогой к свету,
Курсант девятой навсегда.
Пусть папа с неба смотрит строго,
Но как прекрасен этот взгляд!
И нас в девятой роте много,
Как много лет тому назад,
В одном строю, как будто в лодке.
Пусть счёт у времени не прост.
Налейте виски или водки:
С днём финансиста! (Это тост).
Одни ушли, затем пришли другие.
Компании сменялись. Только ты
Живёшь вне всяких тайн и ностальгии,
Являясь идеалом красоты.
Любовь — моей поэзии основа,
Всё остальное несусветный бред.
Я буду жить и заново, и снова
На протяженье отведённых лет,
Покуда вместе мы на этом свете.
Да и на том найдёмся, верю, вновь.
И то же солнце там же так же светит,
И та же идеальная любовь.
В моей душе окно в весну открыто,
Мне даже осень золотом берёз
Напоминает то, что не забыто,
Не забывая, как у нас всерьёз.
Одни ушли, затем пришли другие.
Компании сменялись. Только ты
Живёшь вне всяких тайн и ностальгии,
Являясь идеалом красоты.
Как бы вроде бы будет. И судьба знает точно,
Что порочно, что срочно, где, во сколько, когда
Встретят разные люди; пусть в окне не забудет
Со строкой полуночной вспыхнуть ярко звезда.
Веришь, ждёшь, вспоминаешь и, конечно, считаешь
Запредельное счастье продолженьем мечты.
Вновь по небу летаешь, непокой обретаешь,
Понимаешь, что знаешь: там, где я, там и ты.
Ты можешь, что угодно, — я пойму.
Давно привык к причудам, видя сны.
Желание возникнет, и возьму
Всё лучшее, что было у весны.
А ты отдашь, ты точно так же ждёшь
Осенний дождь и музыку мечты.
Как хороша прилюдий лунных дрожь!
А в общем, хороша лишь только ты.
Скользнули руки, затвердела грудь,
Кружит желаний плотских карусель.
Я знаю, до утра не даст уснуть
Хранительница тайн земных постель.
Ты сваришь кофе, будто на двоих.
Отмерена по чашкам чистота.
А я под вечер смской стих
Пришлю; прости, прости меня, мечта!
Фиги нет, зато есть кленовый
Золотисто-багряный лист.
Я с тобою сегодня снова
В старом парке станцую твист.
На скамейке дождя в бокалы
Наберём, как уже не раз.
Мне с тобой целой жизни мало,
Когда в парке играет джаз.
Как и мысли, мечты порочны,
И любви не бывает впрок.
Ты со мною свихнёшься точно,
Если в парке услышишь рок.
Всё как то так. Рядом:
Мгновение, ночь, вечность.
Раздета не только взглядом,
Причина не столько беспечность.
А музыка, будто, всюду,
Пожалуй, с самой школы.
Портфель твой носить буду,
Предстану звездой рок-н-ролла.
Подъезд, потолок, спички.
Гитара звучит звонко.
Где взрослость играла в привычки,
Стихами гордилась девчонка.
Мир наш, и кино наше.
Коснулась рука коленки,
А с крыши платком машет
Или шатает стенки.
Пьянство, как этикетка.
Внутрь алкоголя граммы
(Жаль, что теперь редко).
Лишь на душе шрамы
(Их не найти взглядом).
Виною давно не беспечность.
Но всё как то так. Рядом:
Мгновение, ночь, вечность.
В одиночной камере со мной
Самая беспечная весна.
Временем отмерен путь земной —
Дальше вечность, и уже без сна.
Сил в запасе хватит, чтоб уйти.
Жил, как мог, и, стало быть, грешил.
Удалось от скучного спасти
Всё, что я сознательно решил
В одиночной камере.
Она читала Бродского в тиши,
Ей нравилось, как улыбалась Маша.
Я точно знал: как время ни смеши,
Судьба везде не чья-нибудь, а наша
И вечности; и в вечность навсегда
Уходят те, кто за любовь в ответе.
Сияет в небе яркая звезда
Для всех на том да и на этом свете.
Кто знает, как не знает, почему
Реальность мира только снам обуза.
Нет разницы тюрьму или суму
Поможет одолеть стихами муза.
Ты разгадать все тайны не спеши.
Судьба везде не чья-нибудь, а наша.
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Она читает Бродского в тиши.
Ей нравится, как улыбалась Маша.
Костром сгорела эпоха,
А в новой ужас ковида.
Не оттого ли всем плохо,
Что больше нет Атлантиды?
Союз советских под воду,
На всех колёсах проколы.
И рэп прессует свободу.
Где ж вы, бойцы рок-н-ролла?
Один лишь Сашка с гитарой
Не даст победы тревогам.
Седой, но вовсе не старый,
Хранимый Инной и Богом.
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
В стакане виски без сока,
И градус крепок, как прежде.
И нам не так одиноко
По вере жить и в надежде,
Что всё когда-то вернётся,
Что будет светлой гулянка,
Что всем опять улыбнётся
Рыжеволосая Янка,
Егор ругнётся для вида,
Крепка его «Оборона».
И есть она Атлантида,
И не страшна ей «корона».
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Союз советских — эпоха.
В ней ясли, садик и школа.
И институт, где неплохо
Учила жизнь рок-н-роллу.
Среди слёз, тех, что льются обильно,
Средь идущих наверх по тропе,
Одиночество — качество сильных.
Только слабые жмутся к толпе.
Лев — он лев, он не станет шакалом,
Как ты в клетку его ни сади.
Одиночество — это не мало
Тем, кто знает, что свет впереди.
НОЯБРЬ
Из маленьких встреч, из несложных сюжетов,
Знакомая речь, рифмы вместо ответов.
И дождик с утра, листопад на закате.
Смешная пора, даже лирики хватит,
Иначе никак, ни с тоской, ни с печалью.
Даруется знак наслаждения далью.
Шум моря хорош, где песок золотится,
Сомнения — ложь; здесь беды не случится.
Смотри на меня в снах, а лучше в окошке.
Пусть песни, звеня, украшают обложки
Альбомов, где фото то чёрным, то белым.
Где за поворотом душа дышит телом.
Где времени течь, составляя сюжеты
Из маленьких встреч, из не сложных ответов.
Сняв перчатки и сбросив маски,
Ибо флирту не страшен ковид,
Мы найдём с тобой повод для сказки —
Осень этому благоволит.
Золотые с багрянцем всюду
По дороге в шикарный шалаш.
Мы найдём с тобой повод чуду.
Осень знает, что город наш.
Темп и такт не удержишь словом,
Суета среди муз и лир.
Мы найдём с тобой, ты готова,
Осень, флиртом украсить мир?
Ночной полёт растопит лёд,
И темнота всему основа.
И это всё произойдёт,
И утром повторится снова.
Есть ты и я, где я и ты.
Возможно всё на этом свете.
Пусть наши дерзкие мечты
Порвут любых запретов сети.
Огонь сжигает изнутри,
Пылает страсть утех в постели.
Ты ничего не говори,
Я всё найду в доступном теле.
И ты, конечно же, возьмёшь
Навечно в память ноты стонов.
Гуляет, вызывая дрожь,
Страсть, не признавшая законов
Морали, изобретшей лёд,
Чтоб утром разгореться снова.
Пусть ночью всё произойдёт,
Где темнота всему основа.
Мы встретимся как-то случайно.
Под масками скроем улыбки,
Поскольку всё явное тайно
И радуют только ошибки.
В глазах твоих омут без края —
Нырнув, утону безвозвратно.
Пройдёмся тропинками рая,
Любая из ласок приятна.
Фантазии прячутся в теле,
И маски скрывают улыбки.
Мы оба хотим и хотели
Какие-то сделать ошибки,
Чтоб явное виделось тайно.
Колбасит, стало быть, попало,
Искрит, и вирусом стихов,
Как ветром, волосы трепало
Желанье сладостных грехов.
Держать ответ потом, быть может.
А может, даже не ответ.
Где ожиданье сердце гложет,
Там грусти не было и нет.
Я жду, ты ждёшь, в лучах заката
Играет ангел на трубе.
Всё будет где-то и когда-то,
А я скучаю по тебе
Здесь и сейчас; и знаю — слышишь.
И может, мысленно в тиши
Ты торопливо строчки пишешь
На бересте моей души.
Ожидание встреч даже больше, чем встречи.
Есть возможность зажечь в канделябре все свечи
И вино на столе расплескать по бокалам.
Только пуле в стволе ожидания мало.
Страсть не может терпеть — так и рвётся наружу
То желанием петь, то словами «не нужен».
Только свечи горят поразительно ярко,
И Сальери свой яд преподносит подарком
Всем, кто хочет зажечь в канделябре все свечи.
Ожидание встреч много больше, чем встречи.
Смотрит Моцарт в окно с незнакомой планеты.
Его вальсы давно стали символом света.
Гениальность чиста, и без клавиш понятно,
Где без дна высота, где мечта необъятна.
Осень в рыжем пальто, листья, павшие с клёна.
А в шикарном авто мчится Пушкин влюблённый.
Хороша его речь, и в руках только свечи.
Ожидание встреч даже больше, чем встречи.
Скажу тебе: «Спокойной ночи!»
«Хороших снов!» - ответишь ты.
Я знаю сам, как между прочим
Во сне сбываются мечты.
Приснись, приснюсь — мы будем рядом.
Одни на небе до утра.
Украсим землю звездопадом,
Такая славная игра.
И жизнь воистину прекрасна,
Покуда пляшем и поём.
Люблю тебя безумно, страстно.
Я счастлив всюду быть вдвоём.
В снах не бывает заморочек,
Все исполняются мечты.
Скажу тебе: «Спокойной ночи!»
«Хороших снов!» — ответишь ты.
С небес навстречу ангел вышел,
Сказал, увидев в сердце нож:
«Я спел о том, что ты услышал.
Я напишу, что ты прочтёшь.
Ведь кровь, что льётся на бумагу,
Так необычно горяча.
Ты упадёшь, я рядом лягу
В районе правого плеча».
Другой спустился ангел с неба
С открытой пачкой сигарет:
«Ты будешь там, где раньше не был.
Там ничего плохо нет.
Ведь кровь, что пролита, не брага.
Она особо горяча.
Лежи, и я с тобою лягу
В районе левого плеча».
Потом ещё спустился кто-то,
Я был свеченьем ослеплён.
Не всякий звук понятен нотам.
Листвой меня осыпал клён.
Жизнь — это чудное мгновенье.
Мы все пред вечностью в долгу.
И не случайно вдохновенье
С двумя, что рядом, берегу.
Я спел о том, что ты услышал.
Я написал, что ты прочёл.
Я без сомнений взял и вышел.
Из тела вышел — и ушёл.
У плеч два ангела сидели,
Им улыбались небеса.
Стихи читали, песни пели,
Являли миру чудеса.
Унынье пусть тебя отпустит.
Не надо лишних слов и слёз,
Хандры, тоски, печали, грусти,
Поскольку умер не всерьёз.
И я спущусь с небес по крыше,
И ты простишь, и ты поймёшь.
Я пел затем, чтоб ты услышал.
Писал и знал, что ты прочтёшь.
Придумывая планы наших встреч в голове,
Рассчитывая время, не сжигая мосты,
Я нарисую звёзды на листве и траве,
Я превращу в кометы все земные цветы.
Энергия по венам: там, где пульс, там и ток.
От поцелуя в губы вечность сходит с ума:
На север и на юг, на запад и на восток.
О том, как будет дальше, догадайся сама.
Гармония не ветер, не буран, не метель.
И вирус новых песен — верный друг тишины.
Наш третий Рим лишь там, где есть вино и постель.
Мы больше мира миру в этом мире нужны,
Придумывшие планы наших встреч в голове.
Облаками небо застелю,
Спрячу под подушку на ночь нимб.
Засыпаю с мыслью, что люблю.
Просыпаюсь, зная, что любим.
Я не буду обузой, ты же просто будь музой
И счастливой весною солнцем рядом со мною.
Будь моим вдохновеньем, самым чудным мгновеньем
Жизни, вечности, света, морем жаркого лета.
Снегом белым повсюду будь, и я с тобой буду
Золотой кроной клёна, изумрудами склона,
Всем, чем радует небо; буду солью и хлебом,
Стихотворной строкою,
полноводной рекою.
Я не буду обузой, ты же просто будь музой.
Время любит спешить не спеша,
И понять его ход не дано.
Но безумной любовью дыша,
Мы с тобою играем в кино.
Нам всё можно и здесь, и сейчас.
Эти роли просты и чисты.
Я тону в страстном омуте глаз,
И во мне растворяешься ты.
Дальше больше по радуге строк,
Ввысь туда, где одни облака;
Где конец и начало дорог;
Где не знают о слове «тоска»;
Где с душою летает душа;
Где прекрасней любого кино;
Где и время спешит не спеша,
Но понять его ход не дано.
Ещё жизнь впереди — это очень немало.
И снега, и дожди, и корабль у причала,
И ковёр-самолёт, и подводная лодка.
Кто любил, тот поймёт, чем шикарна походка
По судьбе, по пути, что предложен нам свыше.
Мы сумеем пройти прямо в небо по крыше.
Там, где райская блажь и ни слова для ада.
Этот мир только наш, нам другого не надо.
Впереди только жизнь.
Не вопросы важны, а ответы
В отношениях «он и она».
И светло там, где можно без света.
И любая стена не стена.
У любви сердце больше, чем тело,
У желания нету границ.
Выше неба наверх улетела
Песня ангелов райских и птиц.
За припевами следом куплеты,
Чистота за границей окна.
Не вопросы важны, а ответы
В отношениях «он и она».
Ты себя не губи, не ищи оправдания.
Если любишь — люби и беги на свидания.
Жизнь, увы, коротка, и не будет повтора;
И не будет витка по спирали, и скоро
Тлен, как будто удав, вокруг шеи сомкнётся.
Горечь правды поправ, смерть незло улыбнётся.
А пока, жизнь любя, не ищи оправдания,
Для неё и себя назначая свидания.
Ангел мой, я прошу, не спеши, всё в порядке.
Ночь прошла, на заре тишина хороша.
Мы и раньше с тобой находили отгадки,
Чтоб строку за строкой принимала душа.
Милый ангел, я здесь, расстояния всё же —
Лишь на карте придуманных кем-то тревог.
Жизнь идёт, но не старше с тобой, а моложе.
Я люблю, я люблю, я люблю, видит Бог.
Просыпаясь с утра, мы становимся ближе,
И реальностью снов наполняется свет.
Милый ангел, ты здесь, и тебя я увижу,
Чтоб на каждый вопрос дать стихами ответ.
Не в счёт ни расстоянья, ни года.
В пыль стёрты такт, терпение и страх.
Туда, где можно всё и без стыда,
Душа и тело мчат на всех парах.
Ночей бессонных пепел и зола,
И серых дней обугленный песок.
Любовь мне шансы на любовь дала.
Всё ходуном: и пол, и потолок.
Тряситесь, стены, я взорву покой!
Я объявляю вечную весну!
Любимая, ты знаешь, я такой.
И я с тобою точно не усну
Тем сном, которым бредят зеркала.
СОЛЕНИКОВУ АНДРЕЮ
Никто уж не расскажет про хоккей.
Скажи мне, брат, не ты ли виноват?
Ещё вчера казалось всё окей,
А завтра с неба твой весёлый взгляд.
Ещё один туда, где всем нам быть.
Там столько наших за последний год!
Уснуть бы, и проснуться, и забыть.
Так нет же — всё как раз наоборот.
Гуляет вирус, а спасенья ноль:
Ни в масках, ни в перчатках, ни в стране.
Ушёл ты, брат, на сердце только боль,
Её не спрячешь в водке и вине.
И не спасёт весёлый анекдот.
Ты так смеялся, как никто, поверь.
Какой же трудный високосный год —
Косою косит, счета нет потерь.
Я плачу, не стыдясь солёных слёз.
Солёников Андрюха, Боже мой!
Скажи иль напиши, что не всерьёз,
Что просто не спешишь идти домой,
Что хорошо у Ваксмана со мной
Пить нахаляву водку и вино.
Но нет — ты свой закончил путь земной,
И без тебя снимается кино.
Ты там, на небе, глядя вниз, не спишь
И смотришь, как играют здесь в хоккей.
Прости мне, брат, я знаю, что простишь,
Шепнув на ухо: «Тёзка, все окей!»
Я помню твой смех,
Я знаю твой взгляд.
Сомнения — грех.
Ни шагу назад.
Где встреч череда,
Чтоб вечностью круг, —
Конечно же «да»,
И больше, чем друг.
Я буду читать,
Ты будешь на «ты».
Способность летать
Сильнее мечты.
И вовсе не грех,
Что страстью объят.
Ты помнишь мой смех.
Ты знаешь мой взглгяд.
Какое счастье, что есть ты
И наши чудные мгновенья!
Когда источник вдохновенья,
Подобно рекам чистоты,
Снисходит, видимо, с небес,
Даруя радость непокоя,
Любовь — явление такое:
Сплошь из блаженства и чудес.
Какое счастья знать тебя
В порыве страсти и в постели!
Когда вокруг метут метели,
Мы можем постигать, любя,
Основы плотского влеченья.
Увы, не каждому дано
Святое совершать грешно.
Любовь — особое теченье,
Подобно рекам чистоты.
Когда источник вдохновенья
Дарует чудные мгновения,
Об этом знаем я и ты.
Вспышка, пламя, ожог.
Непокой и покой.
Не урок и урок.
Без тоски и с тоской.
Каждый сам по себе,
Без иллюзий и свеч.
Это нужно судьбе,
Это важно сберечь.
Как стихами мечты,
Так без прозы весна.
Все законы просты,
И дорога ясна.
Тучи и облака.
Где вода, там и лёд.
Это время пока
Мчится только вперёд.
За обыденность фраз,
Тишиной между строк,
И с тобою у нас
Вспышка, пламя, ожог.
Не плачь, любовь, и не ищи подвоха,
Ни в чём и никогда не видь беду.
Всё хорошо, нам быть не может плохо.
Иди ко мне, и я к тебе иду.
Разделим счастье, как краюху хлеба.
Какая радость чувствовать везде
Луну, и солнце, и бездонность неба.
И, босиком гуляя по воде,
Смеяться, зная, что в том нет подвоха.
Небо хочет, чтоб я танцевал,
И играют свирели, гитары.
И не хочет, чтоб я уставал,
Чтобы был я больным или старым.
Слышу звуки, вставляю слова
В ритм, который то громче, то тише.
Обнимает за плечи Москва,
Петербург приглашает на крыши.
Время, в общем, давно не указ.
Кофе пью с молоком на рассвете.
Хорошо это: здесь и сейчас
За себя и любовь быть в ответе.
Фортепьяно и скрипка, вот-вот
Будут арфы звучать и литавры.
Не пугает любой поворот,
А особенно фиги иль лавры.
Я Париж не пойму никогда,
Мне и в Лондон совсем неохота.
Не считаю ни дни, ни года,
Не ищу, кто поможет с работой.
Контрабас так забавен в ночи,
Что пугаются серые кошки.
Я зову их на пламень свечи:
Посидите чуть-чуть под окошком,
И послушайте про карнавал,
И наполните музыкой тело.
Небо хочет, чтоб я танцевал.
Я же небу пою а капелла.
Любовь, подобно сильному уколу,
Чтоб боль прошла от всех ударов в спину.
Аккорд, который нужен рок-н-роллу,
За всех за тех, кто этот мир покинул.
Тунгусский камень в огород соседа,
И мокрый порох в пушке Исмаила.
Там хорошо, где празднует победа,
Ни разу не копавшая могилы.
Упор в укор, и вечность у порога.
Лишь только шаг — и небо по колено.
Как это мало в жизни и как много!
Вселенная не создана для тлена.
Укол любви — и сердце бьётся чаще.
От каждой дозы только лишь блаженство.
Ценно лишь то, что было настоящим,
Ведь без ошибок нету совершенства.
Открой мне дверь, солдат вернулся с битвы,
И на снегу присяга алой кровью.
И на душе, спасительней молитвы, —
Укол с вакциной, что зовут любовью.
Храни же Бог всех тех, кого люблю.
Мне до другого в жизни дела нету.
Я, искренне молясь Тебе, молю,
Поскольку только Ты спасёшь планету.
Врагов моих не нужно добивать,
Я точно их врагами не считаю.
И не могу от жизни уставать.
Не потому ль над пропастью летаю,
Не падая, не ощущая дно,
Зачисленный, как водится, в поэты.
Храни нас Бог — другого не дано,
Да и другого Бога больше нету.
Мне от стихов не скрыться и не скрыть
Потоки вдохновения — в клочья душу.
Уж коли я не смог талант зарыть,
То значит, не скрываюсь и не трушу.
Быть битым в спину, в грудь, по голове.
Боль стала частью с самого рожденья.
Не верю лести и дурной молве.
В падениях всегда есть восхожденье.
Упасть, подняться и опять упасть.
Опять подняться есть как будто силы.
Любовь во мне, огонь, желанье, страсть
И не боязнь забвенья и могилы.
Да и сумеют ли меня зарыть?
Ведь даже там я всем покой нарушу.
Мне от стихов не скрыться и не скрыть
Потоки вдохновения — в клочья душу!
Больно, не больно, терпимо.
Значит, не значит, грущу.
Видимо, необходимо.
Я тебя не отпущу,
Крепко сжимая объятья,
Зная почти наперёд
Тайны, что скрыты под платьем.
Чувствуя, произойдёт.
Радуюсь встречам случайным.
И неслучайным — вдвойне.
Вечность хранит наши тайны,
Память их множит в цене.
Всё это необходимо:
Трезвому и во хмелю.
Больно, не больно, терпимо.
Будет, не будет, люблю.
Ты, как никто, откроешь мне меня,
И беззаботность встреч тому подмога.
В тебе источник света и огня,
С тобою прочь уходят боль, тревога.
Я, как никто, в себе найду себя,
Где строк беспечность откровенней чуда.
Какая радость понимать, любя,
Что я ни с кем счастливее не буду.
Смерть ходит за каждым из нас
И знает, когда это точно
На землю поступит приказ
Прервать жизнь нелепо и срочно.
Коса на плече так остра,
Что взмаха достаточно, всё же
Ей нравится эта игра,
Она выбирает моложе.
Авария, выстрел, пожар,
Чума, наводнение, вирус.
Бросает то в холод, то в жар,
Марая гранит и папирус.
Понять никому не дано,
И вряд ли ответит мне кто-то,
Как смерть избежать суждено
И нравится ль смерти работа?
Засыпать, просыпаться, ласкать,
Целоваться, искать, находить.
По бескрайним просторам скакать,
По небесным тропинкам ходить.
И по лужам, не зная сапог,
И кораблик бумажный в ручей.
Бесконечное множество строк,
Негасимая радость свечей.
Кошки, крышы и тут же коты.
Всюду неба ночного простор.
И бездонный запас чистоты,
И без темы простой разговор.
Самолётики вниз из окна,
С одиночеством не по пути.
Ты такая на свете одна.
Если чем-то обидел — прости.
Хотя нет, это не про тебя,
Ты не станешь ни в чём упрекать.
Потому что, смеясь и любя,
Засыпать, просыпаться, ласкать,
Целоваться, искать, находить
Будешь, ибо нам нравится жить.
Просто время другое,
Просто мы не другие.
И любое благое
Родом из ностальгии.
Был союз, теперь нету
Ни суда, ни закона.
И кошмарит планету
Кто-то через корону.
Просто, кажется, скоро.
Просто чаще о смерти.
Вот бы крыс всех по норам,
Было б легче, поверьте.
Вверх бы красное знамя,
Прочь бы чёрное с серым.
Всё хорошее с нами
Помним эСэСэСэРом.
Стану пеплом, и ветры меня
Разнесут по стране и планете.
Словно память о буйстве огня
Там, где звёзды то греют, то светят.
Я любил свою жизнь без прикрас,
Не пугали ни жар и ни холод.
И в стихах даже здесь и сейчас,
Как и прежде, я весел и молод.
Помнят, помнишь, конечно, вернусь,
Разбужу парой строк на рассвете.
В омут страсти с тобой окунусь
Там, где звёзды то греют, то светят.
Милый друг, не грусти без меня.
Лучше выпьем с тобой по стакану.
И закружатся, в танце звеня,
Колокольчиков годы и страны.
Жизнь есть жизнь, по-другому никак.
За блаженство мы сами в ответе.
Я дарю тебе всё просто так
Там, где звёзды то греют, то светят.
Столько боли внутри,
Что терпеть нету смысла.
Хочешь, сядь и смотри,
Как меняются числа.
Календарь мне не врёт,
А с часами я редко.
За стеною орёт
На соседа соседка.
То ли с водкой голяк,
То ли хочется пива.
Тихо в зале приляг,
Там тепло и красиво.
Телевизор в углу,
Сериал без начала.
Свет, кромсающий мглу,
Только этого мало.
Валидол и спазган,
Витамины без счёта.
Я в душе хулиган,
Рвущий рифмами ноты.
Так иди и смотри,
Как вращаются числа.
Столько боли внутри,
Что терпеть нету смысла.
Как по лезвию бритвы,
Как по тонкому льду,
Веря в силу молитвы,
Я по жизни иду.
И стихами под ноги,
Словно осень листвой,
Укрываю тревоги,
Рад тому, что живой.
Так храни меня, небо.
Солнце, жгущее грудь,
Накорми душу хлебом.
И друзей не забудь
Защитить от потери
И себя, и меня.
Я иду, ибо верю
В радость нового дня.
Знаю силу молитвы,
Не пугаясь, иду
И по лезвию бритвы,
И по тонкому льду.
Бог к себе заберёт всех,
И у каждого свой миг.
И понятен любой грех,
И услышан любой крик.
Папа, как там? Скажи вслух,
Не стесняйся прийти в сны.
Мне так нужен Святой Дух,
И советы твои нужны.
Неба высь, не видать дна.
То ли дождь-плачь то ль снег-смех.
Только истина лишь одна:
Бог к себе заберёт всех.
Вслед за листьями падает снег,
А в машине работают щётки.
Ты со мною, родной человек,
Мы пьяны без вина и без водки.
Страсть умеет не видеть тоски.
Руки знают, как огненно тело.
Оттого мы с тобою близки,
Что ты тоже всё это хотела.
Не кино, не спектакль, не рассказ:
В каждом вздохе скрывается тайна.
Ураганы, несущие нас,
На планете Земля не случайно.
Ты со мною, родной человек,
Мы пьяны без вина и без водки.
Вслед за листьями падает снег,
А в машине работают щётки.
Прости меня за то, что не уйду
Ни в страшный зной, ни в лютые морозы.
За то, что разглядел в тебе звезду,
Что превратил в поэзию всю прозу.
Прости мою любовь и радость строк,
Звенящую капелью прямо с крыши.
Прости за то, что как никто я смог,
Что не делил на ниже и на выше.
Прости меня за то, что я такой
С тобой одной на всей большой планете;
Что чувства полноводною рекой;
Что мы наивны и смешны, как дети.
Мир состоит из света и огня —
Всё остальное спишем на потерю.
Прости меня за всё — и за меня.
Прости, я не уйду: я в смерть не верю.
[андрей алякин]стреч даже больше, чем встречи.
Скажу тебе: «Спокойной ночи!»
«Хороших снов!» - ответишь ты.
Я знаю сам, как между прочим
Во сне сбываются мечты.
Приснись, приснюсь — мы будем рядом.
Одни на небе до утра.
Украсим землю звездопадом,
Такая славная игра.
И жизнь воистину прекрасна,
Покуда пляшем и поём.
Люблю тебя безумно, страстно.
Я счастлив всюду быть вдвоём.
В снах не бывает заморочек,
Все исполняются мечты.
Скажу тебе: «Спокойной ночи!»
«Хороших снов!» — ответишь ты.
С небес навстречу ангел вышел,
Сказал, увидев в сердце нож:
«Я спел о том, что ты услышал.
Я напишу, что ты прочтёшь.
Ведь кровь, что льётся на бумагу,
Так необычно горяча.
Ты упадёшь, я рядом лягу
В районе правого плеча».
Другой спустился ангел с неба
С открытой пачкой сигарет:
«Ты будешь там, где раньше не был.
Там ничего плохо нет.
Ведь кровь, что пролита, не брага.
Она особо горяча.
Лежи, и я с тобою лягу
В районе левого плеча».
Потом ещё спустился кто-то,
Я был свеченьем ослеплён.
Не всякий звук понятен нотам.
Листвой меня осыпал клён.
Жизнь — это чудное мгновенье.
Мы все пред вечностью в долгу.
И не случайно вдохновенье
С двумя, что рядом, берегу.
Я спел о том, что ты услышал.
Я написал, что ты прочёл.
Я без сомнений взял и вышел.
Из тела вышел — и ушёл.
У плеч два ангела сидели,
Им улыбались небеса.
Стихи читали, песни пели,
Являли миру чудеса.
Унынье пусть тебя отпустит.
Не надо лишних слов и слёз,
Хандры, тоски, печали, грусти,
Поскольку умер не всерьёз.
И я спущусь с небес по крыше,
И ты простишь, и ты поймёшь.
Я пел затем, чтоб ты услышал.
Писал и знал, что ты прочтёшь.
Придумывая планы наших встреч в голове,
Рассчитывая время, не сжигая мосты,
Я нарисую звёзды на листве и траве,
Я превращу в кометы все земные цветы.
Энергия по венам: там, где пульс, там и ток.
От поцелуя в губы вечность сходит с ума:
На север и на юг, на запад и на восток.
О том, как будет дальше, догадайся сама.
Гармония не ветер, не буран, не метель.
И вирус новых песен — верный друг тишины.
Наш третий Рим лишь там, где есть вино и постель.
Мы больше мира миру в этом мире нужны,
Придумывшие планы наших встреч в голове.
Облаками небо застелю,
Спрячу под подушку на ночь нимб.
Засыпаю с мыслью, что люблю.
Просыпаюсь, зная, что любим.
Я не буду обузой, ты же просто будь музой
И счастливой весною солнцем рядом со мною.
Будь моим вдохновеньем, самым чудным мгновеньем
Жизни, вечности, света, морем жаркого лета.
Снегом белым повсюду будь, и я с тобой буду
Золотой кроной клёна, изумрудами склона,
Всем, чем радует небо; буду солью и хлебом,
Стихотворной строкою,
полноводной рекою.
Я не буду обузой, ты же просто будь музой.
Время любит спешить не спеша,
И понять его ход не дано.
Но безумной любовью дыша,
Мы с тобою играем в кино.
Нам всё можно и здесь, и сейчас.
Эти роли просты и чисты.
Я тону в страстном омуте глаз,
И во мне растворяешься ты.
Дальше больше по радуге строк,
Ввысь туда, где одни облака;
Где конец и начало дорог;
Где не знают о слове «тоска»;
Где с душою летает душа;
Где прекрасней любого кино;
Где и время спешит не спеша,
Но понять его ход не дано.
Ещё жизнь впереди — это очень немало.
И снега, и дожди, и корабль у причала,
И ковёр-самолёт, и подводная лодка.
Кто любил, тот поймёт, чем шикарна походка
По судьбе, по пути, что предложен нам свыше.
Мы сумеем пройти прямо в небо по крыше.
Там, где райская блажь и ни слова для ада.
Этот мир только наш, нам другого не надо.
Впереди только жизнь.
Не вопросы важны, а ответы
В отношениях «он и она».
И светло там, где можно без света.
И любая стена не стена.
У любви сердце больше, чем тело,
У желания нету границ.
Выше неба наверх улетела
Песня ангелов райских и птиц.
За припевами следом куплеты,
Чистота за границей окна.
Не вопросы важны, а ответы
В отношениях «он и она».
Ты себя не губи, не ищи оправдания.
Если любишь — люби и беги на свидания.
Жизнь, увы, коротка, и не будет повтора;
И не будет витка по спирали, и скоро
Тлен, как будто удав, вокруг шеи сомкнётся.
Горечь правды поправ, смерть незло улыбнётся.
А пока, жизнь любя, не ищи оправдания,
Для неё и себя назначая свидания.
Ангел мой, я прошу, не спеши, всё в порядке.
Ночь прошла, на заре тишина хороша.
Мы и раньше с тобой находили отгадки,
Чтоб строку за строкой принимала душа.
Милый ангел, я здесь, расстояния всё же —
Лишь на карте придуманных кем-то тревог.
Жизнь идёт, но не старше с тобой, а моложе.
Я люблю, я люблю, я люблю, видит Бог.
Просыпаясь с утра, мы становимся ближе,
И реальностью снов наполняется свет.
Милый ангел, ты здесь, и тебя я увижу,
Чтоб на каждый вопрос дать стихами ответ.
Не в счёт ни расстоянья, ни года.
В пыль стёрты такт, терпение и страх.
Туда, где можно всё и без стыда,
Душа и тело мчат на всех парах.
Ночей бессонных пепел и зола,
И серых дней обугленный песок.
Любовь мне шансы на любовь дала.
Всё ходуном: и пол, и потолок.
Тряситесь, стены, я взорву покой!
Я объявляю вечную весну!
Любимая, ты знаешь, я такой.
И я с тобою точно не усну
Тем сном, которым бредят зеркала.
СОЛЕНИКОВУ АНДРЕЮ
Никто уж не расскажет про хоккей.
Скажи мне, брат, не ты ли виноват?
Ещё вчера казалось всё окей,
А завтра с неба твой весёлый взгляд.
Ещё один туда, где всем нам быть.
Там столько наших за последний год!
Уснуть бы, и проснуться, и забыть.
Так нет же — всё как раз наоборот.
Гуляет вирус, а спасенья ноль:
Ни в масках, ни в перчатках, ни в стране.
Ушёл ты, брат, на сердце только боль,
Её не спрячешь в водке и вине.
И не спасёт весёлый анекдот.
Ты так смеялся, как никто, поверь.
Какой же трудный високосный год —
Косою косит, счета нет потерь.
Я плачу, не стыдясь солёных слёз.
Солёников Андрюха, Боже мой!
Скажи иль напиши, что не всерьёз,
Что просто не спешишь идти домой,
Что хорошо у Ваксмана со мной
Пить нахаляву водку и вино.
Но нет — ты свой закончил путь земной,
И без тебя снимается кино.
Ты там, на небе, глядя вниз, не спишь
И смотришь, как играют здесь в хоккей.
Прости мне, брат, я знаю, что простишь,
Шепнув на ухо: «Тёзка, все окей!»
Я помню твой смех,
Я знаю твой взгляд.
Сомнения — грех.
Ни шагу назад.
Где встреч череда,
Чтоб вечностью круг, —
Конечно же «да»,
И больше, чем друг.
Я буду читать,
Ты будешь на «ты».
Способность летать
Сильнее мечты.
И вовсе не грех,
Что страстью объят.
Ты помнишь мой смех.
Ты знаешь мой взглгяд.
Какое счастье, что есть ты
И наши чудные мгновенья!
Когда источник вдохновенья,
Подобно рекам чистоты,
Снисходит, видимо, с небес,
Даруя радость непокоя,
Любовь — явление такое:
Сплошь из блаженства и чудес.
Какое счастья знать тебя
В порыве страсти и в постели!
Когда вокруг метут метели,
Мы можем постигать, любя,
Основы плотского влеченья.
Увы, не каждому дано
Святое совершать грешно.
Любовь — особое теченье,
Подобно рекам чистоты.
Когда источник вдохновенья
Дарует чудные мгновения,
Об этом знаем я и ты.
Вспышка, пламя, ожог.
Непокой и покой.
Не урок и урок.
Без тоски и с тоской.
Каждый сам по себе,
Без иллюзий и свеч.
Это нужно судьбе,
Это важно сберечь.
Как стихами мечты,
Так без прозы весна.
Все законы просты,
И дорога ясна.
Тучи и облака.
Где вода, там и лёд.
Это время пока
Мчится только вперёд.
За обыденность фраз,
Тишиной между строк,
И с тобою у нас
Вспышка, пламя, ожог.
Не плачь, любовь, и не ищи подвоха,
Ни в чём и никогда не видь беду.
Всё хорошо, нам быть не может плохо.
Иди ко мне, и я к тебе иду.
Разделим счастье, как краюху хлеба.
Какая радость чувствовать везде
Луну, и солнце, и бездонность неба.
И, босиком гуляя по воде,
Смеяться, зная, что в том нет подвоха.
Небо хочет, чтоб я танцевал,
И играют свирели, гитары.
И не хочет, чтоб я уставал,
Чтобы был я больным или старым.
Слышу звуки, вставляю слова
В ритм, который то громче, то тише.
Обнимает за плечи Москва,
Петербург приглашает на крыши.
Время, в общем, давно не указ.
Кофе пью с молоком на рассвете.
Хорошо это: здесь и сейчас
За себя и любовь быть в ответе.
Фортепьяно и скрипка, вот-вот
Будут арфы звучать и литавры.
Не пугает любой поворот,
А особенно фиги иль лавры.
Я Париж не пойму никогда,
Мне и в Лондон совсем неохота.
Не считаю ни дни, ни года,
Не ищу, кто поможет с работой.
Контрабас так забавен в ночи,
Что пугаются серые кошки.
Я зову их на пламень свечи:
Посидите чуть-чуть под окошком,
И послушайте про карнавал,
И наполните музыкой тело.
Небо хочет, чтоб я танцевал.
Я же небу пою а капелла.
Любовь, подобно сильному уколу,
Чтоб боль прошла от всех ударов в спину.
Аккорд, который нужен рок-н-роллу,
За всех за тех, кто этот мир покинул.
Тунгусский камень в огород соседа,
И мокрый порох в пушке Исмаила.
Там хорошо, где празднует победа,
Ни разу не копавшая могилы.
Упор в укор, и вечность у порога.
Лишь только шаг — и небо по колено.
Как это мало в жизни и как много!
Вселенная не создана для тлена.
Укол любви — и сердце бьётся чаще.
От каждой дозы только лишь блаженство.
Ценно лишь то, что было настоящим,
Ведь без ошибок нету совершенства.
Открой мне дверь, солдат вернулся с битвы,
И на снегу присяга алой кровью.
И на душе, спасительней молитвы, —
Укол с вакциной, что зовут любовью.
Храни же Бог всех тех, кого люблю.
Мне до другого в жизни дела нету.
Я, искренне молясь Тебе, молю,
Поскольку только Ты спасёшь планету.
Врагов моих не нужно добивать,
Я точно их врагами не считаю.
И не могу от жизни уставать.
Не потому ль над пропастью летаю,
Не падая, не ощущая дно,
Зачисленный, как водится, в поэты.
Храни нас Бог — другого не дано,
Да и другого Бога больше нету.
Мне от стихов не скрыться и не скрыть
Потоки вдохновения — в клочья душу.
Уж коли я не смог талант зарыть,
То значит, не скрываюсь и не трушу.
Быть битым в спину, в грудь, по голове.
Боль стала частью с самого рожденья.
Не верю лести и дурной молве.
В падениях всегда есть восхожденье.
Упасть, подняться и опять упасть.
Опять подняться есть как будто силы.
Любовь во мне, огонь, желанье, страсть
И не боязнь забвенья и могилы.
Да и сумеют ли меня зарыть?
Ведь даже там я всем покой нарушу.
Мне от стихов не скрыться и не скрыть
Потоки вдохновения — в клочья душу!
Больно, не больно, терпимо.
Значит, не значит, грущу.
Видимо, необходимо.
Я тебя не отпущу,
Крепко сжимая объятья,
Зная почти наперёд
Тайны, что скрыты под платьем.
Чувствуя, произойдёт.
Радуюсь встречам случайным.
И неслучайным — вдвойне.
Вечность хранит наши тайны,
Память их множит в цене.
Всё это необходимо:
Трезвому и во хмелю.
Больно, не больно, терпимо.
Будет, не будет, люблю.
Ты, как никто, откроешь мне меня,
И беззаботность встреч тому подмога.
В тебе источник света и огня,
С тобою прочь уходят боль, тревога.
Я, как никто, в себе найду себя,
Где строк беспечность откровенней чуда.
Какая радость понимать, любя,
Что я ни с кем счастливее не буду.
Смерть ходит за каждым из нас
И знает, когда это точно
На землю поступит приказ
Прервать жизнь нелепо и срочно.
Коса на плече так остра,
Что взмаха достаточно, всё же
Ей нравится эта игра,
Она выбирает моложе.
Авария, выстрел, пожар,
Чума, наводнение, вирус.
Бросает то в холод, то в жар,
Марая гранит и папирус.
Понять никому не дано,
И вряд ли ответит мне кто-то,
Как смерть избежать суждено
И нравится ль смерти работа?
Засыпать, просыпаться, ласкать,
Целоваться, искать, находить.
По бескрайним просторам скакать,
По небесным тропинкам ходить.
И по лужам, не зная сапог,
И кораблик бумажный в ручей.
Бесконечное множество строк,
Негасимая радость свечей.
Кошки, крышы и тут же коты.
Всюду неба ночного простор.
И бездонный запас чистоты,
И без темы простой разговор.
Самолётики вниз из окна,
С одиночеством не по пути.
Ты такая на свете одна.
Если чем-то обидел — прости.
Хотя нет, это не про тебя,
Ты не станешь ни в чём упрекать.
Потому что, смеясь и любя,
Засыпать, просыпаться, ласкать,
Целоваться, искать, находить
Будешь, ибо нам нравится жить.
Просто время другое,
Просто мы не другие.
И любое благое
Родом из ностальгии.
Был союз, теперь нету
Ни суда, ни закона.
И кошмарит планету
Кто-то через корону.
Просто, кажется, скоро.
Просто чаще о смерти.
Вот бы крыс всех по норам,
Было б легче, поверьте.
Вверх бы красное знамя,
Прочь бы чёрное с серым.
Всё хорошее с нами
Помним эСэСэСэРом.
Стану пеплом, и ветры меня
Разнесут по стране и планете.
Словно память о буйстве огня
Там, где звёзды то греют, то светят.
Я любил свою жизнь без прикрас,
Не пугали ни жар и ни холод.
И в стихах даже здесь и сейчас,
Как и прежде, я весел и молод.
Помнят, помнишь, конечно, вернусь,
Разбужу парой строк на рассвете.
В омут страсти с тобой окунусь
Там, где звёзды то греют, то светят.
Милый друг, не грусти без меня.
Лучше выпьем с тобой по стакану.
И закружатся, в танце звеня,
Колокольчиков годы и страны.
Жизнь есть жизнь, по-другому никак.
За блаженство мы сами в ответе.
Я дарю тебе всё просто так
Там, где звёзды то греют, то светят.
Столько боли внутри,
Что терпеть нету смысла.
Хочешь, сядь и смотри,
Как меняются числа.
Календарь мне не врёт,
А с часами я редко.
За стеною орёт
На соседа соседка.
То ли с водкой голяк,
То ли хочется пива.
Тихо в зале приляг,
Там тепло и красиво.
Телевизор в углу,
Сериал без начала.
Свет, кромсающий мглу,
Только этого мало.
Валидол и спазган,
Витамины без счёта.
Я в душе хулиган,
Рвущий рифмами ноты.
Так иди и смотри,
Как вращаются числа.
Столько боли внутри,
Что терпеть нету смысла.
Как по лезвию бритвы,
Как по тонкому льду,
Веря в силу молитвы,
Я по жизни иду.
И стихами под ноги,
Словно осень листвой,
Укрываю тревоги,
Рад тому, что живой.
Так храни меня, небо.
Солнце, жгущее грудь,
Накорми душу хлебом.
И друзей не забудь
Защитить от потери
И себя, и меня.
Я иду, ибо верю
В радость нового дня.
Знаю силу молитвы,
Не пугаясь, иду
И по лезвию бритвы,
И по тонкому льду.
Бог к себе заберёт всех,
И у каждого свой миг.
И понятен любой грех,
И услышан любой крик.
Папа, как там? Скажи вслух,
Не стесняйся прийти в сны.
Мне так нужен Святой Дух,
И советы твои нужны.
Неба высь, не видать дна.
То ли дождь-плачь то ль снег-смех.
Только истина лишь одна:
Бог к себе заберёт всех.
Вслед за листьями падает снег,
А в машине работают щётки.
Ты со мною, родной человек,
Мы пьяны без вина и без водки.
Страсть умеет не видеть тоски.
Руки знают, как огненно тело.
Оттого мы с тобою близки,
Что ты тоже всё это хотела.
Не кино, не спектакль, не рассказ:
В каждом вздохе скрывается тайна.
Ураганы, несущие нас,
На планете Земля не случайно.
Ты со мною, родной человек,
Мы пьяны без вина и без водки.
Вслед за листьями падает снег,
А в машине работают щётки.
Прости меня за то, что не уйду
Ни в страшный зной, ни в лютые морозы.
За то, что разглядел в тебе звезду,
Что превратил в поэзию всю прозу.
Прости мою любовь и радость строк,
Звенящую капелью прямо с крыши.
Прости за то, что как никто я смог,
Что не делил на ниже и на выше.
Прости меня за то, что я такой
С тобой одной на всей большой планете;
Что чувства полноводною рекой;
Что мы наивны и смешны, как дети.
Мир состоит из света и огня —
Всё остальное спишем на потерю.
Прости меня за всё — и за меня.
Прости, я не уйду: я в смерть не верю.
[андрей алякин]
2020 (осень)
СЕНТЯБРЬ
Я приду, если хочешь, с гитарой
И спою о себе, как когда-то.
Знаешь, нету понятия «старый»,
«Виноватая» и «виноватый».
Пусть другие соседи за стенкой,
Мало дела до чьих-то укоров.
В ритм ты мне подыграешь коленкой,
И не будет пустых разговоров.
Крепкий чай, на двоих сигарета.
Вспомним прошлое с доброй улыбкой.
То, что оба мы будем раздеты,
Никогда не считалось ошибкой.
И объятья нежны, как и прежде.
Как и прежде, желанье лучится.
Где любовь, там и вера в надежде,
Там плохому никак не случиться.
Знаешь, нету понятия «старый»,
«Виноватая» и «виноватый».
Я пришёл в этот вечер с гитарой.
Я спою о себе, как когда-то.
А.ЧЕРНЕЦКОМУ
Я солдат рок-н-ролла,
Я полвека солдат.
Академия, школа,
Ясли и детский сад.
Зрелость, юность, тирады,
Километры тревог.
Я не стал так, как «надо»,
Потому что не смог.
Звёзд не ловят погоны,
Аксельбантам не быть.
Крики, возгласы, стоны
И желанье любить.
Струны рвутся, как вены.
Я ли в том виноват,
Что навек для вселенной
Рок-н-ролльный солдат
Я, не ставший майором?
Мне не быть старшиной.
Жизнь с мигалкой на скорой,
По прямой за весной.
Вот такие куплеты,
Кренделя на снегу.
Закрутило планету,
Я пою как могу.
Никакого прикола.
Нет дороги назад.
Я солдат рок-н-ролла.
Настоящий солдат.
Есенин знал про яблонь белый дым,
Про то, что всё вокруг хранит потерю.
А я себя считаю молодым
И ни во что летальное не верю.
В душе и христиАнин, и буддист,
Я, представляя колесо Сансары,
Конечно же, давно не альтруист,
Как, впрочем, я давно уже не старый.
Пути-дороги — всех не перечесть:
Не пройденных и пройденных однажды.
Я верю в то, что буду, был и есть.
Ищу ручей, спасающий от жажды.
Живи, живое! Яблонь белый дым,
Пух тополей, разбросанный беспечно.
А я себя считаю молодым
И знаю точно: это будет вечно.
Где ж вы, ангелы, с кем вы теперь?
Я скучаю по вам до рассвета.
Вижу, как погибает планета
От бессмысленных войн и потерь.
Где ж вы, ангелы, с кем вы теперь?
Мне без вас как-то плохо совсем,
И стихи не спасают от грусти.
Эта боль никогда не отпустит:
Не запью я её, не заем.
Мне без вас как-то грустно совсем.
Рядом вера, надежда, любовь,
Повзрослевшие, в общем-то, дети.
Но без вас быть счастливым не светит.
Будоражит бессилие кровь.
Рядом вера, надежда, любовь.
Здесь без ангелов время не то.
Я без вас пропаду на планете.
За меня вы, как прежде, в ответе.
Только вы — только вы и никто.
Здесь без ангелов время не то.
Наступлю на софит,
Приглушу яркий свет.
Оттого и болит,
Что назад пути нет.
Время пишет слова
Без ошибок, хотя
Жизнь во многом права
Поколенье спустя.
Бродит вирус огня,
В венах мутные сны.
Ты смогла без меня
Не дойти до весны.
А я трезвый такой,
В парке лунных сонат
Гладил небо рукой
И вставал на канат.
Шёл не глядя на дно.
Кто так сможет, скажи?
Жизнь всё время одно:
Средь невзгод миражи.
Что сейчас не успеть,
Не успеть никогда.
Время учит нас петь
И менять города —
Оттого и болит.
Знаю, выбора нет.
Наступлю на софит,
Чтоб прочувствовать свет.
Вернуться б туда, и оттуда ни шагу.
Прижаться к стеклу и обнять облака.
Пролиться дождём светлых строк на бумагу.
Открыть настежь дверь, чтоб исчезла тоска.
Скажи мне, любимая, как это много
И как это мало: лишь ночь до утра, —
Чтоб скатертью снов провожала тревога,
Чтоб не было слов: ни «пока», ни «пора».
Нет повода, впрочем; в любой ностальгии —
Спирали историй спасительный бред.
Всё было и есть, мы совсем не другие.
Вернемся туда, чтоб услышать ответ.
И дальше оттуда, конечно, ни шагу.
Прижавшись к стеклу и обняв облака,
Пролившись дождем светлых строк на бумагу,
Открыть настежь дверь, чтоб исчезла тоска.
Знаю, время откроет окно:
Не в Европу, а чуточку ближе.
Там, в раю, как в весеннем Париже,
Будут музыка, фрукты, вино.
Лишь бы время открыло окно.
Знаю, время — дверь настежь туда,
На давно процветающий берег.
Тот, что лучше обеих Америк.
Будут яхты, фрегаты, суда.
Лишь бы время — дверь настежь туда.
Знаю, время — по крыше в рассвет:
Не в Австралию, на водопады.
Там, в раю, ошибаться не надо.
Будет всё: и припев, и куплет.
Лишь бы время — по крыше в рассвет.
Развеселю Бога, хотя уж смешнее куда?
Пройденная дорога, прожитые года:
Стихи отражают этапы невымышленных тревог.
Его называл Папой, и лишь иногда — Бог.
Столько всего было, словами не передать.
С буйством надежд сила за веру учила страдать.
Провайдеры интернета, интерны, позже врачи
Лечить пытались поэта — не вылечить, как ни лечи.
Диагноз — прямая дорога, когда под ногами лёд.
Развеселю Бога: простит и, быть может, спасёт.
Такая она, вера — а что мне ещё ждать? —
В миру, ото лжи сером, который учит страдать;
В котором живут люди и будут ещё впредь;
В котором лишь власть судит, а в золоте есть медь;
В котором всё так строго, в котором и кровь не вода.
Развеселю Бога, хотя уж смешнее куда?
Мотивация быть. Кислород — лишь валюта
В чистом воздухе снов средь обыденных тем.
Я как будто живу, только это «как будто»
Знает, что здесь не так и что будет затем.
Дотянуть до весны, перепачкав всех кровью, —
Безусловный итог займом выданных лет.
Это раньше у нас назывались любовью
И петлёю струна, и в руке пистолет.
Как же хочется быть, жить, надеяться, верить!
Ночь, дворец, канделябр, три зажжённых свечи.
Стая псов во дворе охраняет все двери:
Не войти никому; грусть моя, помолчи!
Ностальгия часов, с боем выйдет кукушка.
И калибр метких слов, словно выстрел в упор.
Я налью нам вина, выпьем залпом из кружки.
Разве это не чудо, что жив до сих пор?
Время сделало шаг, отчеканив монету.
Фотографии снов, как белье на ветру.
Значит, скоро весна и, конечно же, лето,
И та самая осень, в которой умру.
Не ищи среди ночи, не ищи среди дня.
То, что ты со мной хочешь, не волнует меня.
Я тебе не награда, хотя, впрочем, не груз.
Отличим рай от ада лишь наличием муз.
Вот такое в итоге, и в начале не так
Ударенье на слоге, в омут брошен пятак.
Привлекательно тело среди ночи и дня.
То, что ты захотела, не волнует меня.
Отболело, отгорело и с опавшею листвой
Покраснело, пожелтело, пронеслось над мостовой.
Годы — дым, а дождь устало лужи делает темней.
Знаешь, целой жизни мало ей со мной, но не о ней
Грусть стихов; в пустом конверте солнце, море и закат.
Ни к чему мечты о смерти — на столе стоит мускат.
Выпьем вместе, где же кружка? — хотя можно из горла.
Не пустышка, не пустушка, а орлица для орла.
В мутном омуте удача, в чистом русле звездопад.
Неслучайно осень плачет и зовёт меня назад,
Где краснело, где желтело, где неслось по мостовой.
Но сгорело, отболело, став опавшею листвой.
Я скучал, я скучаю, я буду
Ждать мгновенья, как годы до встречи.
В этой жизни есть место для чуда.
Молча ангелы сели на плечи:
Чёрный, белый — знакомые, впрочем.
Я без них не хожу даже шага.
И не важно, что днём или ночью
Станет буквами бредить бумага.
Где-то рядом с тобою повсюду,
Совмещая со звёздами свечи.
Я скучал, я скучаю, я буду
Ждать мгновенья, как годы до встречи.
Лето в масках и перчатках,
Осень в золоте берёз.
Небо в тучах, как в заплатках,
Льёт на землю вёдра слёз.
Пробки — вот она столица.
Звучит музыка в авто.
На юга стремятся птицы,
Я ж спешу надеть пальто.
Да, на улице не жарко,
Оттого и листопад.
Мы пройдём с тобой по парку,
Будто много лет назад.
Благо память не в заплатках,
Благо было не всерьёз.
Лето в масках и перчатках,
Осень в золоте берёз.
Как бы ни был век лих, как ни гнули б тревоги,
Бог не бросит своих ни в беде, ни в дороге.
Это время спешит никуда, ниоткуда,
Безучастно грешит и потворствует блуду.
А у Бога не так: Он своих не бросает.
От смертельных атак всех, кто верит, спасает.
Как бы ни было там или тут очень сложно,
Всё всегда по местам, всё у Бога возможно.
Ничего, что век лих, что повсюду тревоги,
Бог не бросит своих ни в беде, ни в дороге.
ОКТЯБРЬ
Желание сильнее всех преград,
И страсть способна обнулить все годы.
Влечение — орудие породы
В войне, в которой не дают наград
(Поскольку нет прекраснее войны,
Сметающей редуты на постели).
Душа находит отраженье в теле
Неповторимо сказочной весны.
Уверен, небо не имеет дна.
Я знаю, вдохновение порочно.
Слова ложатся рифмой многострочной,
А музой остаёшься ты одна.
И я грешу, годам наперекор.
Там, за границей звёздного порога,
Уходят прочь сомненье и тревога,
Бегут невзгоды из незримых нор.
Срываюсь, всё бросаю и лечу
Без памяти, чтоб память не забыла,
Что плоть для плоти набирает силу,
Взрываясь в еле слышимом «хочу».
Маскарад для меня
Среди дня, среди ночи.
Взгляд наполнен огня,
Твоя юбка короче.
И чулки цвета беж,
И желание блуда.
Переходим рубеж —
Там святым я не буду.
Откровения вновь
Больше призрачной власти,
Ибо только любовь
Дольше вычурной страсти.
И не тянет к рулю,
И вино по бокалам.
Знаешь, как я люблю:
Слов всё высказать мало.
Среди ночи и дня,
Среди мрака и света,
Маскарад для меня
Много больше ответа
На вопрос о судьбе.
Ты прости мне беспечность —
Ту, с которой к тебе
Тянет целую вечность.
Конечно, оптимист, конечно, грусть
Порой выносит мысли на бумагу.
Я никогда ни под кого не лягу,
Пусть даже буду ранен на смерть, пусть.
Сегодня так запретны все плоды,
Что дотянуться не хватает силы.
Но твоя фраза «я с тобою, милый»
Поможет избежать большой беды.
Закончен поиск смысла бытия.
И истины чем проще, тем и ближе.
Я чувствую, я слышу и я вижу,
Что мир мой — это просто ты и я.
Конечно, оптимист, конечно, грусть:
Стихи ложатся ровно на бумагу,
Вселяя беззаботную отвагу,
Пусть даже буду ранен на смерть, пусть.
Завтра будет весна,
Долгожданная встреча,
Продолжение сна.
Годам противореча,
Будет осень мила
В листьях разного цвета.
Жизнь не зря привела,
Грусти в прожитом нету.
Завтра будет зима
В ослепительно белом.
Молча спрыгну с ума
И войду в твоё тело,
Чтоб согреться, согреть,
Чтоб уйти без ответа.
Мы не стали стареть.
Просто кончилось лето.
Знаешь, скоро дожди, а потом уж и снег.
Лишь плохого не жди, милый мой человек.
Сколько пройдено троп, трасс, шоссе и дорог, —
Это, милая, чтоб я найти тебя смог.
Вместе легче дышать, жить, любить, даже петь,
Угощать, утешать, торопиться, успеть
В танце тихих минут в стиле музыки джаз.
Знаешь, милая, тут всё решили за нас.
Даже мой рок-н-ролл — лишь теченье реки.
Я искал, я нашёл — мы навеки близки.
И плохого не жди, милый мой человек.
Знаешь, скоро дожди, а потом уж и снег.
Скажу спасибо, что живой.
Сумел себя спасти,
Хоть прыгал в омут с головой,
Не выбирал пути.
Хоть били в спину между крыл,
Сминали нимб в тиши,
Талант я в землю не зарыл,
Не потерял души.
Хоть время не жалело стрел
И стрелок, каждый раз,
Сгорая, только лишь горел:
То в профиль, то в анфас.
Хоть было-не было кривой —
За всё судьба прости.
Спасибо, что ещё живой,
Есть силы крест нести.
Хоть, может быть, уже не тот,
Мерилом седина,
Отдышка, сгорбленность, живот
Да нищая страна,
Хоть нет и не было другой.
Как землю ни крути,
Она не выгнется дугой.
Прости, за всех прости!
Хоть это крайне тяжело,
Не каждому дано,
Приняв добро, осилить зло.
Мечты веретено.
Хоть пряжа падает в цене,
Порос курган травой.
Кричу, идя по целине:
«Спасибо, что живой!»
Она сказала: « C’est la vie!»
Добавив при честном народе:
«Я вышла замуж по любви,
но счастье обрела в разводе».
]НИК ЯЛА[
Прощение просите у живых.
Кому нужны прощения у гроба,
Где горсть земли, как лет прошедших жмых,
Таит в себе, конечно же, не злобу?
Нежнее будьте с теми, кто сейчас
Вас окружает; время не случайно
Готовит испытания для нас,
Не посвящая в таинства и тайны.
Прошу вас всех простить за всё меня:
За глупость, резкость, нетерпенья слова.
Я ставлю свечки, пусть тепло огня
Соединит всех нас на небе снова.
ЛАЗАРЕВУ И.Е.
Счастье прожитых лет вместе,
Я был зятем, а ты — тестем.
Память смотрит с улыбкой былое:
Ты Ширафом был, я Абдуллою.
Был в устах твоих мат прекрасен.
От былин, анекдотов до басен
И историй в такси и не только. —
Вряд ли где-то услышу столько.
Повезло мне по жизни с тестем,
Столько кубков делили вместе.
На квартире, в машине, на море.
Боже мой, нет страшнее горя!
Я не в верю, что ты не вернёшься,
Не позвонишь, не матернёшься,
Не войдёшь, расстегнув рубаху,
Что не скажешь: «Идите нахуй!
Жив я! Глупым врачам не верьте!
Даже в справке причина смерти
Не указана. Врут, паскуды!
Всех живущих живее буду».
Знаю, ибо мы столько вместе.
Я зятьком, ты весёлым тестем.
Так и будет и впредь, год за годом.
Ширафут, доставай колоду!
P.S:
Теперь ты рядом с Богом. Далеко.
Там проще всё. Здесь, безусловно, сложно.
Живым тебя представить так легко,
Что в смерть твою поверить невозможно.
Как жаль, что нам не спать вдвоём.
Но я и так не сплю.
И песен звёздный водоём
Рифмуется с «люблю».
Нам жить и жить, забросив сны
На полку в чащу книг.
Все ночи для любви даны,
Прекрасен каждый миг.
Часы вперёд не тороплю.
Жизнь — звёздный водоём.
И ты не спишь, и я не сплю.
Как можно спать вдвоём?
Я, как и прежде, без проблем могу
Реальностью стихов наполнить свет.
Воинственно лишь нежность берегу,
Хотя стесняюсь звания «поэт».
Профессией не стало, но зато
Держу удар, и Бог меня хранит.
Хотя вокруг такое шапито,
Что иногда так хочется в гранит.
Любовь, любовь, любовью лишь дыша,
Пишу стихи, смущая интернет.
Хотя как тело ни грешит, душа —
Ей всё равно покоя в теле нет.
Жизнь в календарь не вместится, увы.
Я даже дни стараюсь не считать.
Хотя уж нет той сказочный Москвы,
Которую хранит моя тетрадь.
А я? Кто я? И что вообще могу?
Насколько важен правильный ответ?
Воинственно лишь нежность берегу,
Хотя стесняюсь звания «поэт».
Осень в парке предлагала мне мартини.
Мы на лавочке сидели и курили,
И чулки её призывные под мини
О желании наглядно говорили.
Руки чувствам дали волю, нет запретов.
Только осень вдохновенна и порочна.
И все мысли рядом с осенью про это:
Телеграммами стихи с пометкой «срочно».
На ковре из жёлтых листьев наше ложе.
Дождь по лужам непрерывно, как когда-то.
И мартини на мартини не похоже,
И не только сигареты виноваты.
У любви своё безвременье повсюду.
Нет законов, и к чему они природе?
Как и раньше, осень, я с тобою буду.
Да и ты со мной всегда не против вроде.
Отыщите меня в пустоте.
Я заметней лучей на закате.
Там, где эти, и, стало быть, те,
Где не ходят по небу в халате.
Путь земной не бывает без бед,
И без радостей он не бывает.
Ангел в белом готовит ответ,
Ангел в чёрном вопросы скрывает.
Как же чудно напиться вина,
Чтоб вернуться в мечты за мечтами.
Ангел в белом — моя седина.
Ангел в чёрном — река под мостами.
В водах знаний и омут, и брод.
Устремляется в небо теченье.
Ангел в белом увидит проход,
Ангел в чёрном лишь предназначение.
Встанут буквы в строку на листе,
И уснут все проблемы в кровати.
Отыщите меня в пустоте.
Я заметней лучей на закате.
А я и в самом деле не грущу,
Поскольку осень — сводная сестра.
Я вместе с ней кораблик запущу.
Мы будем пить до самого утра.
И грусть уйдёт наверх, за облака,
И будет дождь, и даже листопад.
И пропадёт ненужная тоска,
И я вернусь на много лет назад,
К той девочке — она, конечно, ждёт.
А в парке зазвучит, наверно, джаз.
Кто сам любил, тот и без слов поймёт,
Что навсегда соединило нас.
Что осень — только сводная сестра.
Что я и в самом деле не грущу.
ТОСТ
Я просто из девятой роты.
О чем всё это говорит?
Мне не страшны перевороты,
Лишенья, хлопоты, ковид.
Работы нет, и денег нету.
А с неба листья и вода.
Но я иду дорогой к свету,
Курсант девятой навсегда.
Пусть папа с неба смотрит строго,
Но как прекрасен этот взгляд!
И нас в девятой роте много,
Как много лет тому назад,
В одном строю, как будто в лодке.
Пусть счёт у времени не прост.
Налейте виски или водки:
С днём финансиста! (Это тост).
Одни ушли, затем пришли другие.
Компании сменялись. Только ты
Живёшь вне всяких тайн и ностальгии,
Являясь идеалом красоты.
Любовь — моей поэзии основа,
Всё остальное несусветный бред.
Я буду жить и заново, и снова
На протяженье отведённых лет,
Покуда вместе мы на этом свете.
Да и на том найдёмся, верю, вновь.
И то же солнце там же так же светит,
И та же идеальная любовь.
В моей душе окно в весну открыто,
Мне даже осень золотом берёз
Напоминает то, что не забыто,
Не забывая, как у нас всерьёз.
Одни ушли, затем пришли другие.
Компании сменялись. Только ты
Живёшь вне всяких тайн и ностальгии,
Являясь идеалом красоты.
Как бы вроде бы будет. И судьба знает точно,
Что порочно, что срочно, где, во сколько, когда
Встретят разные люди; пусть в окне не забудет
Со строкой полуночной вспыхнуть ярко звезда.
Веришь, ждёшь, вспоминаешь и, конечно, считаешь
Запредельное счастье продолженьем мечты.
Вновь по небу летаешь, непокой обретаешь,
Понимаешь, что знаешь: там, где я, там и ты.
Ты можешь, что угодно, — я пойму.
Давно привык к причудам, видя сны.
Желание возникнет, и возьму
Всё лучшее, что было у весны.
А ты отдашь, ты точно так же ждёшь
Осенний дождь и музыку мечты.
Как хороша прилюдий лунных дрожь!
А в общем, хороша лишь только ты.
Скользнули руки, затвердела грудь,
Кружит желаний плотских карусель.
Я знаю, до утра не даст уснуть
Хранительница тайн земных постель.
Ты сваришь кофе, будто на двоих.
Отмерена по чашкам чистота.
А я под вечер смской стих
Пришлю; прости, прости меня, мечта!
Фиги нет, зато есть кленовый
Золотисто-багряный лист.
Я с тобою сегодня снова
В старом парке станцую твист.
На скамейке дождя в бокалы
Наберём, как уже не раз.
Мне с тобой целой жизни мало,
Когда в парке играет джаз.
Как и мысли, мечты порочны,
И любви не бывает впрок.
Ты со мною свихнёшься точно,
Если в парке услышишь рок.
Всё как то так. Рядом:
Мгновение, ночь, вечность.
Раздета не только взглядом,
Причина не столько беспечность.
А музыка, будто, всюду,
Пожалуй, с самой школы.
Портфель твой носить буду,
Предстану звездой рок-н-ролла.
Подъезд, потолок, спички.
Гитара звучит звонко.
Где взрослость играла в привычки,
Стихами гордилась девчонка.
Мир наш, и кино наше.
Коснулась рука коленки,
А с крыши платком машет
Или шатает стенки.
Пьянство, как этикетка.
Внутрь алкоголя граммы
(Жаль, что теперь редко).
Лишь на душе шрамы
(Их не найти взглядом).
Виною давно не беспечность.
Но всё как то так. Рядом:
Мгновение, ночь, вечность.
В одиночной камере со мной
Самая беспечная весна.
Временем отмерен путь земной —
Дальше вечность, и уже без сна.
Сил в запасе хватит, чтоб уйти.
Жил, как мог, и, стало быть, грешил.
Удалось от скучного спасти
Всё, что я сознательно решил
В одиночной камере.
Она читала Бродского в тиши,
Ей нравилось, как улыбалась Маша.
Я точно знал: как время ни смеши,
Судьба везде не чья-нибудь, а наша
И вечности; и в вечность навсегда
Уходят те, кто за любовь в ответе.
Сияет в небе яркая звезда
Для всех на том да и на этом свете.
Кто знает, как не знает, почему
Реальность мира только снам обуза.
Нет разницы тюрьму или суму
Поможет одолеть стихами муза.
Ты разгадать все тайны не спеши.
Судьба везде не чья-нибудь, а наша.
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Она читает Бродского в тиши.
Ей нравится, как улыбалась Маша.
Костром сгорела эпоха,
А в новой ужас ковида.
Не оттого ли всем плохо,
Что больше нет Атлантиды?
Союз советских под воду,
На всех колёсах проколы.
И рэп прессует свободу.
Где ж вы, бойцы рок-н-ролла?
Один лишь Сашка с гитарой
Не даст победы тревогам.
Седой, но вовсе не старый,
Хранимый Инной и Богом.
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
В стакане виски без сока,
И градус крепок, как прежде.
И нам не так одиноко
По вере жить и в надежде,
Что всё когда-то вернётся,
Что будет светлой гулянка,
Что всем опять улыбнётся
Рыжеволосая Янка,
Егор ругнётся для вида,
Крепка его «Оборона».
И есть она Атлантида,
И не страшна ей «корона».
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Союз советских — эпоха.
В ней ясли, садик и школа.
И институт, где неплохо
Учила жизнь рок-н-роллу.
Среди слёз, тех, что льются обильно,
Средь идущих наверх по тропе,
Одиночество — качество сильных.
Только слабые жмутся к толпе.
Лев — он лев, он не станет шакалом,
Как ты в клетку его ни сади.
Одиночество — это не мало
Тем, кто знает, что свет впереди.
НОЯБРЬ
Из маленьких встреч, из несложных сюжетов,
Знакомая речь, рифмы вместо ответов.
И дождик с утра, листопад на закате.
Смешная пора, даже лирики хватит,
Иначе никак, ни с тоской, ни с печалью.
Даруется знак наслаждения далью.
Шум моря хорош, где песок золотится,
Сомнения — ложь; здесь беды не случится.
Смотри на меня в снах, а лучше в окошке.
Пусть песни, звеня, украшают обложки
Альбомов, где фото то чёрным, то белым.
Где за поворотом душа дышит телом.
Где времени течь, составляя сюжеты
Из маленьких встреч, из не сложных ответов.
Сняв перчатки и сбросив маски,
Ибо флирту не страшен ковид,
Мы найдём с тобой повод для сказки —
Осень этому благоволит.
Золотые с багрянцем всюду
По дороге в шикарный шалаш.
Мы найдём с тобой повод чуду.
Осень знает, что город наш.
Темп и такт не удержишь словом,
Суета среди муз и лир.
Мы найдём с тобой, ты готова,
Осень, флиртом украсить мир?
Ночной полёт растопит лёд,
И темнота всему основа.
И это всё произойдёт,
И утром повторится снова.
Есть ты и я, где я и ты.
Возможно всё на этом свете.
Пусть наши дерзкие мечты
Порвут любых запретов сети.
Огонь сжигает изнутри,
Пылает страсть утех в постели.
Ты ничего не говори,
Я всё найду в доступном теле.
И ты, конечно же, возьмёшь
Навечно в память ноты стонов.
Гуляет, вызывая дрожь,
Страсть, не признавшая законов
Морали, изобретшей лёд,
Чтоб утром разгореться снова.
Пусть ночью всё произойдёт,
Где темнота всему основа.
Мы встретимся как-то случайно.
Под масками скроем улыбки,
Поскольку всё явное тайно
И радуют только ошибки.
В глазах твоих омут без края —
Нырнув, утону безвозвратно.
Пройдёмся тропинками рая,
Любая из ласок приятна.
Фантазии прячутся в теле,
И маски скрывают улыбки.
Мы оба хотим и хотели
Какие-то сделать ошибки,
Чтоб явное виделось тайно.
Колбасит, стало быть, попало,
Искрит, и вирусом стихов,
Как ветром, волосы трепало
Желанье сладостных грехов.
Держать ответ потом, быть может.
А может, даже не ответ.
Где ожиданье сердце гложет,
Там грусти не было и нет.
Я жду, ты ждёшь, в лучах заката
Играет ангел на трубе.
Всё будет где-то и когда-то,
А я скучаю по тебе
Здесь и сейчас; и знаю — слышишь.
И может, мысленно в тиши
Ты торопливо строчки пишешь
На бересте моей души.
Ожидание встреч даже больше, чем встречи.
Есть возможность зажечь в канделябре все свечи
И вино на столе расплескать по бокалам.
Только пуле в стволе ожидания мало.
Страсть не может терпеть —
так и рвётся наружу
То желанием петь, то словами «не нужен».
Только свечи горят поразительно ярко,
И Сальери свой яд преподносит подарком
Всем, кто хочет зажечь в канделябре все свечи.
Ожидание встреч много больше, чем встречи.
Смотрит Моцарт в окно с незнакомой планеты.
Его вальсы давно стали символом света.
Гениальность чиста, и без клавиш понятно,
Где без дна высота, где мечта необъятна.
Осень в рыжем пальто, листья, павшие с клёна.
А в шикарном авто мчится Пушкин влюблённый.
Хороша его речь, и в руках только свечи.
Ожидание встреч даже больше, чем встречи.
Скажу тебе: «Спокойной ночи!»
«Хороших снов!» - ответишь ты.
Я знаю сам, как между прочим
Во сне сбываются мечты.
Приснись, приснюсь — мы будем рядом.
Одни на небе до утра.
Украсим землю звездопадом,
Такая славная игра.
И жизнь воистину прекрасна,
Покуда пляшем и поём.
Люблю тебя безумно, страстно.
Я счастлив всюду быть вдвоём.
В снах не бывает заморочек,
Все исполняются мечты.
Скажу тебе: «Спокойной ночи!»
«Хороших снов!» — ответишь ты.
С небес навстречу ангел вышел,
Сказал, увидев в сердце нож:
«Я спел о том, что ты услышал.
Я напишу, что ты прочтёшь.
Ведь кровь, что льётся на бумагу,
Так необычно горяча.
Ты упадёшь, я рядом лягу
В районе правого плеча».
Другой спустился ангел с неба
С открытой пачкой сигарет:
«Ты будешь там, где раньше не был.
Там ничего плохо нет.
Ведь кровь, что пролита, не брага.
Она особо горяча.
Лежи, и я с тобою лягу
В районе левого плеча».
Потом ещё спустился кто-то,
Я был свеченьем ослеплён.
Не всякий звук понятен нотам.
Листвой меня осыпал клён.
Жизнь — это чудное мгновенье.
Мы все пред вечностью в долгу.
И не случайно вдохновенье
С двумя, что рядом, берегу.
Я спел о том, что ты услышал.
Я написал, что ты прочёл.
Я без сомнений взял и вышел.
Из тела вышел — и ушёл.
У плеч два ангела сидели,
Им улыбались небеса.
Стихи читали, песни пели,
Являли миру чудеса.
Унынье пусть тебя отпустит.
Не надо лишних слов и слёз,
Хандры, тоски, печали, грусти,
Поскольку умер не всерьёз.
И я спущусь с небес по крыше,
И ты простишь, и ты поймёшь.
Я пел затем, чтоб ты услышал.
Писал и знал, что ты прочтёшь.
Придумывая планы наших встреч в голове,
Рассчитывая время, не сжигая мосты,
Я нарисую звёзды на листве и траве,
Я превращу в кометы все земные цветы.
Энергия по венам: там, где пульс, там и ток.
От поцелуя в губы вечность сходит с ума:
На север и на юг, на запад и на восток.
О том, как будет дальше, догадайся сама.
Гармония не ветер, не буран, не метель.
И вирус новых песен —
верный друг тишины.
Наш третий Рим лишь там, где есть вино и постель.
Мы больше мира миру в этом мире нужны,
Придумывшие планы
наших встреч в голове.
Облаками небо застелю,
Спрячу под подушку на ночь нимб.
Засыпаю с мыслью, что люблю.
Просыпаюсь, зная, что любим.
Я не буду обузой,
ты же просто будь музой
И счастливой весною
солнцем рядом со мною.
Будь моим вдохновеньем,
самым чудным мгновеньем
Жизни, вечности, света,
морем жаркого лета.
Снегом белым повсюду будь,
и я с тобой буду
Золотой кроной клёна,
изумрудами склона,
Всем, чем радует небо;
буду солью и хлебом,
Стихотворной строкою,
полноводной рекою.
Я не буду обузой,
ты же просто будь музой.
Время любит спешить не спеша,
И понять его ход не дано.
Но безумной любовью дыша,
Мы с тобою играем в кино.
Нам всё можно и здесь, и сейчас.
Эти роли просты и чисты.
Я тону в страстном омуте глаз,
И во мне растворяешься ты.
Дальше больше по радуге строк,
Ввысь туда, где одни облака;
Где конец и начало дорог;
Где не знают о слове «тоска»;
Где с душою летает душа;
Где прекрасней любого кино;
Где и время спешит не спеша,
Но понять его ход не дано.
Ещё жизнь впереди — это очень немало.
И снега, и дожди, и корабль у причала,
И ковёр-самолёт, и подводная лодка.
Кто любил, тот поймёт, чем шикарна походка
По судьбе, по пути, что предложен нам свыше.
Мы сумеем пройти прямо в небо по крыше.
Там, где райская блажь и ни слова для ада.
Этот мир только наш, нам другого не надо.
Впереди только жизнь.
Не вопросы важны, а ответы
В отношениях «он и она».
И светло там, где можно без света.
И любая стена не стена.
У любви сердце больше, чем тело,
У желания нету границ.
Выше неба наверх улетела
Песня ангелов райских и птиц.
За припевами следом куплеты,
Чистота за границей окна.
Не вопросы важны, а ответы
В отношениях «он и она».
Ты себя не губи, не ищи оправдания.
Если любишь — люби и беги на свидания.
Жизнь, увы, коротка, и не будет повтора;
И не будет витка по спирали, и скоро
Тлен, как будто удав, вокруг шеи сомкнётся.
Горечь правды поправ,
смерть незло улыбнётся.
А пока, жизнь любя, не ищи оправдания,
Для неё и себя назначая свидания.
Ангел мой, я прошу, не спеши, всё в порядке.
Ночь прошла, на заре тишина хороша.
Мы и раньше с тобой находили отгадки,
Чтоб строку за строкой принимала душа.
Милый ангел, я здесь, расстояния всё же —
Лишь на карте придуманных кем-то тревог.
Жизнь идёт, но не старше с тобой, а моложе.
Я люблю, я люблю, я люблю, видит Бог.
Просыпаясь с утра, мы становимся ближе,
И реальностью снов наполняется свет.
Милый ангел, ты здесь, и тебя я увижу,
Чтоб на каждый вопрос дать стихами ответ.
Не в счёт ни расстоянья, ни года.
В пыль стёрты такт, терпение и страх.
Туда, где можно всё и без стыда,
Душа и тело мчат на всех парах.
Ночей бессонных пепел и зола,
И серых дней обугленный песок.
Любовь мне шансы на любовь дала.
Всё ходуном: и пол, и потолок.
Тряситесь, стены, я взорву покой!
Я объявляю вечную весну!
Любимая, ты знаешь, я такой.
И я с тобою точно не усну
Тем сном, которым бредят зеркала.
СОЛЕНИКОВУ АНДРЕЮ
Никто уж не расскажет про хоккей.
Скажи мне, брат, не ты ли виноват?
Ещё вчера казалось всё окей,
А завтра с неба твой весёлый взгляд.
Ещё один туда, где всем нам быть.
Там столько наших за последний год!
Уснуть бы, и проснуться, и забыть.
Так нет же — всё как раз наоборот.
Гуляет вирус, а спасенья ноль:
Ни в масках, ни в перчатках, ни в стране.
Ушёл ты, брат, на сердце только боль,
Её не спрячешь в водке и вине.
И не спасёт весёлый анекдот.
Ты так смеялся, как никто, поверь.
Какой же трудный високосный год —
Косою косит, счета нет потерь.
Я плачу, не стыдясь солёных слёз.
Солёников Андрюха, Боже мой!
Скажи иль напиши, что не всерьёз,
Что просто не спешишь идти домой,
Что хорошо у Ваксмана со мной
Пить нахаляву водку и вино.
Но нет — ты свой закончил путь земной,
И без тебя снимается кино.
Ты там, на небе, глядя вниз, не спишь
И смотришь, как играют здесь в хоккей.
Прости мне, брат, я знаю, что простишь,
Шепнув на ухо: «Тёзка, все окей!»
Я помню твой смех,
Я знаю твой взгляд.
Сомнения — грех.
Ни шагу назад.
Где встреч череда,
Чтоб вечностью круг, —
Конечно же «да»,
И больше, чем друг.
Я буду читать,
Ты будешь на «ты».
Способность летать
Сильнее мечты.
И вовсе не грех,
Что страстью объят.
Ты помнишь мой смех.
Ты знаешь мой взглгяд.
Какое счастье, что есть ты
И наши чудные мгновенья!
Когда источник вдохновенья,
Подобно рекам чистоты,
Снисходит, видимо, с небес,
Даруя радость непокоя,
Любовь — явление такое:
Сплошь из блаженства и чудес.
Какое счастья знать тебя
В порыве страсти и в постели!
Когда вокруг метут метели,
Мы можем постигать, любя,
Основы плотского влеченья.
Увы, не каждому дано
Святое совершать грешно.
Любовь — особое теченье,
Подобно рекам чистоты.
Когда источник вдохновенья
Дарует чудные мгновения,
Об этом знаем я и ты.
Вспышка, пламя, ожог.
Непокой и покой.
Не урок и урок.
Без тоски и с тоской.
Каждый сам по себе,
Без иллюзий и свеч.
Это нужно судьбе,
Это важно сберечь.
Как стихами мечты,
Так без прозы весна.
Все законы просты,
И дорога ясна.
Тучи и облака.
Где вода, там и лёд.
Это время пока
Мчится только вперёд.
За обыденность фраз,
Тишиной между строк,
И с тобою у нас
Вспышка, пламя, ожог.
Не плачь, любовь, и не ищи подвоха,
Ни в чём и никогда не видь беду.
Всё хорошо, нам быть не может плохо.
Иди ко мне, и я к тебе иду.
Разделим счастье, как краюху хлеба.
Какая радость чувствовать везде
Луну, и солнце, и бездонность неба.
И, босиком гуляя по воде,
Смеяться, зная, что в том нет подвоха.
Небо хочет, чтоб я танцевал,
И играют свирели, гитары.
И не хочет, чтоб я уставал,
Чтобы был я больным или старым.
Слышу звуки, вставляю слова
В ритм, который то громче, то тише.
Обнимает за плечи Москва,
Петербург приглашает на крыши.
Время, в общем, давно не указ.
Кофе пью с молоком на рассвете.
Хорошо это: здесь и сейчас
За себя и любовь быть в ответе.
Фортепьяно и скрипка, вот-вот
Будут арфы звучать и литавры.
Не пугает любой поворот,
А особенно фиги иль лавры.
Я Париж не пойму никогда,
Мне и в Лондон совсем неохота.
Не считаю ни дни, ни года,
Не ищу, кто поможет с работой.
Контрабас так забавен в ночи,
Что пугаются серые кошки.
Я зову их на пламень свечи:
Посидите чуть-чуть под окошком,
И послушайте про карнавал,
И наполните музыкой тело.
Небо хочет, чтоб я танцевал.
Я же небу пою а капелла.
Любовь, подобно сильному уколу,
Чтоб боль прошла от всех ударов в спину.
Аккорд, который нужен рок-н-роллу,
За всех за тех, кто этот мир покинул.
Тунгусский камень в огород соседа,
И мокрый порох в пушке Исмаила.
Там хорошо, где празднует победа,
Ни разу не копавшая могилы.
Упор в укор, и вечность у порога.
Лишь только шаг — и небо по колено.
Как это мало в жизни и как много!
Вселенная не создана для тлена.
Укол любви — и сердце бьётся чаще.
От каждой дозы только лишь блаженство.
Ценно лишь то, что было настоящим,
Ведь без ошибок нету совершенства.
Открой мне дверь, солдат вернулся с битвы,
И на снегу присяга алой кровью.
И на душе, спасительней молитвы, —
Укол с вакциной, что зовут любовью.
Храни же Бог всех тех, кого люблю.
Мне до другого в жизни дела нету.
Я, искренне молясь Тебе, молю,
Поскольку только Ты спасёшь планету.
Врагов моих не нужно добивать,
Я точно их врагами не считаю.
И не могу от жизни уставать.
Не потому ль над пропастью летаю,
Не падая, не ощущая дно,
Зачисленный, как водится, в поэты.
Храни нас Бог — другого не дано,
Да и другого Бога больше нету.
Мне от стихов не скрыться и не скрыть
Потоки вдохновения — в клочья душу.
Уж коли я не смог талант зарыть,
То значит, не скрываюсь и не трушу.
Быть битым в спину, в грудь, по голове.
Боль стала частью с самого рожденья.
Не верю лести и дурной молве.
В падениях всегда есть восхожденье.
Упасть, подняться и опять упасть.
Опять подняться есть как будто силы.
Любовь во мне, огонь, желанье, страсть
И не боязнь забвенья и могилы.
Да и сумеют ли меня зарыть?
Ведь даже там я всем покой нарушу.
Мне от стихов не скрыться и не скрыть
Потоки вдохновения — в клочья душу!
Больно, не больно, терпимо.
Значит, не значит, грущу.
Видимо, необходимо.
Я тебя не отпущу,
Крепко сжимая объятья,
Зная почти наперёд
Тайны, что скрыты под платьем.
Чувствуя, произойдёт.
Радуюсь встречам случайным.
И неслучайным — вдвойне.
Вечность хранит наши тайны,
Память их множит в цене.
Всё это необходимо:
Трезвому и во хмелю.
Больно, не больно, терпимо.
Будет, не будет, люблю.
Ты, как никто, откроешь мне меня,
И беззаботность встреч тому подмога.
В тебе источник света и огня,
С тобою прочь уходят боль, тревога.
Я, как никто, в себе найду себя,
Где строк беспечность откровенней чуда.
Какая радость понимать, любя,
Что я ни с кем счастливее не буду.
Смерть ходит за каждым из нас
И знает, когда это точно
На землю поступит приказ
Прервать жизнь нелепо и срочно.
Коса на плече так остра,
Что взмаха достаточно, всё же
Ей нравится эта игра,
Она выбирает моложе.
Авария, выстрел, пожар,
Чума, наводнение, вирус.
Бросает то в холод, то в жар,
Марая гранит и папирус.
Понять никому не дано,
И вряд ли ответит мне кто-то,
Как смерть избежать суждено
И нравится ль смерти работа?
Засыпать, просыпаться, ласкать,
Целоваться, искать, находить.
По бескрайним просторам скакать,
По небесным тропинкам ходить.
И по лужам, не зная сапог,
И кораблик бумажный в ручей.
Бесконечное множество строк,
Негасимая радость свечей.
Кошки, крышы и тут же коты.
Всюду неба ночного простор.
И бездонный запас чистоты,
И без темы простой разговор.
Самолётики вниз из окна,
С одиночеством не по пути.
Ты такая на свете одна.
Если чем-то обидел — прости.
Хотя нет, это не про тебя,
Ты не станешь ни в чём упрекать.
Потому что, смеясь и любя,
Засыпать, просыпаться, ласкать,
Целоваться, искать, находить
Будешь, ибо нам нравится жить.
Просто время другое,
Просто мы не другие.
И любое благое
Родом из ностальгии.
Был союз, теперь нету
Ни суда, ни закона.
И кошмарит планету
Кто-то через корону.
Просто, кажется, скоро.
Просто чаще о смерти.
Вот бы крыс всех по норам,
Было б легче, поверьте.
Вверх бы красное знамя,
Прочь бы чёрное с серым.
Всё хорошее с нами
Помним эСэСэСэРом.
Стану пеплом, и ветры меня
Разнесут по стране и планете.
Словно память о буйстве огня
Там, где звёзды то греют, то светят.
Я любил свою жизнь без прикрас,
Не пугали ни жар и ни холод.
И в стихах даже здесь и сейчас,
Как и прежде, я весел и молод.
Помнят, помнишь, конечно, вернусь,
Разбужу парой строк на рассвете.
В омут страсти с тобой окунусь
Там, где звёзды то греют, то светят.
Милый друг, не грусти без меня.
Лучше выпьем с тобой по стакану.
И закружатся, в танце звеня,
Колокольчиков годы и страны.
Жизнь есть жизнь, по-другому никак.
За блаженство мы сами в ответе.
Я дарю тебе всё просто так
Там, где звёзды то греют, то светят.
Столько боли внутри,
Что терпеть нету смысла.
Хочешь, сядь и смотри,
Как меняются числа.
Календарь мне не врёт,
А с часами я редко.
За стеною орёт
На соседа соседка.
То ли с водкой голяк,
То ли хочется пива.
Тихо в зале приляг,
Там тепло и красиво.
Телевизор в углу,
Сериал без начала.
Свет, кромсающий мглу,
Только этого мало.
Валидол и спазган,
Витамины без счёта.
Я в душе хулиган,
Рвущий рифмами ноты.
Так иди и смотри,
Как вращаются числа.
Столько боли внутри,
Что терпеть нету смысла.
Как по лезвию бритвы,
Как по тонкому льду,
Веря в силу молитвы,
Я по жизни иду.
И стихами под ноги,
Словно осень листвой,
Укрываю тревоги,
Рад тому, что живой.
Так храни меня, небо.
Солнце, жгущее грудь,
Накорми душу хлебом.
И друзей не забудь
Защитить от потери
И себя, и меня.
Я иду, ибо верю
В радость нового дня.
Знаю силу молитвы,
Не пугаясь, иду
И по лезвию бритвы,
И по тонкому льду.
Бог к себе заберёт всех,
И у каждого свой миг.
И понятен любой грех,
И услышан любой крик.
Папа, как там? Скажи вслух,
Не стесняйся прийти в сны.
Мне так нужен Святой Дух,
И советы твои нужны.
Неба высь, не видать дна.
То ли дождь-плачь то ль снег-смех.
Только истина лишь одна:
Бог к себе заберёт всех.
Вслед за листьями падает снег,
А в машине работают щётки.
Ты со мною, родной человек,
Мы пьяны без вина и без водки.
Страсть умеет не видеть тоски.
Руки знают, как огненно тело.
Оттого мы с тобою близки,
Что ты тоже всё это хотела.
Не кино, не спектакль, не рассказ:
В каждом вздохе скрывается тайна.
Ураганы, несущие нас,
На планете Земля не случайно.
Ты со мною, родной человек,
Мы пьяны без вина и без водки.
Вслед за листьями падает снег,
А в машине работают щётки.
Прости меня за то, что не уйду
Ни в страшный зной, ни в лютые морозы.
За то, что разглядел в тебе звезду,
Что превратил в поэзию всю прозу.
Прости мою любовь и радость строк,
Звенящую капелью прямо с крыши.
Прости за то, что как никто я смог,
Что не делил на ниже и на выше.
Прости меня за то, что я такой
С тобой одной на всей большой планете;
Что чувства полноводною рекой;
Что мы наивны и смешны, как дети.
Мир состоит из света и огня —
Всё остальное спишем на потерю.
Прости меня за всё — и за меня.
Прости, я не уйду: я в смерть не верю.
[андрей алякин]